Миличенко Ирина
— Анатолий Николаевич, вы проработали на кухне в Кремле тридцать лет, были личным поваром Михаила Горбачева все время его президентства. На хорошие должности люди с улицы не попадают. В 20 лет вас взяли в Кремль по блату?
— Меня посоветовали. До этого я три года работал с военным атташе в Бонне. А по приезде в Москву мне позвонили и сказали: "Не хотели бы поработать?". Первое время было сложно. Глаза расширялись, как орбиты. Попадались хорошие учителя, но были и такие, что говорили: "Куда тебе спешить, успеешь. Иди на кухню, помой что-нибудь". Хотя не было такого, чтобы меня бросили и говорили: "Иди, готовь". Учили, показывали. Все-таки кормили мы 19 членов политбюро. В любой момент тебе могли в лицо сказать: "Спасибо! В ваших услугах больше не нуждаемся".
— Из всех политиков, с которыми работали, вы всегда выделяли Горбачева. Говорили, что самое сложное было, когда он писал вам записки со словами: "Обед на твое усмотрение плюс Раиса Максимовна". Как выкручивались в таких ситуациях?
— Перед тем, как готовить Горбачеву в Кремле, я три месяца поработал у него на даче в Горках-9. Работали сутки через трое. Потом он подошел и сказал: "Толик, пусть женский батальон командует! Хватит здесь сидеть!". Когда перешел в 1985 году в Кремль к нему личным поваром, это был и другой статус, и оклад.
А как готовили? Составляли меню из закусок, горячего, сладкого. Потом клали ему на стол, он галочками отмечал, что понравилось. Но этот список, как правило, не отвечал гастрономическим пристрастиям Раисы Максимовны. Поэтому мы садились с шеф-поваром и придумывали для нее что-то другое. Она любила десерты и крепкий кофе. У нас была искусница на кухне, которая пекла для нее миниатюрные пирожные из свежих ягод на один укус. Кстати, во время приготовления блюда мы раз по сто его пробовали, даже врачи присутствовали. Страховали себя тем, что, делая еду, оставляли в сейфе на сутки маленькие пробники по 40—50 г каждого блюда, которые подавались на стол.
— Вы говорили, что на завтрак Михаил Сергеевич ел по пять-шесть видов каш. Это был каприз?
— Ну, почему же. Он же не пробовал их, а ел. Мы давали ему не по чугунку, а маленькие плошки с разными кашами. Гречневая, перловая, ячменная… Особенно ему нравилась перловка из настоящего зерна. Ее приходилось варить по восемь часов, но оно того стоило. Гречку ему делали разную под настроение: размазню или рассыпчатую, с грибами, бекончиком... Иногда просил рисовую или пшенную кашу. Но с годами его пристрастия изменялись. Он был расположен к полноте, поэтому часто ограничивал себя. Просил: "Сделай мне салатик. Горячее не буду, а пирожное съешь сам". Обожал белый без косточек виноград. А еще цукаты, финики, орешки… От них и поправлялся. Поставишь ему на стол блюдо с сухофруктами — он сидит за бумагами и как семечки их щелкает, не замечая количества.
В августе они ездили всей семьей на дачу в Форос. На дни рождения Горбачева собиралось 15—20 человек — пять-шесть семей. Раиса Максимовна просила приготовить что-нибудь оригинальное. Делали барашка, дичь, стерлядь, бестеры (гибрид двух видов осетровых рыб. — Авт.) запекали в шампанском. Но они не любили, чтобы стол был завален едой.
— Сейчас общаетесь с Горбачевым?
— Редко. Михаил Сергеевич себя не так хорошо чувствует, не так часто бывает в России – в основном он на лечении. Недавно разговаривали, но после ухода Раисы Максимовны он замкнулся в себе и стал другим.
— Ваш коллега, повар Виктор Беляев, рассказывал мне, что за время работы в Кремле получил две служебные квартиры. Вы в материальном плане хорошо себя чувствовали?
— Платили достойно. Оклад у меня был 584 рубля. К этому — звания, обмундирование, командировки. За границу тогда не ездили, отдыхали в Сочи в кэгэбэшных санаториях.
А квартиры я не получал — нужды не было. Хотя Горбачевы спрашивали меня о жилищном вопросе. Мы с женой жили в подаренной родителями 4-комнатной квартире, а потом мне осталось от бабушки шикарное жилье площадью в 150 кв. м напротив Кремля. Она его получила, работая поваром у Сталина. Поэтому мне было стыдно еще что-то просить.
- Читайте также Повар в Кремле: "При СССР многие кремлевские повара имели по три квартиры"
— Ваша бабушка давала вам кулинарные советы?
— Она рассказывала мне о каких-то приемах, но тогда было совсем другое время. У меня остались ее записи по выпечке. Думаю, соберусь и выпущу книгу царской кухни. Бабушка была в хороших отношениях со Сталиным, не боялась его. Если что-то спрашивал, всегда говорила свое мнение, за это Сталин ее и ценил.
— Многие повара берут с работы продукты домой. У вас была такая возможность?
— Нам было разрешено в месяц отовариваться на спецбазе на 200 рублей. Нам с женой с лихвой хватало, еще и родственников снабжали. До сих пор вспоминаю эту докторскую колбасу, творог, сметанку.
Помню, когда я бабушке привозил продукты, она все время переспрашивала: "Это было куплено?". Я ей говорил: "Ба, ты что! Как я могу это вынести, вот чеки". Она смотрела и только тогда успокаивалась. Бабушка очень боялась, что я буду воровать: я мог тогда вынести из Кремля и черта, но воспитаны мы все были иначе.
— Знаю, что вы дружили с главой Украинской православной церкви, блаженным митрополитом Владимиром. По долгу службы?
— Мы познакомились, когда я готовил нашему покойному патриарху Алексию II в командировках. Алексий с Владимиром были в очень хороших отношениях — Владимир был его правой рукой. Когда он приезжал к Алексию, ели они вместе. Алексий был большим гурманом. Любил творожок, колбаску, но только домашнюю. Не отказывался от креветок, лобстеров, икорки, буженинки, дичи. Ел очень мало, но эксклюзивно. Пост — это святое. Он соблюдал его всегда, как и Владимир.
— Вы кормили во время визитов и заграничных гостей. Как они относились к нашей кухне?
— Да. Кормил Рейгана, Буша, а потом и его сына. Душевные люди. Когда смотришь на них по телевизору — такие глыбы, а когда видишь рядом — совершенно другие люди. Гельмут Коль — душка. Хотя ростом громадина под два метра. Когда он приезжал с Горбачевым на Кавказ отдыхать, мы кормили его семь дней. Он, как наш русский мужик, мог выпить, поесть и песни попеть. Маргарет Тэтчер — необыкновенная. Ее называли "железной леди", а она ела нашу еду и говорила: "После твоей кухни поправляюсь на два килограмма".
Рейгана кормили только блюдами русской кухни, чего сейчас в Кремле не хватает. Там на официальных визитах пахнет нашей кухней только на 20%, остальное – западная. Это нонсенс, когда президент страны встречает на официальном приеме гостя итальянской кухней. Президент сам в это не влезает, а вокруг него приближенные кукловоды, которых переубеждать бесполезно. Вот поэтому такие разногласия и случились. Я никогда не бросил бы сам кремлевскую кухню — все началось с приходом Ельцина. Об этом человеке я вообще не хочу говорить: о мертвых или хорошо, или ничего. Я проработал у него около года, а потом восемь месяцев увольнялся – не хотели меня отпускать. Я плюнул на все и сказал: "Мне мое имя дороже, чем прихлебатели".
— Вы сказали, что знаете, кто сегодня кормит президента. Что ему подают?
— Сейчас первые лица государства иные: они моложе, креативнее. Особого гурманства не проявляют, могут попробовать прованскую кухню, но не отказываются от пельменей, борща, щей и жареной картошки с салом. Не каждый день, но, как и все люди — не без греха.
— Украинские политики вас не переманивали к себе на кухню?
— Нет. Хотя, если бы заинтересовали хорошо, наверное, согласился бы (смеется). Я знал ваших президентов — Кучму и Кравчука. Последний, мне казался скользким, как лиса. С Кучмой в хороших отношениях был, но он очень замкнутый.
Главные темы