"МОЯ РОДИНА -- ДОРОГА", -- ГОВОРИТ ВАЛЕРИЙ ЛЕОНТЬЕВ

Киев. Год эдак 1986. Три часа ночи. Коммунальная квартира. Соседка композитора Владимира Быстрякова терпеливо ждет своей очереди в санузел. Дверь открывается, и выходит... ВАЛЕРИЙ ЛЕОНТЬЕВ. Пауза. Глубокий обморок соседки -- фанатичной поклонницы певца.

Сегодня, когда звание "звезды" присваивается каждому, кого показали по телевизору два раза, а поп-идолов у нас больше, чем слушателей, трудно объяснить молодой поросли, кем был Валерий Леонтьев для советской публики. Во времена, когда никто и представить не мог, что певец может быть одет не в строгий черный костюм, а отход вправо или влево от микрофона считался идеологическим побегом, появление на сцене молодых Пугачевой и Леонтьева было сродни революции. Вчера Валерий Яковлевич отпраздновал 55-тилетие.

Родился будущий "эстрадный революционер" 19 марта 1949 года. Изучив биографию певца, можно обнаружить, что первая встреча Леонтьева с миром состоялась отнюдь не в роддоме Москвы или Ленинграда. Его родина -- деревня Усть-Уса Коми АССР, и по национальности Валерий Яковлевич -- манси. "Мои родители были оленеводами. Отец шел за оленями, мать -- за отцом. Я родился в дороге", -- утверждает живая легенда. В детстве парнишка и рисовал, и танцевал, и в драматический кружок ходил, и, конечно же, пел -- был солистом школьного хора. Мечтал, однако, стать океанологом, да в Дальневосточный университет поступить не удалось -- средств хватало только на билет в один конец. Подал документы в ГИТИС... и тут же забрал их по причине сильного смущения перед столичными абитуриентами. И начались трудовые будни в родных Юрьевцах: будущий артист работал и на кирпичном заводе, и тесемщиком-смазчиком на льнопрядильной фабрике, и почтальоном, и электриком, и портным, и лаборантом в Научно-исследовательском институте оснований и подземных сооружений, параллельно занимаясь на вечернем отделении воркутинского филиала Ленинградского горного института. В общем, ничто не предвещало...

И вдруг 1970 году Сыктывкарская филармония организовывает республиканский фестиваль-конкурс. "А почему бы и нет?" -- подумал многогранный юноша, принял в конкурсе участие и... В тот день страна получила нового героя. Леонтьева спешно направили на обучение во Всесоюзную творческую мастерскую эстрадного искусства, которую он впрочем не закончил. Но Леонтьев-певец уже родился.

"Мой первый концерт в статусе профессионала состоялся в 1972 г. в деревне Лойма Коми АССР в неотапливаемом здании сельского клуба -- бывшей церкви. На улице было -38 °. Примерно столько же -- в здании. Мы нашли лопату, раскопали сугроб, извлекли из него дрова, скололи с них лед, заложили в печку, плеснули бензина из бензобака автобуса и спустя несколько часов смогли снять верхнюю одежду. В назначенное время пришли и сели на лавки все 40 зрителей. Сначала согрелись их тела, а по ходу концерта и души. Этот довольно далекий во времени эпизод гораздо крепче сидит в моей памяти, чем благополучное, осыпанное цветами и аплодисментами выступление в знаменитом нью-йоркском "Радио-Сити".

Дальше была работа в ансамбле Сывтывкарской филармонии "Мечтатели". Там Леонтьев выпустил свою первую программу "Радость в пути", за что был удостоен первой высокой награды -- почетного знака "Отличник работы на селе". После этого певец стал солистом группы "Эхо", с которой работает по сей день, и был переведен в Горьковскую филармонию. И вполне возможно, что там бы и остался, если бы не судьбоносная встреча. Композитор Давид Тухманов написал песни в стиле диско и искал исполнителя. Ему рассказали о Леонтьеве, они встретились, и композитор предложил певцу: "А ну-ка, станцуй!". Предложение было достаточно унизительным, но Леонтьев его принял. Результатом стали первая премия на Всесоюзном конкурсе исполнителей стран социалистического содружества и "Гран-при" фестиваля "Золотой Орфей" в Болгарии. Звезда зажглась, но не всех это привело в восторг.

В "застойном" 1982 году Леонтьева пригласили принять участие в творческом вечере Союза композиторов в ГЦКЗ "Россия". В последний момент выступление было отменено: члены комиссии, принимавшей программу, сочли его внешний облик "еретическим". Сорвано было и первое появление певца на телеэкране: песню "Кружатся диски" в его исполнении вырезали из "Голубого огонька" за два часа до эфира. Сам Леонтьев удивлялся: "Я никогда не принадлежал к числу исполнителей, певших крамольные песни и ругавших существующий строй и бюрократический аппарат. Что же их раздражало? Наверное, мое ощущение внутренней свободы и раскованности". Давид Тухманов с примкнувшим к нему Раймондом Паулсом приложили немало усилий, чтобы защитить опального артиста. Ожидая оттепели как в стране, так и в собственной судьбе, певец успел поработать в Луганской филармонии (что позволило ему в 1987 году стать заслуженным артистом Украины) и перенести операцию на голосовых связках. В 1985-м к Леонтьеву пришло уже официальное признание в виде премии Ленинского комсомола. А дальше было многое: масса пластинок и концертных программ, многочисленные гастроли и даже съемки в кино. В 1988-м Леонтьев сыграл одновременно Шута, Сатану и Джордано Бруно в написанной специально для него Лорой Квинт рок-опере "Джордано"...

И хотя творческий путь певца еще продолжается, живой легендой он стал давно. К тому же, несмотря на свои "за пятьдесят", продолжает быть "живее всех живых". По словам самого Валерия Яковлевича, на пути он встретился и с одиночеством, и с депрессиями, которые больше трех лет лечил большими дозами алкоголя, и даже с мыслями о самоубийстве. Сегодня он признается: "Иногда мне кажется, что, окажись я вновь 25-летним и знай о том вечном ужасе сомнений, который меня ждет, ни за что не стал бы повторять свой путь". Позволим себе усомниться...