Первое топливо человечества: яркая история шахтерской профессии

26 августа Украина празднуетДень шахтера в 25-й раз: в современной истории его в 1993 –ем "пересоздал" Леонид Кравчук. Последнее воскресение августа – как в 1935 году, когда Алексей Стаханов в 14,5 раз превысил норму, добыв 102 тонны угля вместо положенных семи. Но история добычи угля уходит корнями в далекое-далекое прошлое и "трудовой подвиг" меркнет перед первопроходцами. Из ненадежных копанок, от женского труда и слепых лошадей, к современным технологиям и охране труда – так происходило покорение земной стихии.

Рождение цивилизации

Сейчас все мы знаем, что такое уголь. Это спрессованная смесь древних растений и битумных масс. Одинаково хорошо горит в печке и котле огромной электростанции.  Первое топливо, которое мы обуздали, чтобы провернуть авантюру под названием "Промышленная революция". В далеком будущем промышленность отблагодарит уголь современными технологиями добычи, чтобы в 1960-х он обеспечил энергией половину планеты, но это потом.

Человечество начало добывать уголь давно. Еще древние китайцы и античные греки знали, что эти странные хрупкие камни отлично горят и дают много тепла. Теофраст, ученик Аристотеля, называл их "антракс", "горящий камень" (отсюда антрацит). В 9-10 веке его добывали и в Украине, рядом с современным Бахмутом. До 19 века ученые спорили над его происхождением, то ли это нефть так спрессовалась, то ли торф, то ли просто "камни изменились действием вулканического огня".

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

На другом конце находилась сама добыча. Жестокое, суровое, грязное дело. Шахты появились далеко не сразу. В начале были "копанки": где уголь подходил к земле, там и начинали его "вырубать". Директор народного музея шахтерской славы ДТЭК ШУ Терновское Галина Сергеева показывает детскую диораму с пластилиновыми человечками, которые скрутились в три погибели в узком коридоре. Вот человек на карачках тащит поддон, полный угля. Вот второй перегружает в бочку, которую поднимает ворот. Его крутит лошадь, но это уже верх технологий, зачастую люди работали сами.

Просто представьте, каково это быть зарубщиком: молотком и кайлом откалывать камни при неясном свете лучины. Вы стоите на коленях, спиной упираясь в свод, поддерживаемый деревянными укреплениями. Если не выдержит – все, отмучался раб Божий. Викентий Вересаев в "Подземном царстве" передал атмосферу угледобычи 19 века. "Приходится ползти по норе высотой в три четверти аршина (около полуметра). Попробуешь двигаться на четвереньках – невыносимо больно, бьешься спиной о шероховатый свод; начинаешь ползти – рассыпанные на пути камни дерут колени и руки. Впереди опять маленький свет. Мы прижались к стенкам; по проходу быстро, как кошка, прополз на четвереньках рабочий, таща за собой на веревке нагруженные углем санки. Это – саночник; всю двенадцатичасовую упряжку он ползает взад и вперед, отвозя на себе уголь из лавы в продольную, где вагонщики нагружают этот уголь в вагончики. Человек обращается в четвероногое".

За то, чтобы шахта не обвалилась, отвечали крепильщики. "Обычно это были сезонные рабочие, – рассказывает Галина Сергеевна, – из сел неподалеку. Они устанавливали крепеж, получали плату и уходили".

Шахтеры Макеевки. Фото конца XIX-нач XX вв.

О правах человека тогда не слышали. В шахте работали как мужчины, так и женщины с детьми. С 7 до 13 лет ребенок мог быть лампоносцем, потом – таскать санки с углем. Наверху тоже была работа – добытый уголь надо перебрать. Естественно, женщины и дети получали меньше. Чуть позже стали использовать в качестве саночников лошадей, тоже без особого милосердия. Попав в шахту, животное слепло и выходило оттуда лишь после смерти.

Лампоносы. Фото: infodon.org.ua

Знаменитых канареек, которые чуяли скопления газа, было не так уж много. Куда дешевле обходились люди: знаменитые "запальщики", они же – шубины. Бесстрашные мужчины в кожаных "доспехах", которые спускались в шахту с факелом и выжигали газовые скопления. Неудивительно, что образ большого человека, спасающего жизни, превратился в миф: теперь горный дух Шубин "длинные волосы, не глаза – а два огня, не ноги – а копыта" охраняет шахтера.

Труд был адский, работать приходилось по 13 часов в день без выходных. Понятно, что никакой "социальной жизни" у работника шахты не было: отпахав до немоты, он валился без сил во времянке, чтобы утром снова идти под землю. А все потому, что где-то там изобрели паровой двигатель и человеческая цивилизация требовала все больше и больше топлива.

Полдень, 20 век

В 1888 году Дмитрий Менделеев написал "настанет, вероятно, со временем даже такая эпоха, что уголь из земли вынимать не будут, а там, в земле, его сумеют превращать в горючие газы и их по трубам будут распределять на далекие расстояния". Еще в первой половине двадцатого века шахтеры на Донбассе "надевали спецовку дома, брали инструмент, шли на работу пешком, а потом – грязные после работы – возвращались домой; бань не было, никто бесплатно не возил".

Однако уже к 70-м профессия шахтера была покрыта ореолом романтики. Можно сколько угодно спорить о причинах, но в этой отрасли удалось построить коммунизм Стругацких и Ефремова. В масштабах огромной страны добыча угля была сравнима с покорением других планет.  Люди забирались в литосферу, вооруженные передовыми на то время научными знаниями, техникой и вдохновленные лозунгами. Примерно так же представлялась себе колонизация Луны или Марса: прокладка тоннелей в живой, двигающейся массе. Постарайтесь взглянуть на ситуацию с инженерной точки зрения: в толще земли вы имеете дело с давлением и движениями пластов разных пород. Где-то там кроется ценный с точки зрения колоссальной страны ресурс. Его добыча – сложнейшая и увлекательнейшая задача.

"Ну что такое сейчас знамя, что такое медаль, знак "Ударник пятилетки", – говорит председатель общественного совета ШУ Терновское Владимир Косенко, – а тогда все это было всерьез. 70-е, прорыв в строительстве шахт, каждый год новая открывалась. Люди съехались с разных мест, их объединял порыв, энтузиазм, комсомольская стройка".

"Как-то легко все делалось, будто само собой, – улыбается директор музея истории и славы ДТЭК Павлоградуголь Виктор Пильгуй, – сейчас девять из десяти ГРОЗов (горнорабочий очистного забоя) не пошли бы в ту лаву".

Постепенно создавались социальные нормы. Рабочий день уменьшился с восьми до шести часов. Отпуск, впрочем, сейчас в два раза больше – вырос с 36 до 66 дней, но и это было прорывом. Поскольку люди были разные – некоторые и с четырьмя классами образования – особое внимание уделяли вечерним школам.

"Труд был тяжелее. Люди, что ГРОЗ, что проходчик, и сейчас так же работают, но техника… Раньше вся система – домкрат, насос, гидроблок. Стойки не выдерживали. Вот и получалось, что люди были крепче машин", – говорит Косенко.

С другой стороны, строительство на Донбассе было сложнейшей инженерной задачей, над которой бились лучшие ученые и инженеры. В музее истории Павлоградугля Виктор Пильгуй показывает учебник за авторством Глеба Пиньковского.

"Настольная книга для горных инженеров. Месторождения как разрабатывают? Вначале приходят геологи, находят месторождения, за ними – проектировщики. Глеб Станиславович – наш выходец, доктор технических наук, профессор. Был начальником шахтостроительного управления, потом построил шахту "Благодатная", вывел на проектные показатели, его заметили и – кандидата наук – назначили директором института "Днепрогипрошахт".

Пока шахтеры внизу меняли брезентовые кепки на каски, Пиньковский с 60-х по 90-е создавал Западный Донбасс.

"Это наиболее удачный топливо-энергетический проект, – считает Пильгуй, – я много где бывал и могу сравнивать. Наши объекты превосходны и по эстетике, и по функциональности. По сути, Пиньковский спроектировал весь Западный Донбасс. Трудно проектами предвосхитить недра, но он работал, учитывал неудачи, и получилось. Все, что вы видите – города, коммуникации, канализация, водоснабжение, социальная инфраструктура – нужно было заблаговременно рассчитать, предусмотрев количество людей, которое может увеличиться".

Новое время

Современный шахтер спускается в технически оснащенную шахту. Клеть движут могучие электродвигатели с множеством страховочных систем. Перед спуском ты прислоняешь магнитный ключ к датчику системы учета, оповещая всех о своем присутствии.

Современный проходчик

Освещенные своды укреплены железобетоном и деревом, галереи освещены и просторны. Во тьме успокаивающе мигают огоньки газоанализаторов.

Мощные налобные фонарики дают достаточно света, к тому же почти везде висят лампы. По рельсам тарахтят людские вагонетки, выглядят мрачновато, но свою функцию выполняют.

Где-то там в лаве комбайн нарезает угольный пласт, гоняя взад-вперед. Крутятся ленты конвейеров. Носятся электровозы с  вагонетками. Не нужно махать кайлом в узкой норе. Роль Шубина теперь играет начальник по охране труда, внизу так и шутят, мол, "вон он, наш Шубин, в инструкции написан".

Мощная проходческая техника

Шахта окутана нервной сетью датчиков, все сигналы видит как шахтер, так и диспетчер наверху в онлайн-режиме.

"Это вершина горного дела в добыче, в проходке. Все думают, что добыча угля – грязная работа, но вы представьте, заранее нужно спланировать выработки так, чтобы правильно доставлялись грузы, чтобы избежать лишних затрат. Где поставить подстанцию, как укрепить выработки. Это постоянная работа инженеров", – говорит главный технолог ШУ Терновское Эдуард Френцель.

Современная установка и пульт управления подъемом угля

С техникой изменились и нормы. Сейчас три участка добывают больше угля, чем раньше восемь. Новый пульт управления подъемником напоминает космический корабль. Техника разработана и апробирована в шахтах Англии, Германии, Италии, Чехии. Строят и у нас.

Никуда не исчезли и научные вызовы. Проходчикам шахты "Самарская" удалось пройти Богдановский сброс, место, где пласт угля сместился на 300 метров ниже. Подобное считается практически невозможным: в Германии удалось лишь однажды, во второй раз немцы наткнулись на воду. "Был риск, что вода с поверхности пойдет вниз, был риск затопить весь горизонт. Были опасения поспасть на газовый мешок. Была опасность обрушений. Это риски, которые мы четко понимали, – признается Френцель, – Горный институт в специальной программе, которая может предусмотреть поведение горного массива, создал модель. Шли медленно, десять метров пройдем – еще на десять микроскважина бурится, анализируется там состав воздуха". Теперь же пласт в полном распоряжении шахты, туда ведет широкий освещенный тоннель.

Монорельсовый электропоезд

Конечно, работа осталась, как и прежде, тяжелой. После смены чистые только глаза под очками и участок лица под респиратором. Перчатки не спасают от пыли, что въедается в поры. Комбайн комбайном, но ползать в лаве, пусть ее держат сверхнадежные металлические "лапы" не так уж и приятно. А когда сегмент проседает под давлением на миллиметр клапана и над головой щелкает гигантскими пальцами мать-Земля, становится очень страшно. Но шахтеры идут вниз, чтобы добыть украинское топливо для украинской энергетики и промышленности. Они, как и раньше, шутят о том, как "давит Донбасс" и продолжают втайне прислушиваться: не подаст ли знак горный дух, что хранит жизни.