СЕРИЙНЫЙ УБИЙЦА: СУПЕРМЕН ИЛИ НЕУДАЧНИК?

Завтра на громком процессе по делу о 16-ти убийствах последний подсудимый скажет свое последнее слово, и суд удалится в совещательную комнату для вынесения приговора.

Судебное заседание в Киевском городском суде, где выступили прокурор и защитники, началось для вашего корреспондента с маленькой неприятности. Вход в зал мне преградил офицер конвоя: "Вы кто?"

Я буду весьма благодарен начальникам бдительного командира, если они объяснят ему, что на открытом судебном заседании могут присутствовать все, кто хочет, даже журналисты. Таков закон.

Судья Михаил Вильгушинский, в отличие от начальника конвоя, закон знает, поэтому он распорядился впустить в зал прессу. Но если бы Михаил Иосифович задержался или вошел в зал через другие двери, наши отношения с охраной серьезно бы пострадали.

ПРОКУРОРУ ЕСТЬ ЧТО СКАЗАТЬ. ПОДСУДИМОМУ НЕЧЕГО СЛУШАТЬ

Нередко в конце процесса прокурор ограничивается кратким выступлением. Но в данном случае прокурор Татьяна Глыбченко говорила час, и ей было что сказать.

А подсудимому Волковичу, судя по всему, было невыносимо скучно в который раз слушать, как он и его кореш Кондратенко резали, стреляли, расчленяли ни в чем не повинных людей...

Какие чувства испытывал подсудимый Тимошин, обвиненный "всего" в одном убийстве, неизвестно. Увидев телекамеру, он уткнул голову в колени и поднял ее только для того, чтобы после заседания рявкнуть телеоператору что-то обидное, когда тот, закончив работу, выходил из зала.

Я понимаю Тимошина. Сидеть на скамье подсудимых вообще неприятно, а тут еще сидишь, скрючившись.

Адвокат Волковича Виктор Кабанов выполнял свои обязанности по назначению. Это значит, что за долгое сидение в безнадежном для защиты процессе он получит сущие гроши. Тем не менее, Виктор Степанович нашел все, что можно было найти для смягчения участи его подзащитного. К сожалению, в свое время подзащитный сделал все возможное, чтобы ему не нашлось оправданий. Адвокат счел недоказанным участие Волковича в убийстве нескольких бродяг, а сам Волкович отнесся к этому по-иному: к чему говорить о каких-то бомжах? Кому они нужны? Да и когда оно все было -- в 92-м году.

Последнее слово Волковича было громким, наглым, но зато кратким. "Я отказываюсь от последнего слова, -- сказал признавшийся в семи убийствах подсудимый. -- Не хочу ничего говорить". Дескать, надоели вы мне все, особенно эти корреспонденты. В их сторону он тоже произнес что-то гневное, но произнес нечетко, и сарказм до публики не дошел.

Подсудимый Третьяченко, передавший Кондратенко слепок ключа от служебной машины, сказал, что не подозревал, какие это вызовет последствия. Он просто хотел подрабатывать на казенном автомобиле по вечерам, а начальство ключей не давало. Обвинение, однако, считает, что парень рассчитывал на половину выручки, полученной "Кондратом" от продажи "Москвича". Кто прав, решит суд.

КОНДРАТЕНКО -- БОЛЬШОЙ И СТРАШНЫЙ

Я сидел рядом с матерью Волковича. Миловидная и очень усталая женщина считает, что сыну уже ничто не поможет. Я пообещал честно передать читателям все, что она может сказать в его защиту. "Это ничего не даст", -- ответила мать. Она убеждена, что Кондратенко, склонивший сына к зверским преступлениям, имел над ним какую-то гипнотическую власть. "Не было бы Кондратенко, ничего бы не случилось..."

Действительно ли был такой сильной личностью Кондратенко? Прокурор Татьяна Глыбченко так не думает. Она цитирует заключение психиатрической экспертизы, другие материалы дела, где идет речь о главаре банды, который предпочел суду смертельную дозу барбитурантов. Получается довольно унылая картина.

В школе Володя Кондратенко учился на "4" и "5", но отец считал, что его сын должен быть круглым отличником и бил его за отметки, которые считал плохими. Не стыдясь товарищей, мальчик на коленях умолял учителей не ставить ему "4". В школе друзей не имел, считался "зашуганым".

После школы поступил в строительный институт, учиться не захотел и ушел с первого курса. Он мечтал стать летчиком, но отец, по специальности строитель, решил, что быть строителем и сыну.

В армии Кондратенко много претерпел от дедовщины, упал с танка, получил сильное сотрясение. Дважды попадал в реанимацию -- отравился хлором и был укушен скорпионом. Из "учебки" вышел сержантом, но потом был за что-то разжалован и вернулся домой рядовым, да еще в гражданской одежде, что снова вызвало гнев отца. Собрался поступать в университет, но заболел желтухой. Тут-то он, видимо, и понял, что родился неудачником.

С Кондратенко творилось нечто странное. После болезни его лицо покрылось какими-то прыщами, он стыдился показать его даже участковому врачу. Говорил, что у него плохо растут волосы. Обронил знаменательную фразу: дескать, с таким лицом -- только на большую дорогу. Работать не хотел.

Родители не нашли ничего лучшего, как передать сына в руки психиатров. Какое-то время он пробыл в сумасшедшем доме, но сумасшедшим признан не был. Конфликт с отцом все разгорался, дома начались скандалы и, как сказал Кондратенко, "все пошло накатом по наклонной плоскости". Чтобы не зависеть от родителей, надо было иметь деньги, много денег. Чтобы стать богатым, решил убить приятеля. Чтобы убить приятеля, стал тренироваться на бомжах...

Убивая, он испытывал "моральное удовлетворение" -- наконец-то стал сильным и страшным. Но вскоре пришло ощущение, что конец близится. Так и случилось. Кондратенко попался на дорожном происшествии. Попался, как считает его друг Волкович, глупо.

ВОЛКОВИЧ -- ПРОНИЦАТЕЛЬНЫЙ И ГЛУБОКОМЫСЛЕННЫЙ

В суде Волкович раскаялся в одном убийстве -- в последнем. Но не потому, что человека жалко, а потому, что "Кондрат" стал повторяться в приемах, не менял почерк преступлений. В результате и сам залетел, и других подставил.

Прокурор Татьяна Глыбченко считает Волковича персоной, еще менее интересной, чем Кондратенко. В материалах дела, говорит Татьяна Григорьевна, имеется заключение экспертов, касающееся и Волковича, исследована его биография. Он рос вместе с братом-"двойняшкой", но не похоже, чтобы испытывал теплые чувства как к нему (обычно "двойняшки" очень близки друг другу), так и к семье. Мальчишкой мечтал о мотоцикле и рокерстве. Хотел красиво одеваться и потому пришел к выводу, что "главное это деньги". Уклонялся от армии, прятался от военкомата у друзей и знакомых, но работать тоже не хотел.

В начале 90-х годов Волкович пришел к еще одному глубокомысленному выводу: "в мире нет понятия морали и чести". И тут он встретился с Кондратенко. Оба думали одинаково: деньги нужно не зарабатывать, а брать. Стали тренироваться, убили, по крайней мере, пятерых. А дальше все пошло по тому же "накату": убивали кого попало, но все как-то неудачно, не могли попасть на богатого. Несколько убийств совершили в автомобилях. Останавливали машину без пассажиров, просили подвезти. Волкович садился рядом с водителем, отвлекая его разговорами. В тихом месте машина останавливалась, сидящий позади Кондратенко стрелял водителю в затылок.

Когда у Волковича спросили, как он относится к своим жертвам, тот ответил, что "они были для меня никто, не люди, а просто единицы." Сказав это, Волкович ухмыльнулся и добавил, что убийство было для него как наркотик. "Испытываешь чувство супермена".

Трудно представить, что суд приговорит Волковича не к пожизненному заключению, а к какому-то другому наказанию, более легкому. Впрочем, каким бы оно ни было, "испытывать чувство супермена" ему теперь придется в тюрьме среди таких же неудачников, каким всю свою недолгую жизнь на воле был гражданин Волкович.