Трудное счастье СССР

Еду на такси. Водитель – молодой человек. Спрашивает – сколько Вам лет, отец? Шестьдесят пять будет – отвечаю.

Счастливый Вы – вздыхает водитель – Вы долго в Советском Союзе жили....

Да уж, счастье так счастье....

Нет-нет, а наткнешься на слова о "социальных гарантиях"  cоветского времени, канувших в небытие. Собственно, с чем-то похожим я сталкивался и в годы юности. Приходилось слышать от людей старшего поколения, что при Сталине "все было" (я бы сказал – всякое бывало), что регулярно снижали цены.

Это надежное, ничего не значащее на практике, снижение цен было драгоценнейшим достоянием советского менталитета, что-то вроде негэнтропии среди неизбежной энтропии. "Было время и цены снижали" у Высоцкого. А вот строки из моего – одного из самых ранних – стихотворений: "Все позволено, цены снижены, цены снижены". Заложенная здесь ирония совершенно отсутствовала в словах моих собеседников.

Повышение (копеечное) цен на масло вызывало шок. Собственно, кровавые события в Новочеркасске (2 июня 1962 года была жестоко подавлена демонстрация протеста против повышения цен – ред.) были следствием этого шока: рабочие вышли на улицы не столько из-за самого повышения, сколько из-за растоптанных надежд и крушения привычного мира, где постоянно снижаются цены!

Но если само по себе повышение значило что-то, то подумайте – как приходилось людям эту копеечку беречь и считать. Завязывать в узелки в носовые платочки. Бросать в размалеванные гипсовые копилочки....

У моей бабушки Раи была пенсия 12 рублей (!), в последние годы ее жизни повышенная до 35 рублей. Нет, она не голодала: папа работал, мама работала и семья с некоторым напряжением – выживала, а затем и начала жить лучше. Но представим себе, что была бы моя бабушка одинока – какие социальные гарантии? Жизнь на грани голода.

Так  это в городе, а в селе? Там пенсии (и паспорта, не забудем о жизни "по справке") уже на моей памяти, как молодого специалиста, работавшего в районе.

Одна женщина рассказывала, что она впервые увидела деньги, когда приехала в город учиться. В селе были трудодни пустопорожние (и трудоночи не полней – писал поэт, имея в виду подпольный "сбор колосков" – уголовно наказуемое деяние! Но – необходимое для выживания).

Некоторые председатели колхозов закрывали глаза на этот унизительный "бизнес" послевоенных лет. Никого, значит, не арестовывали... 

Уж коли зашла речь о снижении цен, бывшем одной из мифологем советского общества, расскажу забавную историю. Какое-то время я ездил с бригадой Росконцерта по городам и весям. Как я туда попал и чем все кончилось – особая история и даже – несколько историй.

А тут – мелкий эпизод в Ростове (который на Дону). Был в бригаде конферансье-куплетист Эмиль Радов, симпатичнейший и типичнейший персонаж! Таких нет больше, умер Миля Радов, умер и жанр, только фильм "Покровские ворота" сохранил нам представление об этом чисто советском эстрадном феномене.

И вот, в антракте, иду я по коридору и слышу из динамиков прекрасно поставленный голос Радова, который подражает в данный момент Левитану: "Внимание! Внимание! Работают все станции Советского Союза! Передаем сообщение о дальнейшем снижении цен на товары широчайшего народного употребления! Железо кровельное, ржавое – 10%. Гвозди гнутые -15%". (Дальше не то, чтобы совсем неприлично, но очень уж грубо) – 20%

Миля не заметил микрофона, лежащего рядом с ним на столе. Его импровизация разнеслась на весь Дворец спорта. Были у него по этому поводу неприятности. Но – не слишком крупные.
Я его иногда вспоминаю: очаровательный толстячок скачет по сцене и поет:

Говорят, что в моде ныне
есть купальники бикини,
тут черта, и тут черта -
больше нету ни черта!

И показывает ребром ладони, где именно: тут и тут.