ЧЕТЫРЕ СЕКУНДЫ ДЛИНОЮ В ЖИЗНЬ

"Боевая граната -- в классе?! Глупость, нелепость, абсурд! Но он все же был военным человеком. Старшим лейтенантом запаса... Дым пошел. Значит, надо спасать детей. Что делать?! Отбросить гранату? Подальше от себя? Куда? В классе 26 пар ничего еще не понимающих глаз. Граната. Глаза. Снова граната. И снова глаза. И вдруг -- окно! Ну, конечно же, -- окно! До него было всего лишь полшага... Внизу, в школьном дворе, гуськом вышагивали на обед шестилетки..." Так писала "Комсомольская правда" 26 февраля 1985 года. Спустя почти 15 лет мы встретились с женой Юрия Лелюкова.

"ПОКА, ЧЕБУРАШКА!"

Юрий Лелюков-младший с мамой

-- Это был четверг, -- Лариса Валентиновна посмотрела в окно. Она вспоминала. -- Не знаю почему, но мне так хотелось в тот день петь. И я пела. Была солнечная погода. Я затеяла стирку и тешилась, что белье быстро высохнет. Муж собирался в школу. Позавтракал. Подошел ко мне, как всегда, поцеловал и кинул привычное с порога: "Пока, Чебурашка!" Так он меня называл еще со свадьбы.

Обычно Юра возвращался около трех. Но его не было. Забежала соседка: "Лариса, перезвони в школу. Там что-то случилось". Наш телефон был спарен с конторским, днем невозможно было куда-то дозвониться, поэтому я собралась и пошла в контору. Что могло произойти? Остановился автобус, из него вышли люди. Я говорю им "Добрый день!", а мне никто не отвечает... Я не знала об обычае не здороваться, если случилась беда.

Звоню в школу. Мне, говорю, Юрия Николаевича. Бросили трубку. Я перезвонила, рассердилась: "Чего же вы трубку бросаете? Это его жена. Позовите мне мужа!" В конторе все стоят, молчат и на меня смотрят. Ко мне подошел председатель колхоза: "Садись в машину. Шофер тебя завезет в школу".

У школы стояла "скорая". Я подумала: "Кому-то, наверное, сделалось плохо..." Когда зашла в учительскую, все, кто там был, поднялись. Вышло так, что учителя встали в два ряда, образовав своеобразный коридор. И я иду этим коридором и спрашиваю: "Где Юра? Что произошло? Кто мне скажет?" Начали говорить о какой-то беде, о том, что Юры уже нет... Сыночку нашему, Юрасику, тогда был год и три месяца, Алесе -- 8 лет.

ПОСЛЕ ВТОРОЙ ВСТРЕЧИ -- В ЗАГС

Мы слушали и старались не перебивать. Воспоминания Ларисы Валентиновны все отделялись от того черного дня и переносились в далекое безоблачное прошлое.

-- Позади медучилище. Что дальше? По направлению я попала в Западную Туркмению. Пограничная зона -- район со сложными климатическими условиями, где вода -- привозная, а выезд и въезд -- только по пропускам.

Был апрель во всей своей красе. Я стояла на остановке в коротком красном платье, на высоких каблуках, с распущенными волосами... Красивая я была в молодости. А возле остановки -- комендатура. Выехала машина с солдатами, и они все, как по команде, повернули головы в мою сторону... А через несколько дней -- письмо. "Откуда? От кого?" -- думаю. Оказывается, в этой машине вместе с солдатами ехал Он... Не поверите, но мы с Юрой переписывались два года и не виделись за это время ни разу. Когда же, наконец, встретились, я была удивлена -- представляла его совсем иным. Более романтическим, что ли... Но когда Юра заговорил, все стало на свои места. А вот когда мы увиделись во второй раз, то... пошли с заявлением в загс.

Через год родилась Алеся. А потом произошло несчастье: как-то один офицер оседлал Юриного коня, Изюма, который признавал только хозяина, и поехал в соседнее селение. Там выпил, а по дороге назад конь его сбросил -- Изюм не переносил запах алкоголя. Офицер погиб, а Юра посчитал себя виноватым в происшедшем и написал рапорт. Так он стал военруком в школе.

...Юрасик, наверное, осознал, что у него нет отца, только когда пошел в первый класс. Тогда в школе был митинг, посвященный памяти Юрия Лелюкова. До этого он просто знал, что у него нет отца и, когда еще был очень маленьким, просил: "Мама, купи мне второго папу, только не военного, чтобы не подорвался".

Наступила тишина... Лариса Валентиновна вытерла слезы.

-- Мои родители умерли в прошлом году, а я даже не смогла поехать к ним на похороны. Жили они в Туркмении. Сами понимаете, сколько денег надо на дорогу. А где я их возьму, у нас сейчас нет денег даже на хлеб -- полгода задолженность по зарплате и пенсии. Сначала я ходила по кабинетам, но потом поняла, что это бесполезно. Да и не могу я кого-то просить, перед кем-то унижаться. Ну почему кто-то должен распоряжаться пенсией, этими несчастными 70 гривнями, за которые мой Юра заплатил жизнью...

СУДЬБА

"Чебурашка, знаешь, мне уже немного осталось, -- сказал как-то Юра, возвратившись из Молдавии. -- Там цыганка всем гадала, и я не удержался, подошел к ней... Посмотрев на мою руку, цыганка сказала: "Сынок, извини за правду, но тебе суждено Богом 35 лет".

Юра всегда со смехом рассказывал об этой истории...