Ольга Будина: "Мой сын не знает, что я актриса"

- Ольга, после рождения сына Наума у вас был 2-летний тайм-аут в кино и потом сразу же знаковая роль – Надежды Аллилуевой в фильме "Жена Сталина"…

- Большая честь и особая ответственность не вымышленных персонажей, а реально живших людей. Так удивительно сложилось, что моей первой по-настоящему серьезной ролью в кино была великая княжна Анастасия Николаевна в картине Глеба Панфилова "Романовы. Венценосная семья". Эта дочь царя была ровесницей жены вождя: обе 1901 года рождения, обе жертвы коммунистического режима. И мне выпало сыграть этих женщин…

Надежда Аллилуева для меня история особенная. Она, являясь женой могущественного вождя, осталась абсолютно незамеченной, неизвестной фигурой. Исследование мотивов ее люби к "великому и ужасному Сталину" во многом составляло зерно моей роли. Для меня она – что-то особенное, я ее обожаю. И фильм получился об очень порядочном человеке, которая была незаслуженно забыта. На мой взгляд, она была самой лучшей из всего сталинского окружения. Она решила для себя, чем становиться какой-то сволочью – лучше уйти, даже оставив двоих детей.

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

Сейчас нам сложно понять ситуацию этой женщины. И подтверждением тому вопросы, которые мне часто задают: "Могла ли хорошая мать оставить своих детей на произвол судьбы?". Даже если бы она осталась, кто бы дал ей воспитывать детей? Кто бы ей позволил хоть что-нибудь сделать без железной руки Иосифа Виссарионовича?..

- В сериале "Тяжелый песок" по роману Анатолия Рыбакова у вас резкая смена амплуа – уже не жертва, а почти палач…

- И я очень рада этой смене. Я впервые сыграла такую супер-отрицательную героиню. Она коммунистка высокого ранга и от нее зависят жизни других людей, не разделяющих коммунистических взглядов. По ее приказу их расстреливают. Мне было интересно сыграть судьбу такой представительницы той эпохи. И мне бы хотелось, чтобы зрители, увидев ее на экранах смогли перекреститься и сказать: "Слава Богу, что таких людей больше с нами нет". Роль небольшая, но для меня приятная от противного. Наслаждалась…

- Сложно ли вам было вернуться к реалиям ХХI века после экранизации Достоевского "Идиот"?

- Действительно, нам всем пришлось глубоко погружаться в этот "материал". Я почти год не расставалась с томиком "Идиота" и письмами Достоевского. Книги эти были со мной днём и ночью. Нам всем было непросто учить текст, потому что это все-таки XIX век и тогда ритм построения предложения был другой, и люди иначе общались. Они общались деепричастными оборотами, а мы даже не знаем сейчас, что это такое. Для нас это как иностранный язык. Они жили по-другому, они мыслили иначе… И в процессе съемок, которые длились девять месяцев, мне каждую секунду, даже во сне, приходилось думать как я буду завтра это играть. Очень глубокое погружение. А потом вдруг ты вынужден проснуться в другой реальности, в нашей современности…

Да, очень сложно. И каково же пришлось Жене Миронову с "мозгами князя Мышкина"? У меня ведь съемочных дней было 30, а у него 90 и может даже больше. У него и степень отдачи, конечно, была другая, он дольше прожил на другой планете, на планете Достоевский. Если бы это было какое-то современное произведение, возможно, этого бы не произошло, возможно, его адаптация была бы проще, но сейчас ставить Достоевского и потом возвращаться к реальности, это правда тяжело, потому что люди с такой нравственностью сейчас почти не встречаются. Роль Аглаи пошла мне на пользу и как актрисе, и как человеку. Иначе, наверное, и быть не может, когда имеешь дело с Достоевским.

- А в школе вы иначе относились к книгам Ф. М. Достоевского?

- Наверное, как и большинство, в школе я не очень любила Достоевского. Но потом, в какой-то момент полюбила…

- Больше нравилась математика?

- Нет, что вы! Я ничего не понимаю в точных науках, но тем, кто в них понимал, писала сочинения. А они в свою очередь решали мне задачки. Мои учителя смотрели на это сквозь пальцы, за что я им очень благодарна. Мне не мешали идти своим путем и не нервировали плохими оценками – в аттестате у меня нет ни одной тройки. Я ведь всегда была чем-то занята: бесконечные кружки, секции, музыкальные школы. Как не странно – я ребенок улицы, все мое формирование было за пределами дома и школы. Родители много работали, но мама всегда пыталась меня очень правильно куда-то деть, или в какой-то правильный пионерский лагерь отправить, или в какую-нибудь правильную компанию и собственно вот эти люди они как-то помогали мне формироваться. В моей жизни был лагерь "Орленок", и он тоже очень здорово повлиял на меня. Мы там ставили спектакль, мы создавали неформальное революционное общество, мы придумали целую систему разновозрастных отрядов для того, чтобы как-то создать альтернативу пионерской организации и, приехав в школу, я первой сняла пионерский галстук, и первой сняла школьную форму для того, чтобы не быть просто серым винтиком в каком-то механизме, а вот одеваться так, как я хочу…

- В актрисы тоже мама отправила?

- Нет, мама поначалу мой выбор не приветствовала. Когда я оканчивала школу, самыми престижными специальностями считались экономист и юрист. Мои размышления, конечно же были в другой сфере: я хотела, чтобы жизнь была связана с музыкой. В музыкальной школе я освоила все клавишные инструменты, хорошо пела и всегда была солисткой хора и оркестра. Занимаясь с педагогом из Гнесинки, я в перерывах гуляла по Арбату и как-то наткнулась на дворик Щукинского училища. Он понравился мне настолько, что я записалась на прослушивание и поступила с тремя пятерками. Такая вот, нормальная женская логика.

- Об этом выборе никогда не жалели?

- Сложно ответить. Ну, актриса и актриса… Есть определенные преимущества. Благодаря тому, что я актриса и обладаю какой-то там степенью известности, у меня просто больше возможностей: то есть я могу, поняв что-то рассказать об этом большему количеству народа, не только своим друзьям, ну, вот, например, и вам в интервью, и мне просто от этого очень классно. Потом кто-нибудь, что-нибудь услышит и у кого-то что-нибудь проясниться в голове, и он или она подумает, а почему бы нам так не попробовать, а почему бы нам так не сделать? Развиваться-то каждый человек имеет право, печально, что не все этим правом пользуются.

- Как вышло, что вы остались без театра?

- Театр это не моя история принципиально. Если мы говорим о репертуарном театре, такой свободной жизни у меня бы не было, потому что театр это всегда некая подневольная жизнь и в какой-то степени это всегда лишение свободы. Я не могу жить такой жизнью. То есть это всего лишь образ жизни, который я не выбираю, поэтому я не работаю в театре. Но у меня сейчас появилась антреприза и я думаю, что, может быть, мы к вам приедем с этой антрепризой и у вас тоже будет возможность ее посмотреть. Это "Летучая мышь" на музыку Иоганна Штрауса с текстом Николая Эрдмана. Блистательный текст и очень красивый спектакль с превосходными, декорациями, с сильным актерским ансамблем. Это не оперетта, хотя там есть и музыкальные, и танцевальные номера. Ситуация антрепризы меня очень устраивает, потому что я заранее планирую свой график, и я понимаю, что в этом месяце у меня будет такое то количество спектаклей, они будут в такие то дни, а дальше я живу так, как мне нравится. То же самое с кино, когда я подписываю контракт, я понимаю, какой у меня будет график, какие дни я работаю, какие не работаю...

- У нас в Крыму вы впервые для себя возглавили жюри фестиваля детского кино в "Артеке". Что-нибудь из конкурсной программы показали бы Науму?

- На фестивале "Кино-Артек", не было фильма, который я смогла бы отобрать для 4-летнего ребенка. Это кино скорее для юношества. Но даже если бы и было что-то стоящее, Наум увидел бы это нескоро. У нас дома нет телевидения. С тех пор, как у меня появился ребенок, я сознательно отказалась от проведения телевидения. У нас есть дома плазменная панель без подключения к антенне или кабельному ТВ. Ребенок смотрит только фильмы отечественного производства, наши мультфильмы на дисках. И наблюдая, как сейчас развивается мой ребенок, наблюдая за тем, какие мысли приходят ему в голову и насколько он отличается от своих сверстников, которые смотрят телевидение, я понимаю, что, конечно, поступила правильно.

Объясню, почему я это сделала. Во-первых, я не могу защитить своего ребенка от современного телевидения, где на любом канале могут ругаться матом, показывать кадры с непотребным поведением людей. Во-вторых, помимо всех этих ужасов, современный монтаж любого кино очень быстрый и ребенок в силу своего возраста, не может также быстро погружаться во что бы то ни было. Он это делает постепенно, для него ведь все впервые открывается. Процесс его познания всегда происходит медленно, тщательно, скрупулезно, и это правильно, если же мы ребенку не даем время для осознания, ребенок привыкает все познавать по верхушкам, и когда он приходит в школу, насмотревшись такого телевидения, он перестает учиться, он не понимает, что такое дойти до самой сути.

Педагоги, психологи бьют давно тревогу, о том, что современные дети не могут концентрироваться долго на чем-то одном. Виноваты родители и воспитатели, которые разрешают детям смотреть телевидение, которое таким образом воспитывает ребенка с клиповым сознанием. Это антигуманно, это против детства.

- К компьютеру тоже не подпускаете?

- Компьютер в какой-то момент должен возникнуть, но я против компьютерных игри вообще против любого развлекательного действа – будь то фильм или игра. Всё, даже просто общение, должно быть познавательным – ребенку нужно так много всего увидеть, понять, зачем мы будем тратить время его бодрствования на развлечения? Я говорю о дошкольном воспитании. Потом будет выбирать сам. Но если вы его правильно развиваете, читаете ему классику, вы беседуете с ним, разговариваете с ним, ничего ему никогда не навязываете, а просто направляете его правильно в ту или иную сторону – у ребенка к семи годам сформируется своя шкала ценностей. Моему ребенку только четыре года с не большим, но он уже понимает, что ему интересно, а что нет.

- Востребованность в профессии не лишает вас времени, которое вы хотели бы уделять своему сыну?

- Я бываю с ним достаточное количество времени, для того чтобы не просто принимать участие в его воспитании, но и сама его воспитывать. Когда есть возможность, я беру его не съемки. Но что я подразумеваю под выражением "есть возможность"? Чтобы он с моей мамой жил рядом со мной, но все-таки не вторгался в съемочный процесс. Ребенок не знает, что я – артистка, и он не должен пока это знать.

- Не знает или не догадывается?

- Нет, совсем не знает. Он просто знает, что мама ходит на работу.

- А если бы вы были врачом или учительницей?

- Эти профессии подразумевают, что я – Оля, что я просто делаю там какую-то работу. Но моя профессия актрисы не подразумевает этого: у меня всегда другое имя – сегодня Надя, завтра Клава, и у меня всегда другие предполагаемые ситуации. Я играю другого человека – не себя саму, ребенок не сможет этого понять, он может это понять в игре, давай вот сейчас ты будешь зайчиком а я вот серым волком, это он может понять, но мы же играем не в детские игры на съемочной площадке… Вот, в "Артеке" он впервые шел со мной по "звездной дорожке" и по своему отреагировал.

- Как?

- Он видел, что вот идет его мама, все хотят с ней поздороваться, протягивают ей руки, уделяют ей внимание – и у него возникла безумная ревность. Наверное, что-то мужское в нем сработало: "Как это так, вот мама моя, а вот тут все как-то хотят быть с ней...". На следующее утро он проснулся и сказал, что он никогда больше на сцену меня не пустит: "Если это твоя работа, то я против нее" – сказал он. Но я ничего ему не ответила. Может быть через полгода, может быть через год, когда я почувствую, что я могу ему об этом сказать, когда он поймет, что это такое: что мама на самом деле не Оля, а Клава, и почему там дядя Степа ее там обнимает и она там что-то говорит. Возможно, когда я почувствую в нем эту зрелость, я объясню ему это. Но пока нет, пока рано. Зачем я буду ломать его психику?

- Ваше сравнительно позднее замужество оказалось недолгим. Почему?

- Почему у меня не сложилось? Для меня всё понятно. Мы встречались всего четыре месяца до свадьбы и я забеременела. И мы поженились. Поэтому не смотря на свои солидные 28 лет на том момент… Неосмотрительность прежде всего. Первопричина в этом. В моем любимом фильме Ильи Авербаха "Монолог" (1972) главный герой, старый профессор Сретенский говорит своей внучке: "Я тебе дам только одно напутствие в жизни – будь осмотрительна!". Она: "Ну, дед...". Он: "Будь осмотрительна…". Сейчас я уже более трезво смотрю на жизнь.

- Науму в воспитании не хватает отца?

- Матери-одиночки – каждые решают проблемы воспитания по-своему. Я знаю одно, что ребенка – без разницы мальчика или девочку – нельзя лишать мужской энергии. Нужно, чтобы мужская энергетика присутствовала. Но я так же знаю, что это не должна быть энергетика вашего любовника. Это могут быть друзья, товарищи, дедушки… В нашем случае помогает присутствие моего папы, а также героический эпос в книгах и мультфильмах, богатыри… Появиться ли в нашей семье еще мужчина? Мнение Наума для меня будет решающим – безусловно. Конечно же, я прежде всего мама и априори я не смогу выбрать кого-то, кто не понравиться ребенку. Мы же с ним – одно целое.

- Ваша книга "Дневник Ольги Будиной. Говорящая беременность" пользуется особым спросом у женщин. Будет ли продолжение?

- Я же эту книгу начала писать не потому, что подумала, что я писательница, нет. Я не писательница и книга написана специальным языком – для беременных, для того, чтобы вся информация, которая там изложена, попала по адресу. Я ее писала три года – долго искала стиль. И у меня было пять вариантов этой книги, потому что обыкновенный слог художественной прозы не годился. Нужно было как-то по-другому, ненавязчиво, чтоб ни в коем случае там никого не учить, а избрать такую какую-то форму, чтобы не быть учительницей, а с другой стороны, чтобы все, что я хотела дать, я дала.

Книга напечатана специальным шрифтом, чтобы беременная не напрягала глаза, и оформлена детскими рисунками, то есть она создана для того, чтобы максимально погрузить молодых родителей в мир младенчества и детства. Для того чтобы они научились говорить на языке младенца, для того, чтоб они научились чувствовать этого маленького человека, который сейчас придет. Когда я забеременела, то, конечно же, искала ответы на вопрос, что такое правильная мама. Я собирала по крупицам разные материалы, и поняла, что все это надо как-то объединить, и у меня есть возможность это сделать, потому что, будучи человеком известным, я привлеку к этой теме больше внимания, чем обыкновенная мамочка. Собственно поэтому я стала ее писать.

Книга получилась очень толстой, и мы с издателями решили разбить ее на три части. Вышла первая часть "Говорящая беременность", где я описываю свой опыт переживания беременности и наши практические занятия в школе "Сознательного родительства", которую я посещала в то время. Вторая часть посвящена рецептам для беременных и кормящих, а третья часть – жизнь младенца и семьи после родов... Но сроки выхода этих частей спрогнозировать сложно из-за плотного графика моей работы. Я особо и не тороплюсь, по разным причинам. Кстати говоря, отзывы не только положительны – есть и не понимание. Некоторые мои мысли даже гневливость у некоторых девушек. Я думаю, если вы так настроены отрицательно, тогда зачем я буду писать дальше? Ну и думайте по-своему!

- На что-нибудь кроме воспитания сына, работы и написания книги еще остается время?

- Занимаюсь благотворительностью. В этом году ездила по детским домам в Адыгее и сейчас у меня два больших проекта, которые я буду делать совместно с Торгово-промышленной палатой, которую возглавляет Евгений Примаков. Меня очень беспокоит ситуация высокого процента возврата детей после усыновления. У нас сейчас есть мода на семью, на то, чтобы забирать детей из детских домов. И наши люди так по-стахановски

стали брать детей, не понимая, что это чужой ребенок во-первых и во-вторых, ребенок, переживший трагедию, а следовательно у него уже изломанное сознание. Нельзя эти моменты не учитывать при воспитании. Мы своих-то детей неверно воспитываем, а что говорить про чужого ребенка, который уже не доверяет миру? И я сейчас говорю о создании школ или консультаций для приемных родителей. Это необходимо, но формирование таких школ требует финансовых вложений и создания структуры. Вот этим нужно заниматься, такая консультация должна быть в каждом городе.

ВЕНЦЕНОСНАЯ МАТЬ-ОДИНОЧКА. Ольга Будина родилась 22 февраля 1975 г. в Одинцово (Московская обл.). В детстве играла на аккордеоне и пианино, была солисткой хора и оркестра. Окончила школу юных филологов при МГУ. Собиралась стать переводчицей или организовать свой фольклорный ансамбль, но поступила в Театральное училище им. Щукина (1992-97).

В кино дебютировала еще студенткой. Первой была короткометражка "Играем "Маленького принца", потом "Мореплавание Солнышкина" А на 4-м курсе ее пригласил Глеб Панфилов на роль Великой княжны Анастасии в фильме "Романовы. Венценосная семья", который был готов лишь к 2000 г. и получил хорошие отзывы профессионалов. Тогда же вышли фильмы с ее участием "Дневник его жены", "Чек", "Цветы от победителей". Но широкую известность ей принесла роль офицерской жены Марины – в телесериале "Граница. Таежный роман" (2001). Репутацию одной из самых успешных молодых актрис она закрепила работами в фильмах "Идиот" (Аглая), "Саломея" (Саломея), "Баязет" (Ольга Хвощинская), "Радости и печали маленького лорда" (Нора), "Московская сага" (Нина Градова).

Пауза в кинокарьере образовалась после знакомства актрисы в конце 2003 г. с состоятельным бизнесменом Александром Наумовым. Через четыре месяца после знакомства они поженились и в конце 2004 г. у них родился сын Наум. Но брак продлился недолго, и Ольге пришлось самой заботиться о ребенке. В 2006 г. она получила приглашение на главную роль в фильме "Жена Сталина"" и вернулась на съемочную площадку. Конвейер кинопроизводства заработал с новой силой: "Личная жизнь доктора Селивановой" (2007), "Колье для снежной бабы" (2007), "Тяжёлый песок" (2008), "Уравнение со всеми известными" (2008)…