Лидер шахтерского движения Донбасса: "Сначала Кучма звал в советники, а потом приказал арестовать"

Один из ярких лидеров забастовочного шахтерского движения Донбасса, председатель Донецкого независимого профсоюза горняков Михаил Крылов рассказал "Сегодня" как в 1993 взял наглостью Звягильского, спрятавшемся в номере "Днепра" Табачнике и злопамятном Кучме.

Читайте также 1993 год для Украины: бунты шахтеров, конец света и финансовые пирамиды

- В 1993 шахтеры впервые стали выдвигать политические требования, например, восстановить отношения с Россией, дать Донбассу широкую автономию и отправить президента Кравчука в отставку. Почему они появились?

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

- Не могу сказать, что нас кто-то заставил выставлять политику или мы как-то просчитывали этот момент. Это было просто модно, думали, что если будет политика – нас все услышат. Главное – начались солидные задержки зарплаты у шахтеров. Это и вывело тысячи людей на улицу. Кстати, в 1993 это я заставил задуматься Кравчука об уходе (смеется).

- Шутите?

- Нет. Летом несколько тысяч представителей почти всех наших шахт стояли на площади перед облисполкомом. Я выступал с микрофоном перед народом, а тут ко мне подходят из облисполкома и говорят, что там Кравчук на телефоне. Он спросил: "Михаил, если я уйду, народ успокоится?". Я ответил, что на "ноль" не обещаю, но попробую". Он еще спросил, правда ли, что люди действительно требуют, чтобы президент ушел и кто нам это подсказал. Говорю, что никто не подсказывал – мы тогда были действительно чисты. И что просто нищета всем надоела – тогда начались солидные задержки зарплаты. Я вышел и все это рассказал ребятам. Они с воодушевлением это приняли, но с недоверием. Говорят: "Миша, обманет". Я отвечал, что за него отвечать не могу. Ну а в 1994 на досрочных выборах его переизбрали. Кстати, против Кравчука я потом выступил на телевидении в Киеве, после чего Дима Табачник (тогда он был Дима), отвечавший за пресс-службу Кабмина без работы остался.

- И как же это случилось?

- В сентябре после ухода Кучмы Звягильский стал и.о. премьера и примерно в то время Дима оформлял мне номер в гостинице "Днипро" рядом с Кабмином. Потом он меня привез на ночной эфир телевидения. И я сказал все, что думал о Кравчуке, о его отставке. Дима ко мне поздно вечером прибегает в номер. Спрашивает: "Можно я у тебя останусь?". Я: "Конечно". Тут мне Фима звонит: "Миша, ты Диму не видел?". Я говорю: "Нет". "Если увидишь, я его убью". Утром Дима звонит – все Миша, я уже не начальник пресс-службы.

- Меня многие обвиняли в том, что я действовал при поддержке Звягильского. Но это не так. Мы с ним потом с ним встречались, но у меня с ним никогда не было никаких отношений. Звягильский не имел какого-либо влияния на рабочее движение. Хотя не могу сказать, что у него не было уважения: кто-то его сильно ненавидел, кто-то любил, но он мог общаться с людьми. Кого-то – пристращать, к кому-то другим способом подойти. Он не был пустышкой.

- Почему?

- Был случай – встала его шахта. А это было как раз то время, когда он стал и.о. премьера. Мне поздно вечером позвонили: "Миша, Засядько встала. Если мы ее остановим, мы ее просто завалим". Их уровень заработной платы не устраивал. Ко мне приехал представитель шахты Засядько Володя Прядко. Говорит, надо ехать в Киев к Фиме, договариваться, хотя бы зарплату в два раза поднять". Ну ладно, в этот же вечер вылетели в Киев. Володя: "Миша, говорить будешь ты. Что придумаешь то и говори". Попали мы к Фиме в восемь-девять вечера. Фима вообще трудоголик- других таких не видел, при его комплекции, когда он и.о. был, везде передвигался только бегом. Звягильский меня спрашивает: "Миша, причина, что шахта встала?". "За такие деньги люди не хотят работать, еще и инфляция", – отвечаю. "Что люди хотят?". Так я ему сказал, чтоб людям зарплату в пять раз увеличили. Почему так сказал – и сам не знаю, ведь договаривались в два раза просить. " Ты чего, рехнулся? Давай хотя бы в три". Я ему отвечаю: "В три с половиной и бумаги подпишите". Он тут же приказал составить распоряжение и подписал. А пока бумаги готовили, говорит мне, что если еще раз увидит меня в Киеве без костюма (а я приехал как обычно – в куртке и джинсах), то заставит охрану меня задержать и сам купит мне костюм. Я не любил костюмы и галстуки, не носил их вообще. Но после этого визита к Фиме, чтобы меня еще раз так не унизили купил себе костюм (смеется).

- "Керосиновое дело", когда в отношении Звягильского уголовное дело завели, имело под собой основания?

- Я лично был свидетелем этого дела. Мы тогда пытались решать вопросы только с первыми людьми, поэтому я был лично при всех этих беседах. Они хоть и были боярами вроде бы, но они были более человечные, не то что сейчас роботы денежные. Сидели в кабинете у Фимы решали – Кравчук тоже был – где брать живые деньги на выплату зарплат. Фима предложил продать часть резервного топлива, и Кравчук и остальные сказали – да, но чтобы не было лжетолков тебе надо идти сейчас на Верховный совет, чтобы он проголосовали. И через час Фима пошел на Совет и они проголосовали. То есть об этом знали все. У меня с Фимой никаких отношений, но тут на нем просто отыгрались.

- Как у вас отношения с Леонидом Кучмой сложились?

- Когда он был премьером – очень хорошо. Тогда Кабмин выпускал Декреты, распоряжения. Мы, шахтеры тогда готовили свои законодательные предложения и пытались разжевать так, как понимали мы. Он иногда отказывал, иногда соглашался с нашими требованиями, не был еще таким гонористым.И Кучма мне как-то говорит: "К вечеру мне готовят пакет документов, который я должен подписать. Перейдешь временно на ночную работу, прочитаешь и скажешь – как ты видишь – что тут можно оставить, что нет. Давай я тебя возьму советником, или кем-то еще". Да не надо, говорю, меня все устраивает, тем более Киев не люблю. И вот, я одну ночь посидел с бумагами – я их прочитать все даже не успел. Огромная кипа, да еще на украинском, который я не учил. На второй день пришел: "Нет, говорю, нечего мне тут пустышкой сидеть".Был еще случай. Я как-то находился в кабинете у человека – Игоря Маркулова, основателя Либеральной партии Украины, тогда самого богатого человека Украины, соратника Кучмы. Он должен был устроить встречу мне с Кучмой, тогда премьером. На столе в кабинете стоит макет "Мрии" – нашего самолета с дарственной надписью для Кучмы. И вот забегает Маркулов и говорит: "Все встречи не будет". Достает ножик и начинает отковыривать табличку. А в это время сзади заходит Кучма. Игорь: "Нахер тебе с этим придурком встречаться – он у же не премьер, он уже никто. Кравчук подписал его заявление об отставке". Кучма все это слышал, стоя за спиной Маркулова. Когда он стал президентом Игорю пришлось сбежать из Украины.

- Но ведь именно при Кучме-президенте вас взяли под стражу в 1996 (тогда шахтеры перекрыли жд пути и дороги из-за больших невыплат зарплат)?

- Да. Честно скажу – не планировали на июль месяц перекрытие дорог. Первая Лидиевка вышлаи. Я собрал со всех шахт людей – говорю, бросить сейчас Лидиевку, их посадят. Потому и вышли. Стала сильно нарастать задолженность по зарплате. Тогда люди на грани были, дети шахтеров в голодные обмороки падали, пресса была свидетелем. Ну а потом когда уже меня взяли, на суде самые честные показания дала милиция – начальник городского МВД, заместитель областного. Их всех потом поснимали. Они тогда сказали: "Если бы стачком не взял руководство на себя, у нас была бы гражданская война. Милиция и военные не стали бы стрелять в шахтеров". А остальные и даже многие шахтеры….Я когда сидел, дело свое читал (Крылова выпустили через 40 дней – Авт.). И были там показания одного из профкома шахты Петровской – он написал, что он никуда не хотел выходить, а я его силой вывел. Вообще, очень много таких было – которые потом начали говорить, что они великие шахтерские лидеры. Многих из них близко там не было. Я одного такого предупредил. Что если он назовется лидером рабочего движения, я выйду любым методом в эфир и скажу кто он есть на самом деле.

- И все-таки, как вы думаете, кто был виновен вашем аресте?

- Мне потом Паша Лазоренко сказал, что Кучма. Один раз в Верховную Раду заходит Лазаренко, как обычно с царскими выходками – бросает пальто охранникам. И зовет: "Михайло!". Я отвечаю, что на мове не разумею. Он мне: "Михаил, подожди, я вижу что ты на меня обижен". "А кто кроме тебя мог меня посадить?", – отвечаю. Он говорит: "Клянусь не я. Кучма. По наговору нашего общего друга. С умной фамилией (тогда первый вице-премьер Дурдинец – Авт.)". Ну а последняя личная обида на меня Кучмы была. Когда он только стал президентом, я как-то выходил в Киеве из Министерства. Подбегает журналист и спрашивает – будет ли такой-то, я и фамилии не помню, новым министром углепрома. Я ему: "Не удивлюсь этому. Если президент – Кучма, то этот может быть министром угольной промышленности". Это потом везде разошлось и Кучма, наверное, обиделся.