Крымский фотограф возродил технологию съемки XIX века и верит в ее мистику

В XIX веке люди не просто фотографировались — они сохраняли на стекле свой образ серебром. Крымчанин Роман Кравченко — первый в Украине фотограф-амбротипист. Он в точности воспроизводит метод получения изображений на стеклянной пластине, изобретенный почти 200 лет назад англичанином Скоттом Арчером.

Оттого, что хозяин увлекался живописью, одни комнаты его дома напоминают залы художественной галереи — на стенах авторские полотна, а другие — фотоателье 1950 годов. На полках — бесчисленное количество баночек и пузырьков с химикатами — проявителями и закрепителями, а по углам — треноги деревянных фотоаппаратов, из-под черной накидки которых, "вылетает птичка".

"Мокрым коллодионным процессом заинтересовался в 2009 году, — рассказывает Кравченко. — Наткнулся на него в Сети, на форуме любителей альтернативной фотографии, вступил в переписку. Так и увлекся амбротипией". В коллекции Романа Александровича три фототреноги — все советского производства. "Есть и такой "монстр", за которым коллекционеры охотятся, — говорит он. — Мне 56 лет, а ему 58! Кстати, в СССР таких было выпущено около тысячи. От размера аппарата зависит размер кадра — маленькие доставались любителем, большие — профессионалам. Подобного типа использовались в фотоателье до 70-х годов ХХ века".

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

Получить стеклянный негатив, который на черном фоне выглядит, как позитив, непросто. Нужен не только коллодий (химраствор нитратов целлюлозы. — Авт.), но и эфир, спирт, соли калия. Препараты мастер покупает на химзаводах и в аптеках. Благодаря коллодию на стекле образуется основной слой, на котором "крепится" изображение. Затем пластину, уже в темноте лаборатории, погружают в нитрат серебра, чтобы она стала светочувствительной. Стекло быстро помещают в специальную кассету, вставляют в аппарат и фотографируют.

"При помощи "гармошки" наводим резкость, из-за того, что в объективе нет призмы, все видится вверх тормашками, — объясняет фотохудожник. — Кадр, как на современной технике, "подтянуть" нельзя. И у меня есть всего 10 минут до того момента, как изображение проявится. Почему метод мокрый? Потому что высохнув, пластина теряет светочувствительность и ее можно выкидывать".

Но если изображение удалось, его поливают проявителем и фиксажем, покрывают специальным лаком — на основе смолы дерева сандарак, которое растет только в Марокко. Такой снимок может храниться очень долго (амбротипия, с греческого ambrotos — "бессмертный"), до тех пор, пока цело стекло.

Кстати, о стекле. Добыть его нужных параметров не так просто, ведь оно должно быть тонким, но достаточно прочным. Каждый снимок-амбротип эксклюзивен, другого такого не сделать. На то, каким он получится, влияют температура воздуха и пальцев, дрожание рук и движение воздуха, настроение.

"Вообще, я стремлюсь к тому, чтобы найти свою тему в мифологии, с помощью фотографии, например, хотелось бы понять, что происходит с человеком, когда он молится, — делится Кравченко. — А еще лучше было бы просто работать, не думая о том, что серебра на 10 долларов вылилось, а на другое денег нет. Ведь чтобы "завести" химию, я должен вложить сто долларов, поэтому за снимок беру столько же. Увы, желающих немного".

Несмотря на то что амбротип больших денег пока не приносит, супруга Людмила (по совместительству главная модель) хорошо относится к увлечению мужа. Всячески его поддерживает. А поэтому у него есть и время, и желание помечтать: "Здорово было бы, чтобы турист, пришедший в музей посмотреть на уникальные фотообъекты, сам мог участвовать в процессе создания такого же, мол, вот тебе аппарат, коллодий — снимай, — рассуждает фотохудожник. — А еще мечтаю, чтобы амбротип проник в наши архивы. Ведь он, в отличие от бумаги, со временем не тускнеет, не стирается".

КАК ФОТОГРАФИЯ ПОССОРИЛА ДРУЗЕЙ

Две дочки Мустафы-эфенди. Фото из архива семьи Керменчикли

Эта реальная история случилась в Гаспре 95 лет назад. Два соседа — грек Юра и крымский татарин Мустафа Пармакъсыз — дружили с детства. И когда Юрий приобрел диковинный аппарат и стал фотографом, то, конечно же, предложил своему другу сфотографироваться. Но получил отказ — традиции ислама не приветствуют изображения людей. И все же, поддавшись на уговоры друга, Мустафа позвал детей — двух дочек, сына и соседскую девочку. И разрешил фотографу сделать два снимка на фоне собственного дома. На общем — из окна выглядывает его внучка Сундуз, постеснявшаяся фотографироваться. А на другом — запечатлены только две сестры.

Снимки оказались так хороши, что Юра, не сказав о том Мустафе, начал их печатать и продавать туристам. Узнав об этом, Мустафа очень разозлился на друга. А те снимки начали жить своей жизнью и оказались на почтовых карточках. Однажды, много лет спустя, в Симферополе Сундуз случайно увидела в витрине открытку, где были ее мать и тетка! И она купила ее, чтобы показать дома.

ЧЕРНО-БЕЛАЯ МАГИЯ ПОД СТЕКЛОМ

Фотографией Роман Кравченко увлекается с детства, был у него в юности и репортерский опыт — десятиклассником, как юный фотокор, он снимал трудовые будни завода в Черниговской области. Но ни первый впечатляющий гонорар в 5 рублей за снимок, ни романтика профессии не связали его жизнь с журналистикой. Он увлекся музыкой, писал картины, долгое время преподавал историю в школе и занимался дайвингом. Успел пожить в Германии и в Польше, где пробовал себя в бизнесе, и на телевидении, и только когда вернулся в Крым — уже в зрелом возрасте — снова взялся за фотодело.

Сейчас фотограф живет и творит в Бахчисарае, где у него и дом на земле, и своя лаборатория. "Кого-то в большей степени интересует, как тот или иной химический состав влияет на процесс и качество результата, а мне больше нравятся какие-то мистические вещи, — рассказывает он. — Например, старики-мусульмане категорически отказываются фотографироваться, считая, что фото забирает душу. Говорят: мол, ты джиннов через свой аппарат напустишь. Отчасти я в это тоже верю. Ведь когда фотографирую — стекло мокрое. И это не просто вода — это коллодий, который держит изображение и серебро. А, значит, и спроецированные на пластину мысли того, кто в данный момент сидит напротив аппарата. Происходит контакт с серебряно-водной средой, состояние записывается на амбротип".

Серебром на стекле фотограф-амбротипист запечатлел образ жительницы Евпатории Алифэ-ханум. Фото: Р. Кравченко

В доказательство своей мистической теории фотохудожник показывает снимок молодого человека, рядом с головой которого, "всплыли" какие-то непонятные символы. Персонаж на фото — пастор протестантской церкви. "У многих, с кем разговаривал, случалось что-то мистическое, — продолжает Кравченко. — Особенно это касается портретов, будто что-то с аурой нехорошее: не идет — и все тут!" А разве не мистика то, что амбротип "выводит" татуировки? Спектр коллодия не "видит" синих чернил, так что даже если человек с головы до пят в наколках, на "стеклянной" фотографии этого не видно. Как, к сожалению, и облаков. Осознавать, что он — ловец чужих дум, Роман Александрович побаивается, потому выбрал для себя позицию: "Я только на кнопку нажимаю".

Но даже те из фотографов, кто далек от мокрого коллодионного процесса, считают его если не волшебным, то удивительным. "Если бы цифровые камеры давали такой результат, исчез бы элемент оригинальности, — говорит фотограф Александр Кадников. — Амбротип — технически сложный процесс, а потому априори способен дать художественный результат".

Искусство и химия. Каждый художник выбирает свой способ, чтобы остановить мгновенье. Фото: И. Ковалева

Но тут же добавляет, что "техническая простота в использовании "цифры" отнюдь не умаляет ее достоинств: "Техника и искусство — это разные вещи. Как правило, они идут параллельно, иногда дополняя друг друга. Ну, а то, какой инструмент выбрать для творчества, — личное дело художника. Кто-то рисует итальянскими красками, кто-то немецкими. Важно, что изображено. Ведь можно чепуху снимать и на пленку, и на цифру, и на амбротип. А можно, остановив мгновенье, запечатлеть шедевр".

12 ВЕДЕР С СЕРЕБРОМ ДЛЯ СНИМКОВ ВОЙНЫ

На привале. Фентон фиксировал представителей коалиционной армии. Фото: fishki.net

Англичанина Роджера Фентона называют первым в мире военным фотокором. В марте 1855 года он отправился на Крымскую войну, прихватив с собой несколько фотоаппаратов, дюжину ведер серебра и фургон виноторговца, переоборудованный под фотолабораторию.

Официальный фотограф британской королевы за 160 дней на войне сделал 360 снимков — все по методу мокрого коллодионного процесса. Эти бессмертные кадры прекрасно сохранились и до наших дней. А вместе с фотографиями Фентона с той военной поры осталась и легенда о том, как англичанин со своим фотоаппаратом пересек линию фронта, чтобы запечатлеть генерал-адъютанта Горчакова.

Шотландец. Агрессор в килте. Фото: fishki.net

Этому рискованному предприятию предшествовал джентльменский порыв командующих армиями противников России — Омер-Паша, Пелисье и Раглан предложили князю обменяться фотографическими снимками, так сказать, на долгую память. И Горчаков согласился. Но поскольку к тому моменту он еще не успел обзавестись новомодным фотографом (в штате войска числились лишь рисовальщики), то на ответственное задание откомандировали британца.

К сожалению, фотопортрет Михаила Горчакова до наших дней не дожил, зато есть литогравюра (а ее делали только с фотографии), и если сравнивать ее с той, на которой запечатлена троица противников, то даже непрофессионал найдет черты авторского стиля Рождера Фентона.

Кстати, находясь в Крыму, Фентон умудрялся переправлять негативы в Лондон, где умелые дельцы при помощи соляной бумаги, яичного белка и серебра печатали первые фронтовые открытки!

Кавалерист. Снимку 158 лет. Фото: fishki.net