115-летняя бабушка из Ивано-Франковщины спит на соломе и варит в старой печи мандыбурку

На окраине села Хотимир на Ивано-Франковщине, неподалеку от хаты, где живет самая пожилая женщина Украины Екатерина Козак, стоит полуразрушенный польский костел. Это здание — одно из немногих в селе, которое 115-летняя баба Катерина помнит смолоду. "Сюда она ходила еще девушкой", — говорит местная социальная работница Светлана Стасюк.

Теперь вместо костела — руины, да и бабе Кате к храму не дойти — трудно даже с кровати подняться, а не то чтобы выйти куда-то из хаты. "Уже четвертый год она из хаты почти не выходит", — говорит 85-летний Юрий Буряк, который живет неподалеку и вместе с женой Еленой (племянницей долгожительницы) ухаживает за бабушкой.

Читайте также: Самая старая украинка имеет свой рецепт долголетия

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

В тот день, когда в хату Екатерины Козак наведался журналист "Сегодня", социальные работницы принесли бабушке деревянные ходули. Раньше старушка, чтобы передвигаться по хате, опиралась на низенькую скамью. Этому подарку баба Катерина была рада так же, как и пуховому платку — подарку от президента Виктора Януковича, который передали ей на прошлой неделе, на 115-й день рождения. У бабушки отказывают ноги, ей тяжело ходить. А еще, учитывая ее солидный возраст, женщина плохо слышит, поэтому приходится чуть ли не кричать ей на ухо. А вообще, Екатерина Ивановна, по словам родных, никогда не ходила по врачам и на здоровье не жаловалась.

115 лет. Сама старушка не знает своего возраста: считать не умеет. Фото: Б. Скаврон

В тесной хате, в которой живет баба Катерина, едва вмещаются печь с плитой, кровать и стол. На кровати вместо матраса — солома. "Так здоровее", — говорит ее племянница Елена Буряк. Когда бабу Катю торжественно поздравляли со 115-летним юбилеем, местные власти пообещали сделать в ее хате евроремонт. На днях, говорят, даже приходили мастера, что-то измеряли.

"Разве мне хорошо здесь? — жалуется старушка. — Вон — печка чуть не падает. Но хорошо, что есть хоть такая. Как есть захочу, то сварить мандыбурку (картошку. — Авт.) на чем-то надо, сырую не съем". Хату для старенькой тети Елена и Юрий Буряки построили неподалеку от своей. Баба Катерина в то время ухаживала за их детьми, а они оба работали в колхозе. Чтобы купить кирпич на хату, вынуждены были продать корову. Свою долгую старость Екатерина Козак проводит теперь под собственной крышей. "Это у меня третья хата, — говорит долгожительница. — Из одной нас эвакуировали, из второй сами разбежались по лесам, а вот этот домик — третий. Это уже мой смертельный дом, я уже отсюда никуда не пойду".

Чтобы купить кирпичи для строительства дома бабы Кати, племянница с мужем продали корову. Фото: Б. Скаврон

Своего точного возраста баба Катя не знает, потому что сызмальства ни грамоте, ни счету не научилась. Она до сих пор осталась необразованной, вместо своей подписи ставит прочерк. "Не было когда помнить свой возраст, — вздыхает долгожительница. — Такая вот жизнь у меня была паршивая: война за войной". Екатерина Козак рассказывает, как натерпелась в "австрийскую" (Первую мировую) войну, когда ей с родителями пришлось бежать из своей хаты. "Нам говорили: если не попрячетесь, то заберут вас на бараки и будете голодными сидеть", — вспоминает старушка те далекие времена.

"ЖИВУ, КАК ЧЕРВЬ В ХРЕНЕ. ЗА ЧТО?"

Костел. В него ходила юная Катя. Фото: Б. Скаврон

Баба Катя никогда не была замужем, своих детей у нее нет. В селе рассказывают, что в юности пару ей не удалось найти, потому что долго у нее не было собственного жилья и она вынуждена была снимать угол то в одной, то в другой хате. Хотя, говорят, девушкой она была красивой, работящей и веселой. "Раньше было хорошо, — вспоминает молодость долгожительница. — Пошла в поле, наработалась, песен разных напелась-выкричалась, пришла домой — застала маму, папу… Но с тех пор, как эта война. Чтобы ее никогда не было, и того начальства, которое ею орудует! Чтобы вместе со всем пропало!".

Во время Второй мировой войны на принудительные работы в Германию вывезли сестру Екатерины Козак. Она же осталась в селе и воспитывала двух сестринских дочек. Одна из них, Елена, и теперь живет возле нее, а вторая уже умерла.

Больше всего баба Катя обижена на войну и винит ее во всех своих неурядицах. "Если бы не война, я бы теперь здесь не была, — говорит она. — Я бы была человеком. Я бы работала, имела бы все свое и государству бы еще давала. А так — сам не гам, и другому не дам. Живу, как червь в хрене. За что я так бедствую? Никому плохого не сделала никогда, с каждым хорошо обходилась, а на меня такое наказание. Если бы опять пули летели, то пусть бы в меня первая попала, чтобы я так не мучалась".

В советское время баба Екатерина получала минимальную социальную помощь, которую выплачивали всем, кто достиг пенсионного возраста. Она не имела достаточного количества трудодней в колхозе, чтобы получать более-менее нормальную пенсию. Когда в Хотимире в пятидесятых годах образовывали колхоз, бабушка уже была предпенсионного возраста. Теперь же она имеет "персональную" пенсию — с доплатой из районного бюджета в 500 грн как долгожительница (всего — около 1500 грн).