Александр Ильченко
На цинковых гробах из зоны АТО порой наживаются рвачи в погонах. О закулисье необъявленной войны "Сегодня" узнала от тех, кто занимается черной работой не для слабонервных — вывозит из зоны АТО "Груз 200".
Спецтермин, появившийся в годы войны в Афгане, означает транспортировку в цинковом контейнере погибшего. Название пошло от типовой формы сопроводительного документа. Сокращенно теперь и убитого, и следующую с ним бумагу обозначают одинаково — "двухсотые". Каждый день в зоне АТО гибнут люди. Одним "повезло" — их тела вытащили с поля боя. Чтобы, доставив в больницу, где есть морг, переправить родным. Другим "не повезло": их разорвало снарядом или превратило в горстку пепла прямым попаданием в БТР. То, что осталось, забрать успевают не всегда. Не то, что предать земле...
СКОРБНАЯ РАБОТА. Мы пытались узнать, сколько таких, не найденных, не похороненных, без вести пропавших украинцев — по официальным или хотя бы не официальным данным. В Минобороны и СНБО привели две цифры на вчера: погибших — 864, раненых — 3215. Сегодня уже другие данные... Долго не удавалось найти тех, кто занимается "двухсотыми" — едет за ними в зону АТО, оформляет документацию, чтобы получить из моргов тела, доставляет и передает родственникам. Кроме волонтеров и общественных организаций, к этой работе привлечены всего несколько ритуальных служб (мелкие, выполняющие разовые заказы, не в счет). Руководитель одной из таких структур согласился встретиться, попросив лишь изменить его имя.
— Нас за глаза называют "чернорабочими", — говорит Владимир. — Мы приезжаем в какой-нибудь город Донецкой или Луганской области, оставляем машину на блок-посту, пересаживаемся в другую, с местными номерами, чтобы не вызывать нездоровый интерес. Иначе будут проблемы. Боевики могут запросто расстрелять авто, взяв моих сотрудников в заложники и потребовав выкуп. А так ребята пересели на битый местный бусик, который и вчера тут ездил, и позавчера, и ни у кого никаких вопросов. Едут в зону АТО, забирают тело и везут родне.
— Во сколько обходятся услуги? Как правило, на цифры выходим уже после того, как тело доставлено, — говорит собеседник. — Потому что сейчас расценки пошли просто невообразимые... Но в главном столичном морге на Оранжерейной, если человек воевал в АТО, берут по минимуму. Просишь людей раньше выйти на работу, как было, например, с Березовым (муж Татьяны Черновол), там вообще четыре человека работали часа три, наверное, чтобы тело подготовить. За АТОшников не дерут. Минимальный платеж — 270 гривен. Плюс приемка, оформление документации и выдача тела. Больше ничего. Ни под документ, ни без документа. Цинковый контейнер с хорошим гробом, чтобы не перекладывать тело, — от 2,5 тыс. до 3 тысяч гривен. Это в Киеве. Зато в других городах — только успевай платить.
— Когда из Макеевки вывозили погибшего корреспондента телеканала "Аль-Джазира", в местном морге потребовали 12 тысяч гривен, — продолжает Владимир. — Мол, иностранец... Этот журналист в боевых действиях участия не принимал, только освещал события и от чьих рук погиб, неизвестно. Скорее всего, попал под раздачу сепаратистов. Автомобиль, в котором этот египтянин с коллегой, из макеевских, который ему помогал, находился, расстреляли в упор. А увидев удостоверения Press, еще и выданные зарубежным каналом, решили замести следы — облили бензином и подожгли. Когда их привезли в морг, нашли полуистлевшие странички документов и сообщили в посольство Египта в Украине. Оттуда связались с нами, попросив помочь. Заплатили мы тому эксперту 12 штук, это по максимуму, а что было делать? Всегда едем с какой-то суммой, платим, закладываем ее в смету, плюс транспортные расходы, стоимость цинкового контейнера, услуги морга, бальзамации, другое. И предъявляем заказчику. На все должны быть документы...
"ПРОСТО УМЕР". Порой и без ДНК-анализа не обходится.
— Так было с летчиками экипажа Ан-26 эскадрильи "Блакитна стежа", сбитого 6 июля сепаратистами из ЗРК "Бук" под Славянском, — продолжает Владимир. — Останки по фрагментам эксперты собирали. Командира воздушного судна Константина Могилко идентифицировали. А борттехника Павла Дришлюка — нет. Он и сегодня значится как БВП — без вести пропавший. А в свидетельстве о смерти Могилко указано, что он не трагически погиб при исполнении служебного долга, а умер... По тому Ан-26 масса вопросов. Как можно было ничем не защищенный самолет посылать в разведку по одному и тому же маршруту четыре раза? На 8 человек, находивших на борту, было всего 5 комплектов парашютов. И прыгали они не часто. Один из тех, кто мог спастись, не справился с парашютом и утонул в озере. Он стропы порвать пытался...
Люди, которые думают, что тела могут месяцами лежать в морге, глубоко заблуждаются.
— Холодильники стоят не везде, а там, где есть, часто не работают, — утверждает собеседник. — В Харькове с этим порядок, чего не скажешь о других городах. Бальзамация если и проводится, то очень формально. Отсюда и последствия. Храниться останки долго не могут. Тогда как венозное бальзамирование позволяет сохранять их в удовлетворительном состоянии до двух недель даже без холодильника... Важно, чтобы в помещении, где находится тело, не было сквозняков. Когда оно в доме, по незнанию открывают форточки, окна, двери, думая, что так будет лучше. Но из-за сквозняка тело синеет, становится одутловатым...
С российской стороной Владимиру по "двухсотым" еще запросов не было. В 124-й спецлаборатории и в 16-м центре в Ростове-на-Дону, через которые еще со времен чеченской войны проходили погибшие, он не бывал. "Не думаю, что россияне пускали в эти строго режимные учреждения кого-то из Украины, — говорит он. — Там обычные рефрижераторы, предназначенные для длительного хранения тел. А как показывает практика, оптимальная температура — плюс 4 градуса. 0 — уже опасно. Начинаются необратимые процессы... Ну а там — сугубо военная тема: неизвестно, сколько будут лежать, что с ними будет потом, поэтому морозят и морозят... В Украине такой лаборатории нет. Убитых везут в разные морги".
— Обратятся россияне, чтобы мы помогли забрать их "двухсотых" с территории Украины, — не вопрос. Нам все равно, кто против кого воевал. Мертвые все равны. Сейчас своих убитых они везут через те участки границы, которые контролируются боевиками ДНР и ЛНР. Слышал, как-то меняли их "двухсотого" на наших пленных — живых. Мне жаль российских солдат, которые, поддавшись пропаганде, пришли воевать на нашу землю. И матерей, которые увидят сыновей только в гробах, а может, и не увидят вовсе. Впопыхах закапывают убитых просто в траншеи, и не всегда обозначают место. Но тех, кого найдем, будем возвращать родителям, чтобы хоть похоронили по-людски. Делить покойников на свой-чужой, считаю, не по-христиански.
СЛЕЗЫ И БАБЛО. "Точных данных о жертвах вам никто не назовет, они засекречены, — говорит Владимир. — Счет идет на сотни. Наиболее ответственно к доставке погибших относятся бойцы добровольческих батальонов. Всегда сопровождают погибших до и из морга, к месту захоронения. Каждый этап — под контролем. Попробуй сделать или сказать что-то, когда боевые побратимы с оружием везут товарища, чтобы отдать ему последние почести. Понимают: бросишь друга в общей куче, так же поступят с тобой, если убьют. Мужики держатся, сцепив зубы, до последнего. А если плачут, то не стыдятся и не вытирают слез. К сожалению, у военных бывает по-другому. Не утверждаю, что так везде. Но сталкивался. Привезли как-то трех "двухсотых" из Харькова. Все формальности были улажены. Вдруг, откуда ни возьмись, нарисовался, как черт из табакерки, некий полковник и заявил, что надо срочно оплатить по 4800 гривен за каждый гроб. С какой стати? Ведь один стоит 1600. Значит, 4800 — цена трех. Звоню в Харьков: "У вас цена поднялась?". — "Нет!" Получилось, что полковник прикарманил деньги, которые на похороны весь гарнизон собирал! Когда в следующий раз привозили "двухсотые", мы его опередили, отправив свою машину и оплатив оба гроба по реальной цене. Так он меня был готов порвать. Фамилии его не знаю. Какая-то штабная крыса. То, что не боевой офицер, видно по повадкам. Ну, Бог шельму метит. Отольются ему эти проделки мародерские".
— Под обстрелы в зоне АТО, слава Богу, не попадали. Но вывозили одного кавказца, который давно жил в Донецке. У него там была семья, и воевал он на стороне Украины. На блок-посту боевики машину остановили, разорвали и растоптали сине-желтый флаг, отобрали видеорегистратор, заставили открыть гроб, нет ли внутри чего-то запрещенного. И на обратном пути все перетрясли от и до, учинив допрос: кем был при жизни, за кого воевал... Мои ребята ответили: "Какая теперь уже разница, за кого? Вот он лежит, мертвый, может, за вас, ДНР, воевал, а может, шальная пуля достала, что это меняет?" Но все равно тело переворачивали несколько раз, искали под ним оружие, боеприпасы. Потом плюнули и пропустили, — говорит в сердцах Владимир...
Из Афганистана иногда привозили цинковые гробы, которые родственникам запрещали открывать, а вместо останков внутри были наркотики. Сейчас, если едут кого-то забирать, цинк берут свой, чтобы без сюрпризов.
НИ КУДА, НИ КОГДА. При перевозке "двухсотых" обязательно соблюдаются правила санитарии. У каждого сотрудника — дезраствор, санитарные пакеты, перчатки разовые. На работе пить не принято. Если едут, не говорят, куда и когда вернутся. Отвечают: "По работе. Вернемся как только — так сразу".
— Волнуюсь ли, когда моя группа выезжает за "двухсотым"? А как оставаться спокойным? Пока не добрались к месту назначения, звоню, подстраховывая знакомыми по пути следования, если придется где-то непланово заночевать, и когда уже на месте, и по пути назад, чтобы вовремя среагировать, если понадобится помощь. Среди боевиков встречаются люди нетрезвые, наркоманы. Как помочь на расстоянии? Подключить знакомых, из местных — те подъедут, постараются решить вопросы. Но для этого нужно вовремя получить информацию. Меня спрашивают: война долго продлится? Я не военный, но чувствую — надолго. Перемирие — передышка. Хотя поменял бы работу на любую другую, чем возить "двухсотых".
В прошлом Володя музыкант. И согласен даже в переходе играть — лишь бы эта бойня прекратилась...
Морг. Погибших в зоне АТО иногда меняют на живых и раненых.
МН-17: голландцы отказались
На вопрос, привлекалась ли ритуальная служба Владимира к работе по авиакатастрофе "Боинга-777" "Малайзийских авиалиний", он ответил так:
— У нас уже был подписан договор о том, что будем заниматься доставкой жертв этой трагедии. Определили украинскую фирму, которая выделяла рефрижераторы, ездили на Дарницкий вокзал, где должна была разместиться спецлаборатория по идентификации останков погибших. Были выделены деньги, люди, подписаны бумаги, нам сразу заказали первую партию — 30 цинков (цинковых гробов), короче — готовность 100-процентная. Но потом голландцы сказали, что не доверяют Украине и все работы берут на себя. Хотя прошло уже два месяца, а все жертвы катастрофы не идентифицированы. Да и не все останки, насколько понимаю, найдены. Понятно, что боевики не дают на месте падения самолета нормально работать, обследовать территорию, собрать все вещдоки. Но что есть, то есть. Поэтому никто из украинцев жертвами этой катастрофы не занимался. Только голландские специалисты.
ДРУГ: "Не дай Бог!.."
Офицер ВСУ Сергей С., сопровождавший погибшего товарища в Западную Украину (фамилию попросил не указывать):
— Не дай Бог никому это увидеть... Еще вчера твой друг шутил, балагурил, вместе выкуривали сигарету, которая для него стала последней. А сегодня везешь гроб, где лежит то, что осталось после разрыва снаряда. Понимаешь, что на его месте мог оказаться ты, и тебя так же оплакивали бы твои дети, жена, родители. Неправда, что война ожесточает людей. Она заставляет переоценивать себя, делит жизнь на до и после. Все обиды, неприятности, проблемы меркнут перед осознанием того, что человек мог бы жить и жить, а его уже нет. Не могу больше, извините...
ЗА ЛЕНТОЧКОЙ: создали свой сайт
В соцсетях есть группа под названием "Груз 200": из Украины в Россию". Речь о погибших в зоне АТО российских военнослужащих. Ее инициатор Елена Васильева сообщает, что в группе уже больше 12 000 человек: "Мы пытаемся помочь найти людей, которые уже не принесут горе в семьи... Публикуем материалы о потеряшках, "двухсотых", а также воинских подразделениях, передислоцированных в сторону Украины. И ищем направления, куда увозят "Груз 200". Наша общая задача — прекратить это братоубийство".
По сообщению информагентства "КавказЦентр", в Дагестан из Украины на днях доставили вторую партию "двухсотых", уничтоженных силами АТО в ходе боевых действий. Прибыло около 200 цинковых гробов. Поскольку тела были в очень плохом состоянии, местные жители разгружать контейнеры отказались, и пришлось нанимать гастарбайтеров — вьетнамцев и узбеков. Ранее в Дагестан привезли 224 гроба с останками боевиков. Большинство — контрактники из 18-й мотострелковой бригады в Шали и Ханкале.
СПЕЦГРУЗ: надо время
Анна Майборода, глава правления Всеукраинского объединения "Патриот":
— Активистам нашей организации в рамках АТО приходится заниматься самыми различными вопросами, в том числе и доставкой "Груза 200". Вот и в данный момент, когда мы с вами разговариваем, предпринимаем попытку вывезти оттуда "двухсотого". Пока его еще можно забрать. Где именно он находится, сказать пока не могу. Требуется время, чтобы собрать необходимую информацию. Она, в свою очередь, сходится из всех возможных источников. От военных, от местного населения, от патологоанатомов, врачей — от всех. А на ту сторону (российскую) мы доставкой "двухсотых" не занимаемся. И обменом тоже. У нас таких полномочий нет.
ЦЕНТР: "Мы с Украиной не работаем"
Долгое время функции главного судмедучреждения минобороны Союза, а затем и России выполняла 124-я военная спецлаборатория в Ростове-на-Дону. Туда для идентификации поступали военнослужащие, погибшие при исполнении служебных обязанностей и при невыясненных обстоятельствах, что требовало кропотливой работы опытных судмедэкспертов. Родители без вести пропавших пытались опознать среди безымянных тел своих сыновей. Лаборатория заслужила зловещую славу "Ростовского холодильника". Рассчитанная на 400 мест, она к 2002 году стала последним приютом для 373 неопознанных останков российских военных из Чечни, которые так и не были идентифицированы.
Затем ее объединили с другой (632-й), создав на их базе 16-й государственный центр судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Северо-Кавказского военного округа РФ. Центр возглавил экс-начальник 124-й лаборатории Анатолий Волков. По некоторым данным, сейчас из зоны АТО туда поступают российские военнослужащие, нашедшие смерть в Украине, а также наши убитые военные, чьи тела боевики якобы переправили в Ростов, чтобы обменять на своих.
— Военнослужащих украинской армии в центре нет, — опроверг это нам по телефону Волков. — Мы с Украиной не работаем.
О российских "двухсотых" полковник медслужбы говорить не стал. Сообщения в соцсетях о том, что в приграничные с Украиной районы подтянуты российские передвижные крематории, в центре не комментируют.
СТАТИСТИКА: никакой точности
Данные о погибших в ходе АТО как с одной, так и с другой стороны весьма противоречивы. Так, в опубликованном неделю назад докладе ООН приводится цифра 2200 — якобы это количество жертв с середины апреля, с начала боевых действий. Там же указывается, что в среднем ежедневно погибало 36 человек.
Советник министра обороны Украины Александр Данилюк приводит в соцсетях свою статистику, отмечая, что в ходе боев и столкновений на востоке Украины погибло около 2000 только российских кадровых военных, в основном десантники.
Ранее один из лидеров ДНР сообщал, что на стороне террористов в Донбассе принимают участие не менее 3—4 тыс. граждан России. В Комитете солдатских матерей РФ заявляют, что число погибших и раненых российских военнослужащих, вторгшихся на территорию Украины, федеральными властями держится в секрете. Но таких, считают в комитете, не менее 14 тыс.
"Двухсотых", которых привозят самолетами в различные города России, хоронят без воинских почестей, родным запрещают сообщать подробности смерти, а журналистов, пытающихся узнать правду о гибели земляков, запугивают, пишет российская пресса.
Руководитель общественной организации "Офицерский корпус" Владимир Рубан заявил, что недавно останки девятерых солдат, воевавших на стороне ДНР, обменяли на четырех живых заложников, находившихся в плену.
Главные темы