Ангелы войны

У войны не может быть ангелов. Только демоны. Ангелы войны – это раненые дети.

Эту войну называют гибридной. Еще она циничная и кощунственная. Ночная война. Каждую ночь идут обстрелы. Маленький городок Марьинку, пригород Донецка, обстреливают уже год. Кажется, в Марьинке нет живого места. Как в Авдеевке, Песках, в донецких поселках Текстильщике и Октябрьском. Одни раны.

18 августа в полночь опять начался обстрел Марьинки. Прямое попадание снаряда в дом, который находится недалеко от блокпоста.

Пятимесячная Лилечка спала рядом с мамой. Женщина накрыла ребенка собой. Но... Что произошло дальше – мама не может объяснить. Малышку просто прошило осколками – изрезан живот.

Военные первые прибежали в дом, вызвали машину. Ребенок был доставлен в больницу Курахово, где с 1.00 до 5.00 шла тяжелейшая операция. Под утро вертолетом девочку доставили в Днепропетровск. Лилечка в реанимации. Мама с ней рядом.

Папа остался со старшими детьми – 12 и 5 лет, сейчас они у соседей, так как их дом сильно пострадал – снесло крышу, стены повреждены.

Вот такая история войны. Одна из трагедий. "Непрекращающийся кошмар". Так написали в ответ на мое сообщение об очередном раненом ребенке в Фейсбуке.

Это, действительно, непрекращающийся кошмар – год среди беспросветного и непреходящего горя. Страшные ранения. Смерти. Разрушения. Война собирает невинные жертвы... Детские жертвы.

Когда ты живешь этим – очень странно читать комментарии сильных мира сего о войне "до последней капли крови". Тем более, что эти сильные и не воюют, и не живут там, где идет война.

Маленькую Лилечку спасают в Днепропетровске. Гуманитарный штаб уже доставил лекарства. А девятнадцатилетнего Никиту – в Макеевке. В 23.00 во двор их дома попал снаряд. Весь тот вечер был сильный обстрел. Семья пряталась в доме. Когда стало тихо, мальчик вышел на улицу... И снова снаряд, прямо во двор. Взрывной волной выбило железную дверь, сняло с петель и придавило парня. Очень сильно пострадала голова.

Сейчас парень находится на стационарном лечении в макеевской больнице, где был экстренно прооперирован. Состояние стабильно тяжелое.

О мариупольской трагедии писали все. Но очень недолго – писать о войне и страданиях нынче не модно.

Наташа была ранена в Сартане во время недавнего страшного обстрела. Ей ампутировали часть ножки. Очень тяжело была ранена и мама Наташи. Девочка находилась в одной больнице, а мама – в тяжелейшем состоянии – в другой. Между двумя больницам метался папа. Во вторник утром женщина умерла. Девочка еще не знает об этом.

В ночь с 29 на 30 июля была обстреляна Горловка. Снаряд попал в дом семьи Бахаровских, мальчик был ранен, мама ребенка погибла на месте. Ребенка доставили в Донецк, где мальчик перенес сложные операции по извлечению осколков из головы и удалению глаза. Через 3 месяца врачи планируют ставить мальчику титановую пластину.

Донецк. 7 августа 2015. Кировский район. Это окраина Донецка. Трое мальчишек подорвались на мине – нашли неразорвавшийся снаряд – рядом с частным сектором устроили полигон. Мальчики живы, но очень сильно пострадали. У восьмилетнего Димы ампутированы пальцы на ноге. Остальным мальчикам куда тяжелее: у Сережи и Андрея ампутации, тяжелые ранения, шок.

Это – дети войны. Это – жертвы войны. Или как ее еще называют? АТО? Конфликт? Этих детей нужно спасать, нужны лекарства, сложные операции, дорогостоящие протезы. Этих детей нужно вытаскивать из психологической ямы потерь, горя, осознания нового себя – обожженного, с титановой пластиной в голове, с протезом вместо ножки.

Я пишу сейчас эти слова, а дети лежат в реанимации, им больно, они плачут или кусают простыню, отказываясь от обезболивающего.

А знаете, что еще страшно? Что таким детям с каждым днем все сложнее доставить лекарства. Лекарства – это большой дефицит там, "за ленточкой". С "большой земли" не ввезти – контрабанда, а механизм гуманитарной помощи лекарственных препаратов так до сих пор и не прописан.

Мы это знаем точно. Потому что все эти дети, все раненые дети, находятся на медицинском сопровождении Гуманитарного штаба. Где бы ни произошла трагедия. Потому что нельзя мирных людей, детей делить на своих и чужих. Потому что они одинаково дороги нам, и мы за них боремся. Для трех подорвавшихся на мине донецких мальчишек лекарства ввозили волонтеры. Для макеевского парня – родственники, только волей случая оказавшиеся в тот день в Киеве. Мы передаем лекарства оказией. И даже просим взять упаковку лекарств незнакомых людей. Оказия. Странное слово для войны. Страшное. Когда помощь нужна здесь и сейчас. Нужна в больших количествах. Нужна система, прописанный механизм.

Сегодня во все колокола бьют международные миссии. На неподконтрольных территориях остались ВИЧ-инфицированные, астматики, диабетики, "сердечники", больные эпилепсией. Они не выживут без систематического приема лекарств. Не выживут – то есть умрут.

"Приостановление поставок медикаментов в зоны конфликта может стать смертельным приговором для людей, которые живут с ВИЧ", – заявил представитель ЮНИСЕФ Крейг МакКлюр. Он сказал, что "здоровье и жизнь наиболее уязвимых лиц, в том числе детей и женщин, должны стоять выше геополитических споров".

МакКлюр понимает, а у нас – нет. Первый президент страны Леонид Кравчук назвал Донбасс раковой опухолью, призвал отбросить слова о гуманизме: "Все разговоры о том, что там живут наши люди, что им нужно как-то помогать, необходимо снять с повестки дня". Политики всех мастей соревнуются в агрессивной риторике. Забыть, закрыть, отрезать...

За год войны на "горячую линию" Гуманитарного штаба Рината Ахметова еще не было такого потока сообщений о раненых детях! Нет ничего страшнее писать о раненых детях. Это ужасно, слышать в трубке мольбу о помощи. Это невыносимо больно, видеть эти фотографии.

Мы знаем этих детей. Они уже стали нашими. Утренние планерки в Штабе часто напоминают медицинские пятиминутки – Владик стал ходить, Танечке легче. А у Наташи умерла мама.

Иногда мне кажется, что у политиков, высказывающихся резко, нет детей, нет семей. Иначе невозможно так наотмашь... И мне хочется, чтобы портреты детей – погибших и раненых – были у них перед глазами.

Порой кажется, что беды не может быть так много. Что этот кошмарный сон сейчас пройдет. Но наступает новый день. И в сводках снова появляются новые адреса обстрелов. И снова наши девочки из "адрески" связываются с врачами и родными. И снова списки лекарств. И наша война. За жизни детей.

Когда закончится война, эти ангелы будут рядом. На земле. Ежедневным напоминанием о том, что было...