НЕСОСТОЯВШАЯСЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Накануне празднования 58-й годовщины Октябрьской революции в устье реки Даугава вошли боевые корабли Краснознаменного Балтийского флота, которые должны были принять участие в параде. Среди суден различных классов выделялся своими внушительными размерами и мощным вооружением надводный корабль с бортовым номером "500" предназначенный для борьбы с подводными лодками. Это был крейсер "Сторожевой": водоизмещение до 4000 тонн, длина корпуса составляла 123,5 м, ширина — 14 м, экипаж — 200 человек. Перед парадом матросы "Сторожевого" сдали на склад боекомплект на временное хранение (кроме стрелкового оружия).

ДУША ЭКИПАЖА

За два года в составе ВМФ "Сторожевой" много времени находился в плаваниях, в том числе и в тропических широтах. Ему довелось нести боевую службу и в Средиземном море, и в Атлантическом океане. Побывав на Кубе, охотник за подводными лодками, совершил переход в Североморск. Там он на "отлично" выполнил ракетную стрельбу, заслужив благодарность командующего Северным флотом.

Душой экипажа был заместитель командира корабля по политчасти капитан 3-го ранга Валерий Саблин. Замполит "Сторожевого" умел самостоятельно управлять кораблем, использовать сложное вооружение и технику, нести сторожевую вахту. Моряки уважали Саблина за простоту и доступность. Служба у замполита шла успешно. В апреле 1975 года его (одного из первых в ВМФ страны) награждают только что введенным престижным орденом "За службу Родине в Вооруженных Силах СССР" 3-й степени. Предполагалось выдвижение на должность замполита одного из самых крупных тогда надводных кораблей — тяжелого крейсера "Киев" или "Новороссийск".

Но был и другой Саблин... Еще в Военно-политической академии Валерий намеревался разобраться в лабиринтах идеологических трактатов с тем, чтобы сравнить реальные дела в стране с их постулатами и найти свое место в борьбе против несправедливости, обусловленной, по его убеждению, некомпетентностью тогдашнего руководства страны. Вскоре Саблин пришел к выводу о порочности существующей системы власти и принял твердое решение предпринять при подходящем стечении обстоятельств конкретные шаги против правящего режима.

Его мысли и намерения нашли отражение в разработанной им программе переустройства общества, состоящей из почти тридцати пунктов. Содержание этой программы позволило позже Военной коллегии Верховного суда СССР признать Саблина виновным в том, что он "длительное время вынашивал замыслы, направленные на достижение враждебных советскому государству преступных целей".

ЧП ГОСУДАРСТВЕННОГО МАСШТАБА

И вот нужный момент наступил. 8 ноября Саблин обратился к экипажу со словами: "Партия стала рыхлой, дряблой... Мы гнием изнутри. Для политических работников марсксизм-ленинизм — это лопата, которой они копают огород для личного счастья. Говорят красивые фразы о любви к Родине и тут же рассказывают пошлые политические анекдоты. Судьба народа практически находится в руках избранной элиты в лице Политбюро ЦК КПСС".

Замполит призвал команду выступить против порядков, которые существуют в стране. Довел до моряков и план действий: "Сторожевой" идет в Кронштадт, а потом в Ленинград — город трех революций, с тем, чтобы начать там новую, четвертую. Саблин подчеркнул строгую добровольность членов экипажа "Сторожевого" в этих действиях. Те, кто не захотят принять в них участие, могут сойти на берег на корабельном катере. Но таких среди матросов и старшин корабля не нашлось — все единодушно поддержали его призыв к участию в выступлении. А вот половина офицеров и мичманов при голосовании отказались принять участие в акции. Им корректно предложили временно находиться в одном из помещений корабля, который вскоре начал готовиться к выходу в море.

Не обошлось и без предательства. Один из офицеров — секретарь комсомольского комитета Фирсов, — тайком перебрался по швартовым на бочку, а с нее — на соседнюю подводную лодку и сообщил о бунте на корабле. Это позволило еще до снятия "Сторожевого" со швартовых поставить в известность местное и флотское начальство о происшедшем и принять срочные меры по пресечению восстания. Около полуночи 9 ноября "Сторожевой", управляемый Саблиным, начал движение на выход из устья Даугавы. За ним по пятам с расчехленными орудиями и пулеметами двинулись сторожевые пограничные корабли, которых уже известили о ЧП на "Сторожевом".

"ДОГНАТЬ И ПОТОПИТЬ!"

Военным поступил приказ: остановить взбунтовавшийся корабль, а при непослушании — разбомбить и потопить! Первыми это распоряжение получили командир Лиепайской морской пограничной бригады. Офицер, понимающий критическую ситуацию, тянул время с открытием огня, после доказывал, что тогда ухудшилась погода, был неясный курс "Сторожевого" до тех пор, пока не подошли самолеты с двух аэродромов, поднятые по тревоге (12 — Як-28 с полным боекомплектом). Сделав над "Сторожевым" несколько боевых заходов, самолеты сбросили бомбы. Взрывы вскоре повредили рулевое устройство и гребные винты корабля. Тот потерял ход.

Саблин все время находился на ходовом мостике и получил пулю в ногу от Потульного, командира корабля, капитана 2-го ранга, освобожденного из-под ареста группой одумавшихся моряков. К "Сторожевому" подошли с обоих бортов корабли с морскими десантниками. Они высадились на палубу и стали прочесывать помещения, выводя экипаж наверх. Вскоре на палубу в наручниках вывели Саблина, бледного от потери крови. Перед спуском по трапу Саблин, крикнул своим морякам: "Прощайте, ребята! Не поминайте лихом!"

СУДИЛИ, НО НЕ СЛОМИЛИ

На следующий день с Саблиным лично беседовали прилетевшие в Ригу руководители ВМФ СССР. Все бунтовщики в наручниках были отправлены в Москву. Саблина сопровождали два особиста. При этом он был без наручников, опирался на костыль.

Его "Сторожевой" после ремонта перевели в другой класс кораблей — сменили название, бортовой номер и отправили в "ссылку" на Тихоокеанский флот. Из вахтенных журналов кораблей, участвующих в операции по захвату мятежного судна, особый отдел флота изъял все страницы, датированные 8—9 ноября 1975 года. А фамилию Саблина быстро стерли с доски отличников военно-политической академии.

В Лефортово, в условиях строжайшей секретности началось следствие и выяснение всех обстоятельств ЧП. Саблин взял всю вину на себя, никого не назвав своими сообщниками. Всем подследственным дали статью "групповое неповиновение". Их отпустили на свободу, взяв подписку о неразглашении того, что произошло на "Сторожевом", матросов уволили в запас, многих старшин и офицеров разжаловали. "Выявили" лишь одного активного сообщника — матроса Александра Шеина. Он получил 8 лет строгого режима.

Следствие по делу о бунте тянулось несколько месяцев. Саблину уже с первых допросов были предъявлены обвинения в измене Родине, при попытке угнать корабль за границу. Обвинения он категорически отверг. Ведь Саблин мог подбить команду при стоянке еще на Кубе, откуда рукой подать до берегов Америки и перегнать туда новейший корабль.

В знаменитой рассекреченной "Особой папке" ЦК КПСС было сказано, что Комитет госбезопасности не закончив расследование уголовного дела капитана 3-го ранга В.М.Саблина, уже вынес свой вердикт, дескать Саблин клеветнически утверждал об "устарелости" марксистско-ленинского учения и "бюрократического" перерождения государственного и партийного аппарата в Советском Союзе. А дальше — откровенное вранье, что мятежный замполит организовал и осуществил угон "Сторожевого" за пределы территориальных вод. И его действия квалифицированы как измена Родине.

Но окончательная судьба моряка, все же формально, должна была решиться на суде, и военная коллегия Верховного суда на закрытом заседании 13 июля 1976 года точно исполнила все формальности. Приговор коллегии гласил: капитан 3-го ранга Валерий Михайлович Саблин, 1939 года рождения признан виновным в измене Родине и приговорен к расстрелу. Его лишили воинского звания, отобрали орден и медали.

После приговора несколько охранников заломили Саблину руки за спину, надели наручники, заклеили рот пластырем и выволокли из зала заседания. А до этого ему разрешили последнее свидание с женой и малолетним сыном. Они едва узнали его похудевшего, с потускневшими глазами, с выбитыми передними зубами. Измученного, но не сломленного.

Просьба о помиловании была отклонена за подписью Подгорного и Георгадзе. На следующий день после этой просьбы, 3 августа 1976 года, Валерия Саблина расстреляли.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Его родные о казни узнали лишь в феврале 1977 года, получив официальное свидетельство о смерти. Отец — Михаил Павлович Саблин, капитан 1-го ранга в отставке, воевавший на Северном флоте, еще раньше узнавший о расстреле сына, умер в конце января 1977 — не выдержало сердце. Вскоре умерла и мать Анна Васильевна. Жена Нина с сыном, а также братья Саблина — Николай и Борис — сполна хлебнули судьбу родных "изменника родины"...

Эта история послужила основой для бестселлера. Автор нашумевшего на Западе романа "Охота за "Красным Октябрем" Том Клэнси признался, что толчком для написания книги послужила информация о мятеже на советском фрегате в 1975 году. У Клэнси угон совершает командир суперсовременной атомной ракетной подводной лодки "Красный Октябрь". Экранизированный впоследствии бестселлер очень понравился друзьям автора — директору ЦРУ Уильяму Уэбстеру и министру обороны Ричарду Чейни, о чем сразу же оповестила американская пресса. А тогдашний президент США Рональд Рейган даже принял Клэнси у себя.


ИСТОРИЯ ВОПРОСА
Валерий Саблин родился 1 января 1939 года в Ленинграде. В 1959 году закончил десятилетку в Горьком, а в 1960-м Ленинградское высшее военно-морское училище имени Фрунзе. Специальность — корабельный артиллерист. В 1973 году капитан 3-го ранга Саблин с отличием закончил Военно-политическую академию, где его фамилия была выбита золотыми буквами на мраморной доске среди лучших выпускников. Назначен замполитом на новый большой противолодочный корабль "Сторожевой". Семья — жена и сын.