"МЕРТВУЮ ПЕТЛЮ" НЕСТЕРОВ СДЕЛАЛ ЧТОБЫ ВЫЖИТЬ

Небольшая киевская улица, недалеко от завода "Большевик", носит имя знаменитого летчика Петра Нестерова. Когда-то здесь располагался Сырецкий аэродром, поднявшись с которого штабс-капитан из 21 корпусного отряда 3-й киевской роты выполнил первую в мире "мертвую петлю" -- сложнейшую фигуру высшего пилотажа, получившую впоследствии название "петли Нестерова".

В то время по инструкции в полетах на аэропланах категорически запрещались всякие крены, крутые виражи и спирали. Но вот она нарушена... 27 августа 1913 года нестеровский "ньюпор" взмыл в небо. На высоте 800--1000 метров летчик выключил мотор и начал пикировать. На высоте около 600 метров мотор был включен, и самолет устремился вертикально вверх, потом на спину, описал петлю и пошел в пике. Мотор снова выключился, самолет выпрямился и плавно приземлился. Чего только не писали газеты о том полете! Многие, изумляясь "отчаянной храбрости" господина Нестерова, в то же время причисляли его поступок к "безрассудным". Но куда больше было откликов подобных вот этому: "Ваше открытие в области авиации принадлежит к числу светлых, прекрасных: оно ведет не к разрушению, а к сохранению жизни многих летчиков. "Мертвая петля" не должна уже так называться: она стала живой. Вы победили смерть разумом и силой воли! Вы, несомненно, будете крупной и светлой личностью в истории авиации. Научите и других -- смелых -- побеждать дух смерти в воздухе..."

Киевское товарищество воздухоплавания и научно-техническое общество во главе с генерал-майором Вербицким единогласно решили: выдать Нестерову от имени Киевского общества воздухоплавания золотую медаль за "первое в мире удачное решение, с риском для жизни, вопроса об управлении аэропланами при вертикальных кренах". "...Такую же медаль получил от общества только профессор Жуковский. Так что мне немного было неловко ее получить", -- писал матери Петр Николаевич.

Есть еще одна улица в Киеве -- Московская, где в доме №5 знаменитый авиатор снимал квартиру. Ныне на этом доме установлена мемориальная доска. А в то время, когда он жил на Московской, собирались летчики, близкие друзья. И, конечно, по косточкам разбирали "элементы "мертвой петли", обсуждали сложные случаи в летной работе, мечтали о дальних перелетах... О своем "детище" Нестеров сказал: "Только пройдя школу фигурного летания и практически освоив, в частности, "мертвую петлю", летчик будет обладать основным оружием ястребов в их нападении на менее искусных ворон..."

Петр Николаевич Нестеров родился 27 февраля 1887 года в семье воспитателя Нижегородского кадетского корпуса. Отец умер очень рано, и многодетная семья стала своими силами искать способы для существования. Петр пошел отцовской дорогой -- сначала, благодаря ходатайству матери, поступил в местный кадетский корпус, потом учеба в Михайловском артиллерийском училище в Петрограде. В звании подпоручика Нестерова направили для прохождения службы в один из дальневосточных гарнизонов. Там, близ села Спасское под Владивостоком, впервые поднялся в воздух в корзине аэростата и навсегда заболел небом. Кстати, в тех местах Приморья служил и я, был в Спасском и не знал, что именно там родилась мечта у подпоручика-артиллериста о небе.

После трех лет службы на Дальнем Востоке Нестерова перевели на Кавказ. На одном из демонстрационных полетов тот знакомится с Сергеем Уточкиным, который выступал во многих видах спорта: на катке, в яхт-клубе, на ринге, велотреке, в полетах. Он был любимцем всех. Корреспондент "Биржевых ведомостей" писал: "Этот человек, подобно буйным предкам своим, так же, как скифы, казаки, братчики с Сечи, он умеет плавать, грести веслами, напрягать свои руки. Но вместо степного коня с косматой гривой ему повинуется конь железный и летучий".

Посмотрев полеты Уточкина, Нестеров окончательно убедился: его судьба -- авиация. И поступает в воздухоплавательную школу в Гатчине. Его инструктором стал Николай Яцук, чьи родовые корни тянулись с Украины. За плечами этого удивительного человека были служба на кораблях, в частности, на крейсере "Аврора", два кругосветных плавания, участие в Цусимском сражении. Потом моряк стал летчиком. Именно он дал первый "провозной" полет Петру Нестерову. В 1911 году в журнале "Вестник воздухоплавания" он предсказал появление на летательных аппаратах пулеметов, артвооружения, бомб, высказывался за применение в воздушном бою такого приема, как таран. По окончании учебы Нестерова вызвали к начальнику школы для распределения в авиационные роты. В начале тринадцатого года они были сформированы в Петербурге, Севастополе и Киеве.

-- Вы, Нестеров, куда? Естественно, в столицу, в Петербург? -- спросил выпускника начальник школы.

-- Нет, господин подполковник, на Украину, в древний Киев!

Так Нестеров был направлен в XI корпусной отряд. Старые каноны пилотирования нарушались им неоднократно. Собственная система планирования с выключенным мотором и исключительное самообладание помогли ему 25 января 1913 года избежать гибели, когда во время очередного полета загорелся бензин в карбюраторе и мотор остановился.

Карьера Петра Николаевича поднималась стремительно -- уже в феврале 1914 года он командует XI корпусным авиаотрядом. И здесь он полностью отдается любимой работе -- летает, ведет различные исследования, готовит рабочие чертежи и расчеты нового типа самолета. Потом возглавляет групповой перелет Киев-Остер-Нежин-Киев, первый в истории с посадкой на незнакомой местности. Эту "небесную дорогу" сняли тогда кинооператоры. После Нестеров выполняет знаменитый для своего времени перелет: Киев-Одесса-Севастополь. Тогда стояли большие метели. Дальше: Киев-Гатчина. Этот маршрут был преодолен за восемнадцать часов.

Тогда он поделился с товарищами мыслю об уничтожении противника таранным способом, пользуясь быстроходностью и быстроподъемностью аэроплана. Например, ударив на лету своим шасси неприятельский самолет сверху...

За знаменитую "мертвую петлю" и несколько перелетов перед войной Нестеров получил в подарок быстроходный "Моран-Сольнье". Вначале первой мировой войны корпусной авиаотряд и его командир отправился из Киева на Юго-Западный фронт. Здесь подразделение выполняло задания в интересах 3-й армии, которой командовал генерал от инфантерии Рузский. В основе этих заданий лежало проведение воздушных разведок перед известным "Брусиловским прорывом". Однако и противник не дремал -- над позициями постоянно висели австрийские "Альбатросы". Среди них особенно выделялся один слишком нахальный авиаразведчик. Штабс-капитан Нестеров сразу определил, что машину пилотирует весьма опытный ас. И тогда решил скрестить с ним "оружие" в воздушном бою. Нестеров поднял свой "Моран" в воздух, и когда над местечком Жовква появился "Альбатрос", наш летчик бросился ему наперерез...

Более скоростной "Моран" быстро сближался с противником. Подняв машину чуть выше "Альбатроса", Нестеров сделал над ним круг, резко пошел на австрийца, зашел сзади, и, как сокол бьет неуклюжую цаплю, ударил своим "Мораном" по "Альбатросу". После столкновения "Моран" стал по спирали падать вниз. Австриец еще какое-то мгновение держался в воздухе потом свалился на бок, "клюнул" носом и также стал стремительно валиться к земле. Сотни военных, а также жители местечка, напряженно следили за драмой в воздухе.

Свой таран Петр Нестеров совершил километрах в шести от Жовквы слева от шоссе, что вело к Раве-Русской. "Моран" упал на сухое поле около болота. Шагах в десяти от разбитого аэроплана лежало тело Нестерова. Его забрали на автомобиль и увезли. Солдаты и казаки вытянули из болота и австрийский "Альбатрос". В нем обнаружили трупы австрийцев-летчиков. Это были лейтенант барон Фридрих Розенталь и воздушный наблюдатель унтер-офицер Франц Малина. В акте расследования обстоятельств гибели летчика записано: "... Надлежит вывести заключение, что штабс-капитан Нестеров, сознательно презрев личную опасность, преднамеренно поднялся, настиг и ударил неприятельский аэроплан собственной машиной".

Интересная историческая параллель: "В формуляре 46-го истребительного авиаполка" (Архив МО РФ) есть такая запись: "Старший лейтенант Иванов И. И., неся патрульную службу во главе своего звена на И-16 с 3 час. 50 мин. 22 июня 1941 года, в 4 часа 25 минут над аэродромом на высоте 600--800 метров винтом пропеллера своего самолета врубился в хвост бомбардировщика ХЕ-III. Бомбардировщик противника развалился в воздухе. Самолет, пилотируемый Ивановым, упал и взорвался на запад от станции Жовква". Совпадение, не правда ли?

Весьма проникновенно о подвиге Нестерова рассказал в газете "Новое время" за 22 сентября 1914 года военный летчик Евграф Крутень -- выпускник Киевского кадетского корпуса, который летал с Нестеровым на маневрах Киевского военного округа в качестве артиллериста-наблюдателя. После окончания авиашколы штабс-капитан Крутень сбил 20 самолетов противника, был награжден Георгиевскими крестами, Георгиевским оружием и французским орденом Военный крест. Его "Ньюпор-XXIII" с опознавательным знаком -- головой Ильи Муромца -- наводил на вражеских летчиков ужас. Евграф Крутень пережил своего "небесного брата" только на три года -- он погиб, возвращаясь с боевого задания. Машина сорвалась в штопор...

В день похорон Нестерова около ста тысяч киевлян провожали своего любимца в последний путь. Было море цветов, слез, страстных речей. Никольский собор не мог вместить желающих, когда отпевали покойника. После панихиды процессия двинулась к Аскольдовой могиле. Позже, когда кладбище подверглось разрушению и уничтожению, прах летчика был перенесен на Лукьяновское кладбище. Рядом с ним похоронен и "витязь неба" Евграф Крутень.

В начале пятидесятых годов Жовкву было переименовано в Нестеров, а на том месте, где прервался последний полет героя, был сооружен мемориал. В небо поднялась 45-метровая стела "Крылья". К ней примыкала в серебристом сиянии гигантская "Петля Нестерова", восходящую ветвь которой венчал сверхзвуковой истребитель.

Как-то мне пришлось возвращаться из командировки через Раву-Русскую. Я не мог не побывать на том месте, где был совершен первый в мире воздушный таран. Большое впечатление осталось от этого посещения -- поразила сама многометровая стела из бетона и алюминия, музей с витражами, картинами, фотографиями, личными вещами Петра Николаевича.

...Уже в наше время городу Нестеров возвратили его старое название -- Жовква. Сам мемориальный комплекс превращен в руины. Под прицел "металлистов", которые греют руки на продаже цветного "лома", попал и алюминий нестеровской стелы.

А не так давно в селе Гийче Жовковского района был открыт мемориал памяти(!) австрийским солдатам, погибшим в годы мировой войны. Ради чего тогда воевал и погиб штабс-капитан Петр Нестеров? Ответ можно найти у Максима Рыльского: "Кто не знает своего прошлого, тот не заслуживает будущего, кто не ведает о славе своих предков, тот сам не достоин уважения".