Аллан Чумак: "Нынешняя власть в Украине долго не продержится"

— Аллан Владимирович, в мае вы отметите свой 80-й день рождения. Психологи называют этот возраст началом старости. А сами вы как к этому относитесь? И как хотите отметить?

— Я не чувствую себя на 80 лет. Я в приличной форме, продолжаю работать, лечить людей. Хотя, конечно, правильно говорят: если тебе за 50 лет, и у тебя ничего не болит, значит, ты умер. Телу свойственно болеть. Меня это не занимает, потому что я не собираюсь умирать и прекращать работу. Но как бы ты себя не чувствовал, наступает момент, когда жизнь берет свое. Я давно живу по принципу: проживай каждый день как последний. С годами переосмысливаешь то, что делаешь, открываются новые возможности, как бы это странно ни звучало от 80-летнего человека. Ведь то, что я делаю, не связано с забегами на стометровку. Тело должно быть натренировано под то, что ты делаешь.

А как отмечать буду? Раньше всегда делал это широко, с большими празднествами. На этот раз решил, что все будет в узком кругу. Уеду в Испанию с женой, детьми. Конечно, позвонят друзья, будут поздравлять. А когда вернемся, обязательно соберем небольшую компанию товарищей где-нибудь на даче, поедим шашлыков, выпьем хорошего вина. В еде я неприхотлив: люблю хорошие пельмени, вареники, бутерброды с колбасой. Но что на столе будет на этот раз — не загадываю.

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

— В одном из интервью вы сказали, что видите события наперед. В наше неспокойное время появляются разные предсказания относительно того, что будет дальше. Если читать святых старцев, то например, святая Матрона говорила, что не за горами времена, когда люди будут умирать без войны, болеть такими болезнями, что медики и целители будут бессильны. Интересно, каким будущее видите вы?

— Мрачно думала святая Матрона... К ее мощам идут толпы людей за исцелением, помощью. И, как говорят, это многим помогает. Но люди болеют с момента появления человечества на земле. Современная медицина находится в глубоком провале, хотя и достигла определенных успехов. Конечно, многое зависит от самоотверженности врача, его профессиональной подготовки. Не секрет ни для кого, что есть врачи от Бога, а есть по диплому. Есть и еще одно наблюдение — общее падение нравственности. Это более страшная вещь, чем какие-то временные трудности и болезни; это изменение практически всего климата земли. Например, ни у кого не вызывает сомнений, что у каждого человека есть своя аура. Она не видна, но она определяет климат в доме. А есть еще ауры городов, ауры стран. Они составные части ауры земли. Когда нам говорят, что землю ждут катаклизмы, извержение вулканов, какие-то катастрофы, нужно понимать, что, прежде всего, это следствие человеческой деятельности. Если мы думаем о плохом, желаем плохого близким, стране, поступаем дурно, то мы вносим свою отрицательную лепту в жизнь людей, страны, общества. Очень важно, чтобы люди понимали цену своим мыслям и желаниям. Плохо думать "Это катастрофа!"; а желать кому-то чего-то нехорошего — это вообще преступление.

Если я могу лечить человека на любом расстоянии, значит, мои мысли, мое состояние, внутренний мир оказывают совершенно реальное влияние на то, что находится далеко от меня. Вот, например, во время нашего разговора мы настолько с вами едины, что я могу создать тепло на вашей ладони, изменить вашу ауру, убрать какие-то нарушения в вашем организме, лечить. Это может делать каждый человек, но он не отдает себе отчета в этом. И это страшно. Вот почему мысли наши — это враги.

— А что вы думаете о войне в Украине?

— Война не появляется сама по себе — сначала она рождается в головах людей. Если правительства и президенты стремятся вооружиться, то не нужно быть ясновидящим, чтобы предугадать, что оружие обязательно будет задействовано. Скажу так: в течение года у вас произойдут серьезные изменения политического и военного характера. События будут развиваться очень быстро. Я думаю, что власть, которая сейчас есть в Украине, не сможет продержаться долго. Она будет сметена. Это однозначно. 

— Многие люди говорят, что сейчас гораздо больше поводов снова выйти на Майдан...

— Я думаю, массовые выступления будут — все-таки в стране кризис, и людям стало гораздо труднее жить. На Донбассе миллионы людей лишены законных выплат — пенсий, пособий. Да еще и информационная война, в которой очень трудно разобраться, кто прав, кто виноват.

Давайте возьмем банальный пример. Вы едете после работы в троллейбусе или автобусе. Вы уставший, вам хочется тишины. Вдруг входит взвинченный человек. Он ничего не делает, ни на кого не бросается. Но у него все кипит внутри. В автобусе возникает напряженность, хотя, конечно, до драки не доходит. Человек проехал три остановки и вышел. А напряжение в транспорте осталось. Люди вышли и понесли эту взвинченность в дом. Жена не так посмотрела или сказала — скандал на ровном месте. А если целая страна взвинчена, то можете себе представить, какое напряжение наступает в ней. И последствия этого напряжения будут долго давать о себе знать.

— Вы рассказывали, что все болячки людей способны чувствовать на расстоянии. А болячки наших политиков вы видите?

— Вижу, конечно! Ко мне раньше многие люди из вашего правительства обращались. Каждого нужно смотреть в отдельности. Как правило, это все сильные люди — размазня лидером не станет. Но эти люди живут в "охотничьем" мире. Рано или поздно многих из них ждут либо инсульт, либо инфаркт, кого-то — мужские заболевания. Там, где слабо, там и будет рваться.

— В 80-х я была еще ребенком, но хорошо помню, как вся страна заряжала воду от Чумака. Это был какой-то массовый психоз: люди бросали огороды и хозяйства, бежали к экрану смотреть ваши сеансы. Сегодня какая-то сила способна на такое же — оторвать людей от их дел и повести за собой?

— Думаю, если я опять начну проводить сеансы, миллионы людей снова сядут к экранам. Но никто не разрешит этого — они запрещены в Украине и России. Ни одна страна и ни одна правящая элита сегодня не допустит таких сеансов. Разрешить значит, упустить безраздельное влияние над огромными массами людей из своих рук. Никакие политические убеждения не объединяют. Сплотить людей могут только проблемы и забота о собственном здоровье.

С супругой. "Мы прожили уже 35 лет вместе, но до сих пор не повенчались"

— Вы не страдали, когда в вашей жизни не стало телевидения в прежнем масштабе? В чем проявлялась популярность тогда?

— Я прекрасно понимаю, как приходит слава и как она уходит. В начале 90-х я провел трехмесячный курс своих сеансов на телевидении, а потом началась паника в Минздраве, в правительстве. Почувствовали, что я разрушаю устои тоталитарного режима; им было нужно кем-то заменить меня и вернуть людей в замкнутое пространство. Тогда как альтернатива появился Кашпировский.

А насчет популярности расскажу, что люди караулили на улице, просили автографы, писали письма, а якобы бывшие жены рассказывали о внебрачных детях. Много всякого было. Но я и тогда понимал, что нужно акцентировать внимание не на славе, а на деле, которое делаешь.

— Как-то вы говорили, что, если позовут, вы готовы вернуться.

— Никто не позовет — меня пытаются привлечь в разные проекты, но уже для наживания денег: с помощью продажи моих фотографий и дисков, сеансов по интернету. А я этого не хочу, научен горьким опытом.

— Вам никогда не угрожали?

— Угрожали, конечно. И работать на кэгэбэшников предлагали. Но я прекрасно понимал: певчие птицы не размножаются в неволе. Если попаду в эту структуру, стану подневольным человеком. А то, чем я занимаюсь, это творчество, которое требует внутренней свободы. Поэтому это было исключено! Но я не жалею ни о чем. Жизнь складывается, как складывается. У нее нет сослагательных наклонений: "что было бы, если бы...".

— В золотые для вас времена вы смогли пережить искушения очень большими деньгами. О каких суммах вообще шла речь?

— Я никогда не занимался подсчетами. Знаю, что разговоры шли о десятках миллионов рублей. Если бы я был нацелен только на это, то, конечно, мог купить себе все что угодно. Человек ведь если ненасытен, то и живет, как ненасытное существо. Но объем собственности не должен быть больше того, которым ты можешь управлять. Если он становится больше, то уже он начинает управлять тобой. У меня и так есть машина, квартира, дача. Мне достаточно.

— Покойный Александр Абдулов как-то рассказал, что видел, как вы превращали коньяк в вино. Неужели такое возможно?

— Да, причем он сам его пробовал! Рядом с нами был еще Александр Панкратов-Черный. Это получилось случайно: мы сидели за столом, и Саша Абдулов говорит: "А можешь?". Я говорю: "Да, могу!" И сделал. Хорошо, что мне такое неинтересно, и потому я никогда не ставил перед собой задачу сделать этакую фабрику и превращать воду в вино.

Примадонна. "У Аллы сильная энергетика, но лечить она не будет" 

— Как-то вы сказали, что у Аллы Пугачевой была такая энергетика, что она была способна лечить людей. Это так?

— Да, только Алла Борисовна не занимается этим! У талантливого артиста должна быть мощная энергетика, но она работает в том направлении, которое ей задает человек. Эстрадные певцы развивают свои способности в сторону профессии. Ко мне многие из них, к слову, обращались за консультацией. да и не только они: были и члены Политбюро, и многие другие известные люди. Но я никогда не назову их имена.

— Джуна рассказывала, что у нее всегда была охрана. Вы не прибегали к такой помощи?

— Никогда! Охрана — это увеличение самозначимости. А меня от кого охранять? Если я что-то знал про кого-то, то молчал. Существует врачебная тайна. Я, конечно, могу что-то узнать, куда-то проникнуть, а потом об этом рассказать, но тогда меня "грохнут".

— Вы встречались с Вангой. Что вынесли из этой встречи?

— Я выступал в Болгарии и сказал тем, кто меня привез, что с удовольствием пообщался бы с Вангой. И мне это организовали. Она долго готовилась к встрече. Я пришел с товарищами, и мы минут сорок ждали, пока она нас примет. А сам разговор был очень коротким. Мне не нужно было спрашивать ее о своем будущем, я его и сам хорошо знал. Я ей сказал, что занимаюсь целительством, на что она ответила: "Езжай по миру, больше в южные страны.
У тебя хорошо получается, тебе помогает Бог".

— Вы сказали, что знаете все о своем будущем. Но разве интересно жить, когда все про себя знаешь?

— А я не все знаю. Когда речь шла о моем будущем как целителя, то я знал, что буду ездить, помогать людям. Жизнь все время подбрасывает нам разные ситуации, где мы решаем, как поступить. Но никто не знает всего, что с ним будет.

— А есть вещи, которых вы боитесь?

— Нет. Даже смерти бояться не надо. Но я боюсь за своих близких, за всех людей — кого знаю и не знаю. Я беспокоюсь о человечестве, как бы пафосно это ни звучало.

— А учеников у вас нет? Ваши дети (у Чумака двое детей. — Авт.) тоже обладают способностями, но ведь не такими, как вы.

— Дочь у меня способная. Она много ездила со мной, проводила в залах целительские сеансы. Просто сфера ее интересов другая. Я и школу организовывал, ко мне много людей приходило. Только вот я не готов учить как преподаватель младших классов, раскладывая по полочкам. Моя главная задача — разбудить интерес к творчеству, к внутреннему миру.

— Хорошего врача и благодарят хорошо. Как это делают ваши пациенты?

— Главное, что спасибо говорят! Машин мне никто не дарил. Да я никогда и не выстраивал отношений на этой основе. Ели человеку помог, мне уже радость. Я считаю, что не надо ничего ждать от людей. А еще от них нельзя устать. Если такое случается, то не нужно этим заниматься.

— А сейчас как много уделяете времени лечению других?

— Я значительно сократил деятельность, практически не езжу по городам и весям. Бывает, выезжаю куда-то с выступлениями в залы до двух тысяч человек, но это редко. В основном работаю по телефону.

— Над вами ставили эксперименты, тысячи людей спрашивали у вас, как именно вы лечите. Есть ли у вас ответ на этот вопрос?

— Это все равно что спросить у композитора, как он пишет гениальную музыку, или у художника, как он рисует. К холсту подойти могут многие, но один будет Ван Гогом, а другой — Васей Пупкиным. Мне не нужно ничего знать о человеке, чтобы его лечить. Я смотрю его информационно-энергетическую структуру, нахожу нарушения, которые мешают ему жить, и убираю их. Люди — это мои зеркала. Глядя в них, я многое понимаю и осознаю.

— Знаю, что вы верующий. Как вера в Бога совмещается с целительством? Ведь по церковным канонам это считается грехом...

— Никто на земле не безгрешен. Священники, патриархи — все грешны. Я крещеный, хожу в церковь; если у меня возникает нужда в исповеди — исповедуюсь. У меня есть знакомый священник, которому я верю. Но все-таки у меня есть свой небесный отец.

— Вы помогли многим людям. А были ли те, кто приходил с жалобами, угрозами, что лечение не помогло?

— Конечно, были и такие! Но от этого я не стал другим. Я никогда не говорил, что вылечу человечество абсолютно от всех болезней. Я не выбираю, какую болезнь и у какого человека лечить. Моя задача — делать то, что идет во благо. Каждый день я сталкиваюсь с десятками самых разных случаев. Вот недавно, например, позвонил человек, которого я никогда не видел, мы общались только по телефону. У него и у его жены, как он сам говорил, сглаз. Сглазила их теща, они не могут общаться с ней: позвонят ей — и заболевают. Дочка тоже подвержена этому — появились недомогания, тяжелейшие головные боли. Мы с ними поработали, и все ушло. Сейчас прекрасное самочувствие, они общаются с матерью. И таких случаев масса. Каждый день у меня происходит какое-то исцеление.

— Но при этом сами вы предпочитаете традиционную медицину?

— Тело иногда болеет, изнашиваются суставы. Если мне нужна медицинская помощь, почему я буду от нее отказываться? У меня есть очень узкий круг врачей, в профессионализме которых я уверен.

— Себе вы можете помочь?

— Могу, но не во всем. Себе труднее, чем другим.

— Близким с вами тяжело?

— Почему? У меня все прекрасно в семье. Жене легко со мной, мне легко с женой. Первую супругу я встретил, когда еще ничем таким не занимался, а был журналистом. Мы развелись. Второй брак случился очень просто: я понравился ей, она – мне (смеется). Но мы не венчаны. Сейчас это модно, конечно, но мы посчитали, что нам незачем. Мы прожили вместе уже 35 лет.

— Вы верите в жизнь после смерти?

— Верю и знаю о ней все. Мы живем одновременно и в этой, и в той жизни. Это единое пространство! Существует много обоснований на эту тему. У меня есть постоянная возможность общаться с Богом, но я, например, не хочу спрашивать у него о своем будущем. Господь сам решит, когда меня забрать к себе, но лично я готов всегда.

— Ад и рай? Где себя видите?

— На земле огромное количество людей живет в аду — он внутри них. Если человек завидует, значит, он уже в аду. А я счастливый человек, живущий в раю. Я счастлив тем, что делаю, счастлив семьей, друзьями. А после смерти куда меня определят, туда и пойду (смеется).