Марина Мигуля: "Высоцкий сказал: "Малыш, тебя любят, но съедят"

— Марина, музыку, которую написал советский композитор и певец Владимир Мигуля к таким знаменитым хитам, как "Трава у дома", "Поговори со мною, мама","Земляничная поляна"  и многие другие, слышал хоть раз в жизни даже тот, кто не интересуется музыкой 80-х. В августе вашему супругу исполнилось бы 70 лет. Как вы отмечали дни рождения в кругу друзей при жизни Владимира Георгиевича?

— Как все люди! Это только кажется, что у звезд все не так — Володя был человеком реальным, доступным. И не просто музыкантом — сначала он окончил медицинский институт, работал врачом. Но все это время сочинял музыку. Потом учился в Ленинградской консерватории. Человеком он был образованным, жил нормальной жизнью и философски относился к смерти. А когда заболел, то прекрасно понимал, что заболевание смертельное (врачи поставили Мигуле диагноз "боковой амиотрофический склероз" (такой же, как у известного астрофизика Стивена Хокинга). Он скончался от него в 1996 году. — Авт.), что его скоро не станет, беспокоился обо мне и детях.

— Есть какие-то семейные традиции — к примеру, собираться всем за одним столом в день его рождения?

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

— У нас каждый год все одинаково происходит: собирается вся семья, звонят друзья.

— Не все знают, но у Мигули было два дня рождения — 18 и 11 августа. Как возникла такая путаница?

— Мама Володи Людмила Александровна родила его 11 августа 1945 года. А при выписке домой его случайно записали, что 18-го. Тогда она даже внимания не обратила, поэтому в энциклопедии так и вошли две даты. Мы всегда отмечали два дня: 11-го в кругу семьи с дочками, а 18-го с друзьями.

Молодые. Свадьбу гуляли в литературном кафе.

— Когда человек уходит, многие из тех, кто еще при жизни считал его своим другом, забывают его. Не получилось ли так, что от вас отвернулась большая часть его друзей?

— От меня очень сложно отвернуться — человек я теплый и общительный. Как и Володя, я тоже отношусь к жизни спокойно: если мы кого-то недосчитываемся, значит, так должно быть. Вообще я привыкла к тому, что ко мне всегда тянулись люди, даже больше, чем к Володе, ведь он был закрытым. Хотя у нас всегда был дом открытых дверей с вечно накрытым столом. Редкий был день, когда к нам кто-то не заглядывал.

Уже после ухода Володи у меня сложилось такое впечатление, что он спешил жить, причем именно в искусстве. Основное свое время он тратил на музыку. У него было два пункта  — музыка и семья.

Когда мы с ним познакомились, он был очень одиноким человеком.

— Как сейчас живете? Идут ли вам отчисления от его песен?

— Так как я его наследница и правообладатель, мне каждый месяц приходят какие-то начисления из Российского авторского общества, но очень маленькие. В первую очередь я — пенсионерка, на пенсию и живу. Еще рисую, сочиняю стихи, иногда музыку пишу. Но не делаю это своей работой. Предлагают композиторы музыку, и если она мне нравится — пишу на нее стихи. Я с талантливыми людьми общаюсь, и продолжаю этим жить. К тому же родилась в музыкальной семье. Когда-то и сама пела  — в Эстонии возглавляла концертный отдел "Линнахаль" (Дворец культуры и спорта), в кино в свое время снималась. Кстати, первый раз Володя вывел меня на сцену именно в Киеве — в зале Дворца "Украина".

— Это была импровизация или заготовка?

— У Володи был свой концерт, и перед поездкой он сказал, что нужно взять вечерний наряд, потому что может быть какая-то вечеринка после концерта. Мы приезжали к вам с двумя коллективами. Музыканты Володи хорошо ко мне относились и в один голос ему твердили: "Пусть Марина выйдет на сцену!". И вдруг он мне говорит: "Могла бы сейчас выйти?". — "Если скажешь, выйду", — спокойно ответила я. И когда я вышла, не объявили, что я — жена Мигули. Просто сказали: сейчас споет Марина Мигуля. После первой песни люди пошли ко мне с цветами. А поскольку в афише я не была указана, мне стало так неловко! И когда мне дарили букеты, я говорила: "Спасибо большое, передам их Володе". А он стоял в это время за кулисами, переживал. Мне кажется, в тот момент он в меня поверил. Потом он дал понять, что мы будем работать вместе. Но из этого ничего не вышло: я не рвалась на сцену — все-таки двое маленьких детей.

Первый раз я  вышла петь на его  концерте во Дворце  "Украина" в Киеве.

— Счастливая семья — это работа. Вы много работали, чтобы сохранить брак?

— У всех одаренных людей сложные характеры. И Володя не был исключением. Я это понимала, где-то под него подстраивалась, а если не могла, то объясняла, что нужно сделать иначе. Когда мы познакомились, он был очень одиноким. До меня ему встречались совершенно другие женщины, которые не были так заинтересованы его жизнью.

Он мне сам говорил, что столько заботы и внимания к себе не видел. Дружбу Володя ни с кем не заводил, он был одиночкой, не стремился лезть кому-то в душу. Нужных знакомств у него тоже никогда не было.

Есть люди, которые имеют страсть к познаниям. Вот он был таким — много читал, знал все новинки, интересовался кино и театром, изучал языки. Мы ходили с ним на премьеры спектаклей, на встречи с интересными людьми. И он во всем разбирался, все хотел постичь до глубин.

Володя был еще и неорганизованным: на бумажках писал музыку, потом их терял, спрашивал, где они. Я его, конечно, организовала в быту и в работе. Делала все, чтобы он мог не думать ни о чем, кроме музыки. Он говорил иногда: "Маринка, как же мне, дураку, повезло! Никогда не думал, что такое может быть. Я стал видеть краски, замечать то, что меня окружает, только сейчас. До 40 лет я ничего не видел вокруг".

Пел он на концертах всегда живьем, не отказывал в выступлениях домам престарелых, детям-инвалидам. К своим текстам он относился очень серьезно. Недавно вот встретила певца Ярослава Евдокимова. Он спросил: "Мариша, может, есть что-то Володино? Не могу петь новые песни. Музыка или слова — все не так".

— Как думаете, в реалии сегодняшнего шоу-бизнеса он бы вписался?

— Сейчас все перевелось в деньги, но, думаю, он смог бы придумать что-нибудь полезное и нашел бы свою нишу. Он больше давал, чем брал. Для таких людей тоже находятся свои дорожки.

Пугачева песен Володи никогда не пела, но как-то у него спросила: "Когда уже наша любовь случится?". Но не получилось — у нее свои композиторы, Володя тоже не вмешивался. Но у них были хорошие, товарищеские отношения.

— Вас с Мигулей познакомил телеведущий Урмас Отт. За спиной у вас был третий брак, у него тоже. А была ли вообще свадьба?

— Да, нам сделали ее друзья. Тамадой был поэт Андрей Дементьев, среди гостей  — поэтесса Лариса Рубальская. Мы с утра расписались, выпили дома по бокальчику, а вечером с Володей отправились в литературное кафе, где собрались гости. Прилетала моя сестра, потом, уже на следующий день, мама приехала. Все было очень спокойно — Володя ведь не был человеком-афишей. Я бы даже сказала, что он был скромным и застенчивым. У меня могли возникать какие-то идеи, он меня выслушивал, а потом говорил: "Не умничай!".
Когда мы поженились, был сложный период, артисты тогда зарабатывали с гастролей. Сегодня хоть есть корпоративы, а Володя на них ни разу в жизни не работал. Он не был заточен на деньги — мы могли запросто потратить все, что у нас есть, на какую-то вещь. Я потом переживала, говорила ему: "Господи, а дальше что?". Он успокаивал: "Не волнуйся, сейчас слетаю на гастроли, и все будет нормально".

— Говорят, что ваш муж не умел готовить. Пытались ли вы его научить?

— Кофе у него всегда остывал или "сбегал" на плиту, еда тоже не получалась. Но я все равно его хвалила за старания. Ему нравилось, как я готовила грузинские блюда. Если в ресторан шли, он всего лишь клевал. А приходим домой — ест все, что я приготовила. Он нигде не мог есть, кроме как дома. А бывало и так, что наготовишь всего, а он приходит и говорит: "Мариша, так блинов хочется!". Блинов так блинов — приходилось готовить. Кстати, мясо он не ел много лет.

До сих пор у меня спрашивают рецепты сациви, хинкали. Помню, Саша Градский выделял мою лобио и спрашивал: "Ты ко мне на день рождения придешь? Да? Только ничего не покупай, принеси большую кастрюлю лобио". Сейчас я уже меньше готовлю, поскольку живу одна.

Муж вечно писал стихи на бумажках, а потом постоянно их терял.

— В 90-е царили времена рэкетиров. Говорят, что именно они не дали Мигуле заняться бизнесом. А какого рода планировался бизнес?

— Все случилось из-за офиса — хотели отобрать здание, которое у нас было. В те годы царил передел собственности. Мы хотели сделать фонд в помощь артистам, чтобы их не забывали. Но нам не дали. Когда это случилось, я спросила у Володи: "Как теперь жить дальше?". — "Уже ведь все отняли, мы им не нужны", — ответил он. Так и вышло.

— Вы прожили в браке 10 лет. Последние три года его болезни были для вас испытанием. Как вы жили тогда?

— Вообще весь период его болезни и уход из жизни были трагедией. Мы с ним много говорили, последние три года он практически никуда не выходил, лежал в постели. Еще один год я его на себе таскала. Каждую минуту ему надо было уделять время — болезнь его очень тяжелая и до сих пор малоизученная. Он прекрасно понимал конец этого заболевания, но очень мужественно все переносил, хотя в конце было полное бессилие. В комнате я постаралась обставить все максимально удобно, там играли его любимые песни. Жили мы в маленькой съемной квартире, а свою большую сдавали и на эти деньги жили. Низко кланяюсь композитору Александру Зацепину — это он помог получить нам жилье. Когда дочери выросли, я ее продала, а деньги разделила поровну.

— Писали, что Мигуля в последние годы пришел к Богу. В чем это проявлялось?

— Не было у нас специальных разговоров на эту тему. Но вера у него была — молитвы утром и вечером читали мы все. Незадолго до болезни мы строили дом, а рядом стояла заброшенная церквушка. У нас не было много денег, но Володя поделил все сбережения, которые были, и отдал часть на ее восстановление. Батюшка этого храма, отец Илья, был так благодарен, что с нами подружился. Потом он соборовал мужа за сутки до смерти.

Когда Володя заболел, он знал, что долго не проживет, и принимал это с мужеством.

— А вы с ним были все последние дни?

— Да, он умер у меня на руках. Он уже не мог говорить, произносил лишь отдельные звуки, но я все понимала. В последние два дня он не мог уже и этого. Незадолго до смерти он сказал: "Если там наверху что-то существует, я буду тебе, девочкам и всем друзьям помогать". После его ухода у очень многих наших друзей дела пошли в гору — я думаю, это благодаря Володе.

— Были у него мысли о завещании?

— Да, он оставил его, причем несколько раз переписывал. Первое написал, когда только узнал о своей болезни, а второе спустя три года. Мы тогда плохо разбирались во всех этих делах, не знали, как правильно его составляют. Наши накопления сгорели во время дефолта. Когда его не стало, у меня были деньги, но их даже на гроб не хватило. Спасибо подругам  — они взяли его телефонную книжку и стали обзванивать друзей. Благодаря этому собрали деньги, причем столько, что мы достойно его похоронили, отметили девять дней, сорок и годовщину (уже после смерти Володи нам начислили небольшую пенсию — 300 рублей). Алла Пугачева и Олег Газманов на годовщину прислали мне по тысяче долларов. Олег, как и я, из Калининграда, мы с ним с юности были знакомы.

Пугачева песен Володи никогда не пела, но как-то у него спросила: "Когда уже наша любовь случится?". Но не получилось — у нее свои композиторы, Володя тоже не вмешивался. Но у них были хорошие, товарищеские отношения. Мы как-то с ней общались по телефону, бывали у нее в гостях. Дома она совсем другая — не такая, как на людях. Думаю, ей очень непросто быть артисткой такого масштаба.

Пугачева. Мечтала поработать с Мигулей, но не сложилось.

— Почему вы перезахоранивали супруга на Ваганьковском кладбище?

— Когда мы его хоронили там в первый раз, на дворе стоял февраль — сильные морозы, много снега. И когда Володя умер, мои подруги пошли на кладбище выбирать место. Сама я была очень слабая, последние месяцы почти не спала, поэтому была без сил. Выбрали место недалеко от входа. Но когда снег сошел, мы увидели, что в трех сантиметрах находится другое захоронение, а у дорожки проходит основная водосточная труба. Памятник заказывали большой, и надо было его куда-то ставить, места не было и поняли, что надо перезахоронить. Начались разговоры, что мест нет. Тогда я обратилась к Юрию Лужкову, и через его советника за три дня нам выделили другое место. Правда, через некоторое время вандалы украли бронзовую скульптуру с могилы.

— Вы рассказывали, что вашей дочке накануне этого приснился вещий сон...

— Да, хотя Володя очень редко нам снится. Но если снится, то всегда в белых одеждах. В то утро ко мне приехала подруга, мы пили чай, шептались на кухне, дети спали, как вдруг дочка моя заходит: "Ой, мне папа приснился!". "Ну-ка, расскажи", — говорим. И она сказала, что приснился опять в белых одеждах, спокойный такой, и сказал: "Скажи маме, что не надо нервничать и переживать — все будет хорошо". После этого нам позвонил журналист и рассказал: к ним в редакцию обратилась женщина и сказала, что когда бывает на кладбище, всегда проходит мимо могилы Мигули. В тот день она заметила, что барельеф пропал. Получился такой сон в руку.

Дочь Лиана. Тоже певица, сейчас живет и работает в Америке.

— Задолго до брака с Мигулей вы были знакомы с Высоцким. У него была к вам симпатия?

— Наверное, была. Мужчины очень падки на красоту, а у меня тогда было много поклонников. Но, кроме этого, Володю интересовал и мой внутренний мир. Когда мы общались, он видел, что я знала все его песни, хотя мне было тогда всего 25 лет. Он был приятно удивлен и смотрел на меня так, словно первый раз такое встречает. А мне казалось, что это норма.

Высоцкий был гением человеческих душ: я только открывала рот, чтобы что-то ему рассказать, а он уже понимал, о чем идет речь. Помню, я жила с ощущением, что меня все любят, а он мне говорил: "Запомни, малыш, любят, но съедят". Я помню каждое его слово. Мы общались с ним немного, всего три последних месяца его жизни, но, я думаю, ни один университет не дал мне столько знаний, как он.

Я была знакома с его папой, очень подружились с его мамой. Она называла меня "моя другиня". Интересная женщина; глядя на нее, я понимала, что только она могла родить такого сына.

— Марина, что вы сейчас ждете от жизни?

— Хочу, чтобы мою дочь Лиану увидели и услышали — она талантливая певица. Живет в Америке, отучилась в академии Нью-Йорка, получила диплом актрисы кино. Сейчас хочет продолжить учебу, но надо заработать денег. Мы настолько привыкли с дочерьми быть месте, что даже сейчас, когда живем отдельно друг от друга, очень хочется собираться почаще. Мы ежедневно общаемся. У нас доверительные отношения, но я не лезу в их личную жизнь — и так вижу, что все хорошо. Внуку моему, Никите, 16 лет, он учится еще. Хотел быть режиссером, в 11 лет даже снял Лиане клип. Профессионалы потом смотрели и удивлялись, интересовались, кто режиссер. Он такой креативный! Одно время мечтал быть врачом, а сейчас склоняется к юриспруденции.

Но больше всего мне хочется, чтобы наши страны подружились снова. Ни одна человеческая жизнь не должна быть прервана войной — человек должен умирать только от старости. Я так люблю украинские язык и песни, что даже могу их петь без акцента. Я все равно думаю, что мир наступит, и очень надеюсь, что скоро.