Председатель ВСЮ Владимир Колесниченко: "Не верю, что Янукович может дать мне команду"

— Сегодня ровно год принятию судебной реформы, и весь год продолжаются споры, принесла она пользу или нет. Нужна ли она была вообще?

— Разбалансированность в работе всех ветвей власти, в том числе и в судебной, привела к напряжению в обществе. От этого пострадали все: и граждане, и бизнес, и сама власть. Именно поэтому проведение судебной реформы было определено президентом Виктором Януковичем одним из главных приоритетов... Недавно на совещании у президента бизнесмены говорили, что они еще не почувствовали, что их бизнес надежно защищен. Но ситуация меняется. Есть пример итальянской фирмы "Биолент", которую при участии судей пытались захватить рейдеры. Но действиями ВСЮ удалось эту рейдерскую атаку остановить. О чем написала итальянская пресса.

Читайте также: Что изменила судебная реформа

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

— Но пока значительная часть общества все еще не доверяет судам...

— Знаете, чрезвычайно важно то, как подается деятельность судов в средствах массовой информации. Меня очень беспокоит, что в СМИ превалирует информация о незаконно осужденных. Из ста решений, которые принимаются в судах, обжалуются только 10. То есть 90% решений судов принимаются сторонами как законные. Что же влияет на формирование негативного имиджа судебной власти? Похоже, как в анекдоте, у батюшки дочка гулящая, хотя у батюшки и дочки-то нет.

— А почему же вы не подадите пример, как надо защищать свою честь в судах? Некая обвиняемая Х прямо в суде заявляет, что ВСЮ работает по указке президента. Почему вы не защищаетесь?

— Полномочия ВСЮ касаются вопросов назначения на должность судьи и увольнения его с этой должности, карьерного роста, так что любая наша активность в этом контексте может быть воспринята неоднозначно. Потому лучше будет, если нас рассудит пресса — пусть они будут нашим судом.

— А по сути обвинения в подконтрольности президенту что скажете?

— Это неправда. Лучший ответ такой: из Администрации президента в этом году к нам поступило 134 обращения относительно неправомерных действий судей. Из них 7 присоединено к материалам уже начатых проверок, по 3 назначены проверки, а по 124 — просто даны разъяснения. Все тщательно проверяется. Иной раз приходит такая бумага, что хоть бери сразу судью и расстреливай, но после изучения оказывается, что те, кто обращался к президенту с жалобами на судей, слукавили, предоставили ему недостоверную информацию, рассчитывая, что президент, не разбираясь, даст поручение "рубить с плеча". При этом ни разу глава государства — ни публично, ни в частной или официальной беседе — не сказал, что мы сделали ошибку.

— Но вас обвиняют в другом: условно говоря, президент поднимает трубку прямой связи и говорит: "Такой-то обвиняемой нужен такой-то приговор"…

— ВСЮ — не судебная инстанция! О чем мы говорим с президентом? Он интересуется моим мнением по тому или иному правовому вопросу или по вопросам развития правовой системы. Что касается указаний… Вы знаете, я просто не верю, что Виктор Федорович может мне позвонить и дать команду: "Назначь того или иного судью". А в отношении так называемых политических приговоров могу сказать одно: если политический деятель, находясь на госслужбе, что-то украл, используя служебное положение, он остается политическим деятелем, но действия, которые он совершил, — уголовно наказуемые, и за них надо нести уголовную ответственность, невзирая на фамилию этого деятеля. Если мы будем поступать иначе, никто в стране никогда не будет уважать закон. При этом для самого политика единственный правильный выход из ситуации — в суде доказать свою невиновность. В отношении меня тоже ведь заводили два уголовных дела — якобы за кражу гражданского дела и за избиение секретаря суда. Но я же не стал с трибуны рассказывать, что это политическое преследование, я пошел к следователю, дал показания, представил свои возражения — и все. Хотя я знал, что была дана команда "добить" меня — я ведь тогда даже обращался в Генпрокуратуру насчет открытия уголовного дела против Ющенко за превышение им служебных полномочий, — но я ведь шел правовым путем! А сейчас начинают кричать о репрессиях. Какие репрессии?! Тем, кто действовал по закону, бояться нечего.

— Сейчас много говорят о необходимости введения суда присяжных. Вы поддерживаете эту идею?

— Конечно, но в тех случаях, когда речь идет о тяжких преступлениях, преступлениях, совершенных против несовершеннолетних или с их участием, а также, когда возможен приговор в виде пожизненного заключения. Но мне не нравится существующий принцип формирования суда присяжных. Ведь единственные ограничения — дееспособность и достижение определенного возраста. А кто этот человек — не имеет значения. Когда я начинал свою карьеру, каждое дело рассматривалось при участии народных заседателей. Но кто были эти люди? Представители предприятий, организаций — авторитетные люди, которым верили, что они примут справедливое решение. Нередко к ним обращались и вне суда с просьбой рассудить тот или иной конфликт. А сейчас мы видим опыт России, когда виновный более чем очевиден, об этом говорит весь объем собранных доказательств, а суд присяжных принимает решение — "невиновен". Суд присяжных — прекрасный инструмент в демократическом обществе, но он заработает только тогда, когда закон позволит доверить этот инструмент в руки людей, которым доверяет общество.

НЕ ПОНРАВИЛСЯ ЮЩЕНКО

Имя: Владимир Колесниченко
Родился: 27 мая 1958 г., с. Данилова Балка, Ульяновский р-н Кировоградской обл.

1984 — закончил Одесский госуниверситет имени Мечникова, правоведение

1984—90 — юрисконсульт ряда предприятий в Умани (Черкасская обл.)

1990—2004 — судья, позже председатель Уманского горсуда

2004—05 — председатель Уманского райсуда

С 2005 — судья и председатель Печерского райсуда Киева, накануне роспуска парламента в 2007 году был уволен с должности (его Ющенко посчитал неблагонадежным), потом его пытались восстановить, но безуспешно

С 2010 — председатель Высшего совета юстиции.