Дмитрий Коротков
В украинской истории принято рассматривать действия ГКЧП исключительно негативно — как путч консерваторов, которые пытались сохранить Советский Союз и тем самым не допустить независимость Украины. В России, да и среди простого народа бывшего Союза отношения к путчистам не столь однозначно.
Читайте также: Во время путча-1991 был план штурма Рады
Многие их считают группой людей, которые до конца верно служили государству и попытались его спасти (пусть и не эффективно). Партийно-государственный аппарат в тот момент уже был пронизан желанием заполучить в свои руки общенародную собственность, и именно этим диктовались "национальные устремления" элит как в центре, так и на местах. И среди этих будущих приватизаторов нашлись люди, которые могли бы отхватить немаленький кусок общенародной собственности, а вместо этого решили сохранить ее для государства. По сути, это были последние воины советской империи, для которых государство было важнее собственного кармана. И самоубийства главы МВД Бориса Пуго (вместе с женой!) и маршала Советского Союза Сергея Ахромеева были вызваны не трусостью перед возможной ответственностью (которая так и не наступила), а крахом того, ради чего они жили.
ВИДЕО: Москва во время путча в 1991 году
Чего же хотел ГКЧП? Однозначно, они попытались бы сохранить СССР. Собственно, непосредственной целью "путчистов" было сорвать подписание 20 августа нового союзного договора, который резко снижал полномочия Центра. Удалось бы им сохранить Союз — вопрос. Еще больший вопрос — что сделали бы со страной путчисты, если б даже смогли удержать власть. "Их планом был китайский вариант развития страны, — считает политолог Вадим Карасев. — В нашей версии это должно было стать продолжением начатого в 1982-м и оборвавшегося в 1984-м андроповского проекта. Однако осуществить его этот состав ГКЧП не мог. Сейчас ни для кого не секрет, что за действиями путчистов стоял Горбачев, который их руками хотел расчистить для себя политическое поле, убрав с него Ельцина, Яковлева и других демократов. Однако при этом он не хотел иметь никакой конкуренции и потому собрал вокруг себя серых людей, которые и объединились в ГКЧП. Противостоять такой яркой личности, как Ельцин, они не могли".
"Шансов у ГКЧП не было, потому что это были люди, которые шли против течения, — уверен политолог Михаил Погребинский. — Все можно было повернуть вспять за 4—5 лет, перед этим убрав Горбачева и попытавшись реализовать китайскую модель. Но после отмены в 1990-м 6-й статьи Конституции о руководящей роли КПСС страна двигалась в направлении декоммунизации. Закон о кооперации дал возможность зарабатывать самой активной части общества, и ее уже нельзя было остановить".
Наконец, есть и конспирологическая версия путча — мол, его спровоцировали силы, которые хотели ускорить распад СССР. Причем якобы этот проект курировал КГБ во главе со своим председателем Владимиром Крючковым — мол, он подбил всех на путч, а затем сделал все, чтоб он закончился крахом (не арестовал, например, Ельцина). По крайней мере, такое мнение часто встречается в российских национал-патриотических кругах.
Так или иначе, но именно путч, точнее его провал, стал началом конца СССР. В том числе именно он выступил "повивальной бабкой" украинской независимости.
Читайте также Начальник Службы охраны КГБ СССР: "В дни путча Горбачев отдыхал в Крыму"
ПУТЧ: ТРИ ДНЯ В МОСКВЕ
Утро 19 августа 1991 года повергло Советский Союз в шок: с 6.00 по телевидению в перемежку с балетом "Лебединое озеро" транслировался целый набор обращений и указов, суть которых сводилась к следующему: президент Михаил Горбачев не может по состоянию здоровья исполнять обязанности, потому исполнять их будет вице-президент Геннадий Янаев, в стране критическая ситуация, потому создается Государственный комитет по чрезвычайному положению (в ГКЧП вошли все главные руководители страны, кроме Горбачева). Помимо наведения порядка и сохранения территориальной целостности Союза, ГКЧП обещал восстановить жизненный уровень народа. Мнения самого народа разделились. С одной стороны, обещания были неконкретными (за исключением выделения каждому желающему горожанину 15 соток земли в деревне), а многие советские люди к тому времени уже жили мечтой о капиталистическом рае. С другой стороны, у части народа проснулись надежды на то, что в стране наведут порядок.
ВИДЕО: Обращение ГКЧП в августе 1991 года
Но главную роль сыграли настроения москвичей — они были настроены враждебно к ГКЧП. С утра 19 августа возле здания Верховного Совета России (названного Белым домом) начали собираться те, кто решил сопротивляться. Причем с самого начала вожди путча допустили ошибку, не изолировав президента РСФСР Ельцина. Он и возглавил сопротивление. Около Белого дома он с брони танка зачитал речь, в которой обвинил ГКЧП в госперевороте. А на вечерней пресс-конференции путчистов крупным планом показали дрожащие руки Янаева. Они стали символом неуверенности путчистов. И еще большую неуверенность демонстрировали их действия: Белый дом был окружен войсками, но приказ на его штурм так и не был отдан. В ночь на 21 августа под колесами БТР погибли трое москвичей, но речь тут шла не о штурме, а всего лишь о передвижении техники с одного места на другое.
Международный нажим и сопротивление москвичей напугало ГКЧП. Его члены срочно полетели в Крым к Горбачеву. Вечером 21 августа по ТВ показали сцену прилета президента СССР. Сойдя с трапа, Горбачев сказал свою знаменитую фразу о том, что он понял, "кто есть ху", и потому увольняет членов ГКЧП (вскоре арестовали их всех, кроме застрелившегося главы МВД Бориса Пуго). В тот момент Горбачев выглядел победителем, однако на самом деле это было начало его конца и конца СССР.
В Москве же царила настоящая эйфория — как у нас во время Майдана 2004 года. Многим казалось, что империя зла пала и наступает светлое время демократии. Заживем, как на Западе...
"ЭТОТ СОЮЗ БЫЛ БЫ ПРОЧНЕЕ, ЧЕМ СССР"
И историки, и политологи сходятся в мысли, что успех путча в 1991-м был невозможен — во-первых, потому, что он опоздал, во-вторых, потому, что этот переворот пытались совершить консерваторы, которые не могли выйти за пределы своего видения государства. То есть страны с госсобственностью и плановой экономикой, возможно с какими-то рыночными вкраплениями, типа свободных экономических зон (как это было в начале реформ Дэн Сяопина в Китае). И хотя ГКЧП старательно дистанцировался от коммунистической идеологии (даже его обращение начиналось со слова "соотечественники", а не "товарищи"), суть его оставалась все той же.
Для того, чтобы сохранить СССР, Горбачеву нужно было не цепляться за агонизирующую социалистическую систему, а — наоборот — отстранить от себя тех, кто составил ГКЧП, привлечь на свою сторону наиболее рьяную часть реформаторов и провести максимально быструю приватизацию. В условиях, когда у бизнеса еще не было достаточно средств, чтобы стать хозяевами крупных заводов, все было бы приватизировано теми, кто управлял этими заводами, — "красными директорами", вроде Леонида Кучмы, и их партийными кураторами. То есть именно теми, кто составлял большинство в Верховном Совете Украины и других союзных республик. При условии гарантий от Центра в незыблемости права их собственности новые хозяева госсобственности превратились бы из сторонников развала Союза в самых верных его охранников.
ШАНС. Политолог Вадим Карасев считает, что такой ход событий мог бы стать реальностью: "Если бы приватизацию провел Горбачев, Союз имел бы все шансы сохраниться. Естественно, это не был бы Союз Советских Социалистических Республик, а Союз капиталистических республик, в котором руководящую роль играла бы номенклатурная олигархия. Но это была бы мощная сила, которая сначала конвертировала бы свою власть в собственность, а потом конвертировала бы свою собственность во власть. Такой Союз был бы куда более прочным, чем СССР, так как региональные элиты стремились бы не разбежаться по национальным квартирам, а — наоборот — сохранить интеграционные связи, чтобы иметь доступ к нефти Сибири и Азербайджана, к газу Сибири и Туркменистана. Впрочем, несостоявшееся прошлое вполне может стать состоявшимся будущим: у Украины впереди очень реальные перспективы Таможенного союза и Единого экономического пространства".
БЕЗ ШАНСОВ. А вот политолог Михаил Погребинский сомневается в такой версии как прошлого, так и будущего: "Сохранять великое государство или создавать его хотят лишь идеалисты. А в 1991-м уже наступило время прагматиков, которое продолжается до сих пор. Идеалистов у власти не было тогда и нет теперь. Ведь Путин и Медведев — они не имперцы, имперцы не стали бы себя вести так, чтобы за время их правления сторонников единого государства в Беларуси стало в три раза меньше. Они прагматики, дельцы, которых интересует не империя, а прибыли "Газпрома".
Потребительская инфляция
Учетная ставка
Официальный курс евро
Официальный курс доллара
Международные резервы
Главные темы