Накануне Великого поста: очищаем сердце и учимся любить ближнего, как себя

Накануне Великого поста захотелось поговорить о чем-то очень личном, о наболевшем. Потому что пост — это не просто "не есть чего-то там…". Это молитвенная чистка души и сердца. Самому очищать свое сердце можно, но сложно. Это как самому вытаскивать себя из болота за волосы. Получалось только у Мюнхгаузена. Остальным нужна помощь Бога и священника. О том, как очистить душу перед постом, как заглянуть в свое сердце и честно признаться в своих минусах и грехах, рассказал нам протоиерей Андрей Прудников, священник Одесского Свято-Архангело-Михайловского монастыря.

ЧТИТЬ БЛИЗКИХ. "Меня недавно пригласили отпевать бабушку, и оказалось, что она умерла от голода, имея трех детей и четырех внуков, — рассказывает отец Андрей. — У нее инсульт случился, так она даже не смогла встать, чтобы хотя бы воды взять попить. Упала на пол и так пролежала, пока не умерла. Зато делить квартиру такая толпа народа прибежала! Оказалось, у бабушки-то много родственников было! Спрашиваю: "Вы кто, близкие родственники?". Они отвечают: "Да, очень близкие!". И каждый со своим адвокатом. Говорят мне: "Батюшка, только так, давайте отпевайте бабушку по-быстренькому!" Тогда я, честно скажу, вспылил и всех выгнал. И знаете что? Мне никто не возражал! Все быстренько, энергично очистили помещение….

Вот вы сейчас читаете, и думаете: "Нет, меня это никогда не коснется! У меня с родственниками все нормально". Бабушка наверняка тоже так думала. Чтобы нас с вами это не коснулось, нужно воспитать своих детей и внуков так, чтобы научить их любить. А чтобы кого-то научить, нужно самому научиться прощать, жалеть, поддерживать.

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

ОТДАВАТЬ С РАДОСТЬЮ. Например, перестать закрывать свою бронированную дверь, чтобы смотреть в глазок с мыслью: "Только бы в мою дверь не постучались!". Поверьте мне, постучатся! Представить сейчас ситуацию, когда хозяин разобрал крышу дома, чтобы спустить больного к Иисусу — вообще нереально. Нынешний домовладелец скорее сказал бы: "Мою крышу разбирать?! Зачем? Иисус когда выйдет из дому — вот и покажете своего больного!". А 2000 лет назад человек разрешал разобрать крышу, чтобы спасти ближнего своего. Что же теперь в нас изменилось? Мы не научились за всю свою жизнь РАДОСТНО и с удовольствием помогать другому человеку.

Как часто можно услышать фразу: "Я больше этой Таньке помогать не буду!" — "Почему?" — "Она даже спасибо не сказала!". А ты что, за "спасибо" помогал? Так и скажи: "Помогаю за спасибо! Не надо мне денег возвращать — скажешь спасибо, и достаточно!". Себя мы оправдываем и стараемся выставить в лучшем свете, а вот для ближнего в такой же ситуации наш суд становится праведно-гневным.

Две женщины ко мне подошли после проповеди и говорят: "Батюшка, мы вас прежде так любили, а сейчас вас видеть не можем!". Я, правда, испугался даже: "Чем же я вас обидел? Когда мы с вами поссорились?" — "Батюшка, у нас даже язык не поворачивается! Ну, ладно. Как-то идем мы по улице и видим вас! Нет, я не могу!". Одна уже плакать начала. Я от ужаса онемел, пытаюсь что-то вспомнить. Говорю, так, матушки, не мучайте меня. Наконец женщины справились со слезами и ответили: "Вы шли по улице, батюшка, и ели шаурму!". Я смотрел на них во все глаза: "Да, ел, но ведь день был не постный, и я просто есть захотел" — "Как вы могли кусать это прямо на улице! Вы же воздушное, неземное создание!" — "Кто? Я? Воздушное и неземное? Я тоже ем иногда шаурму. Мало того, захожу для этого к иранцам. И хотя они мусульмане, но с огромным уважением относятся к моему сану и готовят с каким-то особым трепетом". Конечно, с женщинами мы помирились, и я пообещал не есть шаурму. Я это веду к тому, что нужно общаться. Если что-то тебе не нравится — подойди к человеку и прямо скажи. Боишься сам, возьми друга, но не молчи!

НЕ ПОЛУЧИТСЯ ОТСИДЕТЬСЯ. У меня прихожанин есть — милиционер по особо тяжким преступлениям. Он рассказал о дичайшем случае — тройном изнасиловании в девятиэтажке. Крик стоял на весь подъезд, но никто не вышел. Трех девочек 16 лет насиловали подряд — и никто не вышел, даже не позвонил в милицию. Откуда в нас эта мелкая и жалкая трусость просыпается? Открою вам секрет — верующий человек ничего не боится. Точнее, боится, но лишь одного — огорчить Бога.

Я когда-то читал допрос одного епископа во время гонений на церковь. Его шесть суток били, а на седьмой он проговорил: "Я вам очень рекомендую меня расстрелять" — "Погоди, отец, а допрос?" — "Вы поймите, тело — это временное пристанище для души. Да, меня еще можно бить, и это будет очень больно. Но тело — временно. Имущество? У меня его никогда не было, я монах. Если что вы и отнимете — значит, это лишнее, Бог забирает. Вы можете мне выколоть глаза и вырезать язык, но вы не сможете забрать мою душу. Это просто технически вам не по силам, руки коротки. Поэтому я вам очень рекомендую — не тратьте со мной времени, не задавайте никаких вопросов, просто расстреляйте". И его расстреляли.

ЖИТЬ СО СМЫСЛОМ. Наша схимонахиня рассказывала, что возле их села был женский монастырь. Сестры зарабатывали тем, что ныряли под воду и искали речной жемчуг. Украшали им иконы с помощью клея, который варили по какому-то особому рецепту, и продавали. Из-за своей уникальности иконы пользовались спросом, и матушки так поддерживали монастырь. Так вот, в 20-е годы, когда в село тачанки въехали с пулеметами, то всех монахинь вывели к реке. Наша матушка тогда ребенком была, говорит, мы побежали к речке, спрятались в кустах и смотрим: стоят матушки в ряд, голые, перед ними икона, а напротив — тачанки с пулеметами. Командир кричит: "Эй, вы, невесты Божьи! Кто хочет жить, плюй на икону, бери шмотки и иди отсюда". Жить наверняка хотелось всем, но никто из сестер даже не дернулся. Они просто волосы распустили, чтобы хоть чем-то прикрыть наготу. "Дурочки, — говорит командир. — Вам же по 20 лет! Никто не узнает, что вы плюнули, остальных же расстреляем! Плюй — и живи!". Никто из сестер даже не шелохнулся. Их расстреляли. А рецепт изготовления тех икон утерян. Их осталось всего три в мире. Все 300 сестер (это неимоверная цифра для монастыря, в наших монастырях не больше 200) побоялись только одного — плюнуть в Бога. Вот это и отделяет человека от животного.

Господь дает нам очень четкую и понятную истину, как не стать животным: "Возлюби Господа всем сердцем своим, всем разумением своим. И возлюби ближнего, как самого себя". Следуйте этой инструкции — и ваша жизнь будет наполнена самым высоким смыслом! Да, может, вы не станете миллионером, и у вас не будет дорогих машин, но вы будете спокойно смотреть людям в глаза, спокойно спать и вместо фразы: "За что меня Бог наказывает?!" говорить: "Бог меня любит".