"Погоду в бою делает пехота..." – интервью с израильским инструктором украинской Нацгвардии

Наш собеседник — личность в Украине узнаваемая. Он — инструктор по подготовке первой экспериментальной бригады легкой пехоты Нацгвардии. Цви Ариэли, за плечами которого — служба в элитной пехотной бригаде "Голани" израильской армии, спецподразделении антитеррора "Мивцар", активном резерве — спецназе военной разведки, — уроженец Латвии. Первый раз приехал в Украину в 2003-м в качестве представителя одной из религиозных организаций и провел здесь около двух лет. В 2011-м прилетел снова, и работал директором частной еврейской школы. Один из создателей еврейских дружин самообороны Киева и Мариуполя. Занимался подготовкой бойцов в волонтерском центре "Патриот". В соцсетях будоражит пользователей нелицеприятными впечатлениями от работы инструктором. 

— Цви, вы работаете на добровольных началах?

— Да. Это безвозмездная работа. Я несколько лет работаю в украинской юридической компании, куда пригласил друг. Основное время уделяю работе инструктором в бригаде Нацгвардии. Выживать непросто. Поэтому в планах — оформиться инструктором, или на другую штатную должность, с окладом. Зарплата в бригаде варьируется от 10 до 20 тысяч. Думаю, мой оклад составит около 10 тыс. грн. Инструктор в израильской компании, работающий за границей, зарабатывает от $5 до 7 тыс. в месяц. Но это не мой случай.

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

— В прошлом вы — сотрудник израильского спецназа?

— Я пехотинец. Поэтому и готовлю украинских пехотинцев.

— У нас к пехоте всегда относились не очень уважительно: "А-а-а, пехота! Плетется в обозе". В мирное время придумали синоним — мотострелки. И все равно это не летчики, не танкисты, не моряки...

— Да, в среде украинских военных роль и значение пехотинцев недооценивают. И подготовка практически отсутствует. Но в современной войне как раз легкая пехота делает погоду. Не летчики, не танкисты закрепляются на территориях, зачищают их от противника и удерживают. Пехота — то, на чем держатся вооруженные силы страны. Это иллюзия, что войну можно выиграть только самолетами и высокоточным оружием. Без подготовленной и экипированной пехоты все высокие технологии не имеют смысла. Вот почему мы пытаемся создать хотя бы одну современную бригаду легкой пехоты в составе Нацгвардии, которая послужит моделью для пехотных подразделений не только НГУ, но и ВСУ. Хотим выпустить современного пехотинца, настолько всему обученного, что противник будет этому очень удивлен. Хотим создать бригаду, отвечающую натовским стандартам. Такой в Украине еще не было. В нашем понимании пехотинец — это солдат, который бы в пешем порядке и на транспортных средствах умел грамотно вести бой в различных условиях. Перед отправкой в зону АТО бойцов готовят месяц. Большинство из тех, кто служил ранее, во время срочной службы, вообще не проходили никакой подготовки. Даже не стреляли! За месяц их пытаются научить тому, на что в западных армиях уходит полгода и более.

— Да, сроки разные...

— В израильской пехоте после полугодичного курса бойцы попадают в учебную роту, откуда выпускаются через 7 месяцев. В течение этого, второго этапа, постоянные тренировки чередуются с выполнением охранных, патрульных функций. После рота расформировывается, и парни распределяются в действующие подразделения: штурмовые, оперативные, логистические. Обучение спецназовца занимает до двух лет. Аналогичная практика — в британской, американской, других ведущих армиях. Пехотинцев нигде не учат месяц.

— А в вашей бригаде сколько длится курс?

— Четыре месяца. В июне будет первый, пробный выпуск.

— На тренировках бойцы по несколько часов таскают на себе громадное бревно. Прямо "Лениниана" какая-то. И в израильской пехоте так же?

— Бревно таскают на этапе отбора. Это тест — кто как себя ведет, находит ли силы помочь товарищу, не отлынивает ли... В израильской пехоте вместо бревна используются армейские носилки, что имеет реальную пользу. На них лежит условно раненый, которого товарищи выносят с условного поля боя. В Нацгвардии носилки заменили деревянной колодой. Нагрузки выдерживают не все.

— Сколько человек отбраковывается на этапе отбора?

— Отсев на этапе отбора — 1 из 8. В среднем. На одном из заходов прошли 15 из 22, это больше, чем обычно. В Израиле нормальным считается отсев от 8 до 10%.

— Какие критерии? Отбираете самых крепких? Психологически устойчивых? Метких стрелков?

— Дело не только в тактике, умении отжиматься от пола. Не в том, чтобы научить бойца хорошо стрелять и быстро бегать. Это важно. Но наша задача — изменить мышление людей. Самый простой пример, когда на уточнение командира: "Вопросы есть?", боец автоматически чеканит: "Никак нет!", хотя ему многое непонятно. Но если он начнет спрашивать, это вызовет негатив и командира, и сослуживцев. В реальном бою оказывается, что вопросы-то были. Только он боялся их задавать. В израильской пехоте спрашивать не воспрещается. Наоборот, в том, что не ясно, нужно разобраться, получить разъяснения командиров. Спрашивать не стыдно. Стыдно не хотеть знать и делать вид, что тебе все понятно. Цена такой мнимой понятливости крайне высока — жизнь. Мы ввели наказание за отсутствие вопросов — отжимания, приседания. Сработало! Сегодня бойцы не только задают вопросы, но и рассказывают о своих ошибках во время упражнений. Потом мне рассказали, что инициатива подавлялась и до службы в армии, еще со школы и даже с детсада.

— Чему еще учите подопечных?

— Они занимаются с 6:00 до 23:00, иногда отбой бывает и позже. Это выезды на полигон, стрельба из различных видов оружия лежа, сидя, стоя. Это и занятия по боевой технике — БТР, другим машинам... Штурмовые задачи, участие в рейдах, марш-бросках, засадах.

— Кто командир бригады?

— Александр Волошин. Служил в Ираке, "Омеге", "Альфе", 8-м полку спецназа. Был в АТО и участвовал в боях с серьезными достижениями. Мы увидели, что офицеры и солдаты не только уважают комбрига, а и любят его. Это необычно для Украины, но так должно быть. У нас много уникальных личностей. Владимир Максимов выходил из Иловайска в составе группы батальона "Донбасс". Потерял товарищей. При выходе написал по памяти 60 имен погибших. Был взят в плен, сумел бежать. Или Бекас — 11 лет в "Соколе", опытнейший специалист по штурмовой тактике в зданиях. Комбат — 17 лет в армии, служил в артиллерии, спецназе, провел год в АТО. Когда он видит бойца из роты обеспечения, несущего дрова в офицерскую палатку, заставляет его отжиматься: "Это мы и сами можем сделать!". Ротный с близкого расстоянии лично подбил два танка. Наш батальонный доктор 16 лет работал в израильских больницах и приехал в Украину отдать долг Родине. Кинолог — служил в Ираке, призер международных соревнований. Дай ему волю — мог бы поднять украинскую кинологию на качественно новый уровень. Волонтер Юрий Касьянов отправил к нам служить сына; чем может, постоянно помогает бригаде. Один из наших инструкторов стоял у истоков легендарного отряда ГУРа. Инструктор по спорту Артем Яковлев — известный в Херсоне волонтер и опытный тренер. Список уникальных людей в нашем подразделении внушительный, чему в немалой мере способствовал отбор.

— Израильский офицер и украинский — в чем разница?

— В Украине, чтобы стать офицером, надо проучиться в военном вузе четыре, а то и пять лет. В Израиле — год. Но степень подготовки разная, и интенсивность обучения тоже. Здесь командирская вертикаль реально начинается с ротного. Должности рангом ниже существуют чисто номинально. В отличие от израильской армии, здесь не было принято, что человек может что-то предлагать. За него это всегда делали старшие товарищи.

— А сержантский состав?

— В подразделениях, где я раньше был, не все бойцы вообще знают, кто командир отделения. В лучшем случае указывали пальцем — вот тот. Но в чем заключаются обязанности "того", не знали, а он не знал своих подчиненных. Эта система в корне неправильная. В Израиле командир отделения — отец родной для своих солдат, очень почетная должность. В армии США — это потолок служебной карьеры младшего командира за 10, 15, 20 и более лет... Он должен 24 часа в сутки знать, где его солдат, какое у него настроение, сыт, отдохнул ли, способен ли выполнить задачу. Командир должен разобраться в характере каждого, помнить, из какой семьи тот пришел в армию, как зовут его мать, есть ли у него братья и сестры, жена, дети (если есть), кто они, чем занимаются, — от этого зависит и мотивация человека служить.

— Что поразило больше всего?

— Самое драматичное — как много людей погибает в зоне АТО. Шокировала практика привлечения солдат для подметания в лесу сосновых иголок. Или красить в мороз стены казарм перед приездом начальства. Или почему из выделенных бюджетом на нацоборону более 100 млрд гривен нельзя решить пустяковый вопрос обустройства общественных туалетов. Боеспособность армии складывается из таких мелочей. Поразили факты халатного отношения к обязанностям отдельных должностных лиц, отвечающих за тыловое обеспечение, кто не брезгует погреть руки на войне, ворует...

— Знаете фамилии, должности?

— Знаю, но говорить о них в прессе рано. Не дадут работать. Есть примеры, когда наши коллеги-волонтеры за критику подверглись гонениям. Их отстранили, понизили в статусе... Поэтому на некоторые вещи приходится закрывать глаза. Надеюсь, так будет не бесконечно... Иногда ради интересов дела полезнее промолчать. Когда происходят реальные реформы, старое без боя не сдается. Но не отчаиваюсь. Да и командующий Нацгвардией генерал Аллеров нас поддерживает.

— Что ставите себе в заслугу?

— Сегодня бойцов кормят бананами...

— Вместо чего?

— Не вместо, а просто бананы. Раньше в меню не было фруктов. Сейчас есть... Непросто дался и пристойный общественный туалет. Меня даже стали ненавидеть некоторые начальники за то, что привлек внимание к этой деликатной проблеме. Уверен: человек, рискующий жизнью за свою страну, вправе получить от нее хотя бы это...

— Бывают в бригаде какие-то неординарные случаи?

— Недавно совершали марш-бросок на 33 км. Бежали через частный сектор. Бабушки выходили из домов: "Куда вы, хлопцы?". Те отвечали вопросом на вопрос: "А Москва в каком направлении?". И им крестились вслед...