Худрук ансамбля танца Украины имени Павла Вирского: "В своем коллективе прошу рожать по очереди"

Имя: Мирослав Вантух
Ро­дил­ся: 18.01.1939 село Великосилки (Львовская область)

Мирослав Михайлович рано лишился родителей — его воспитывала старшая сестра. "Детство было тяжелым, до школы приходилось идти несколько километров", — вспоминает Герой Украины (получил орден в 2004 году). В 1958-м окончил Львовское культурно-образовательное училище. На протяжении 12 лет руководил ансамблем танца "Юность" при львовском Дворце культуры. С февраля 1980-го — худрук ансамбля танца Украины имени Павла Вирского. Профессор, академик. Жена — народная артистка Украины Валентина Вантух.

— Мирослав Михайлович, ваш коллектив был известен в Союзе, сейчас продолжает гастролировать по всему миру. А вот в родной стране молодое поколение, увы, не сразу ответит, чем занимается ансамбль им. Павла Вирского. То ли поет, то ли пляшет... Скажите, по­чему так?

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

— Честно говоря, это вопрос непростой. Хотя у нас в ансамбле танцуют только молодые люди, ведь искусство танца — это искусство молодых. Да и на концерты к нам ходит много молодежи, каждый раз у нас аншлаги. Но ваш вопрос очень болезненный для всех украинских артистов. А все потому, что на территории нашей страны отсутствует организация на должном уровне гастрольно-концертной деятельности. У нас просто не существует государственной политики по этому вопросу. К примеру, наш коллектив был создан в 1937 году для сохранения и развития украинской национальной культуры, в частности, хореографической. И вот за годы независимости, за все 23 года, мы раз пять были на гастролях по Украине, и то по одной неделе. Вся проблема в направлении развития культуры. Сегодня все воспитывают молодежь на попсе. Куда не глянь — везде она. На телевидении делают всякого рода конкурсы, которые даже стыдно смотреть. "Танцюють всі" — это ужас какой-то, потому что в нем нет украинского танца. Мы кланяемся только западной культуре, американской, а свою не поднимаем, не сохраняем. Сегодня в стране нет академической культуры — о ней никто не пишет, нигде ее не показывают. А ведь культура, по моему мнению, должна быть разноплановой и разножанровой. Я не выступаю за Советский Союз, но в то время хотя бы контролировалось, чем занимается молодежь, какие у нее интересы. Каждый третий житель нашей страны, согласно статистике, участвовал в каких-то коллективах. А сегодня что? Совсем юные девочки и мальчики гуляют с пивом по Крещатику и это считается нормальным.

— Обычный украинец может попасть в ряды знаменитого ансамбля?

— Для того, чтобы подготовить артиста балета, даже суперталантливого, требуется не меньше 15 лет. Сейчас в нашем коллективе 120 артистов балета и 30 артистов оркестра. У нас есть своя студия и школа, в которую мы набираем детей с шестилетнего возраста и обучаем на протяжении десяти лет. Школу мы создали с женой, чтобы предотвратить отток артистов за рубеж. Ведь когда поднялся "железный занавес", наши воспитанники ринулись к Дяде Сэму: на то время зарплата у танцоров была 250 "карбованцев", а за океаном им предлагали и $3000, и даже $10 000. Как же они могли не поехать? В итоге из ансамбля за короткое время выехало два полных состава — это больше двухсот человек.

— А сейчас артистов вашего ансамбля можно назвать состоятельными?

— Сейчас — да, но благодаря Леониду Кучме, который во время своего президентства поднял заработную плату артистам. Кроме этого, во время его президентства сделали ремонт в нашем 12-этажном здании. Сегодня у нас зарплата, не буду кривить душой, терпимая. Если пара работает вдвоем, то через несколько лет теоретически уже может потянуть квартиру. У нас три категории артистов. Самая высокая зарплата — это десять тысяч гривен, а самая маленькая — семь.

— Какие-то штрафы существуют?

— Ни штрафов, ни интриг, ни стукачества. А ведь в свое время я пережил столько анонимок, которые меня доводили до изнеможения. Когда я только стал руководить коллективом, меня называли и националистом, и "бандеровцем" за то, что я говорил на украинском языке. Сегодня я переживаю двадцатого министра культуры и каждый раз приходится доказывать, что ты не верблюд (улыбается). Я очень строгий человек, но прежде всего для себя. Я никогда в своей жизни не опоздал на работу даже на одну минуту. Я никогда не приходил на работу, чтобы от меня пахло. Наоборот, когда начал работать в коллективе, сразу решил бороться с любителями алкоголя: на гастролях, находив в комнатах бутылки водки, выливал их в раковину. Вот поэтому, в частности, и появлялись анонимки.

— А как вы относитесь к романам в коллективе. Запрещаете?

— Какие запреты? Наоборот: чем больше семей в коллективе, тем лучше. Единственное, с чем я "борюсь" — чтоб все подряд не беременели. Потому что коллектив молодой, красивый, все женятся, беременеют. На сегодняшний день у нас 11 рожениц, а работать же кому-то надо! Поэтому я говорю: "По очереди, дорогие мои, по очереди".

— Мой вопрос может быть не слишком корректен, но все же. Некоторые обыватели называют то, чем вы занимаетесь большую часть своей жизни, "шароварщиной". Вас это обижает?

— Конечно, это болезненно и унизительно, когда так говорят. И те, кто так говорит, это враги украинской культуры. Это — не украинцы. Японцы ведь не стесняются носить кимоно, они чтят свою культуру. А вот эта "шароварщина", как о нас унизительно иногда говорят, поверьте, завоевала весь мир. Некоторые политики говорят, мол в Европу нам надо входить в "бабочках". Так вот, я могу им ответить, что пока вы туда войдете в своих "бабочках", люди в вышиванках и шароварах уже обоснуются там сполна.

— Знаю, что на выступлениях вашего коллектива побывало немало знаменитых людей...

— Да, на наших концертах были и Елизавета ІІ, причем дважды, и королева Дании, Жак Ширак, и даже сам Фидель Кастро, с которым я лично знаком. Наш ансамбль побывал в 76 странах, причем во многих — по 15—20 раз. А в Париже мы вообще выступали тридцать раз! Этот город я уже знаю как Киев. Занавес по 11 раз туда-сюда поднимали — полчаса не стихали овации. В Греции у нас было 32 концерта на одном месте, а в Аргентине мы выступали в зале на 11 тысяч мест. И вот представьте: когда мы после такого триумфа, уважения и любви возвращаемся к себе на родину, то чувствуем себя пасынками. Мне сто раз предлагали остаться за "бугром", давали большие деньги, поверьте. Но я отказался.