Мемуары майора Прыщика: Операция "Веник"

Раз в году ездил наш полк на учения. Поездки эти были регулярными. Поэтому о том, куда едем, знали и готовились. На полигон с собой брали все, что могло разнообразить песчано-брезентовый быт офицерской палатки и окружающую ее хвойную действительность. Основным видом отдыха офицеров артиллеристов была, конечно же, "пуля". Пульку расписывали под звон граненого стакана до глубокой ночи. Любители рыбалки брали с собой удочки и подсаки, а после вечерней зорьки развешивали в палатке бусы из карасей и плотвы. Большим оригиналом был старшина Наливач. Он всегда брал с собой велосипед и разъезжал на нем по песчаным дорогам полигона. В общем, такой себе мужской клуб по интересам. Учения нравились всем — свежий воздух, трехразовое питание, ну и, конечно же, настоящая мужская работа. Так проходили все три недели маневров, на предпоследний день которых по задумке штаба полка назначили стрельбы из табельного оружия.

Опытный служака, капитан Бывалый знал: было бы хорошо отстреляться последним, потому что первые получат задания по подготовке к отъезду, а последние сразу после стрельб пойдут на обед и смогут еще разок расписать пульку в холодке. Выдавая патроны, Бывалый размышлял, кого пригласит в картежный квартет.

Вдруг на месте стрельб появился майор Удод. Обладая неуемной энергией и полным отсутствием талантов, замполит постоянно лез во все вопросы, чем наносил больше вреда, чем пользы.

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

Бывалый прикинулся противогазной сумкой, продолжая снаряжать магазин. Этот навык был у него отработан превосходно. Иногда взгляда в сторону начальства хватало, чтобы демаскировать себя и быть избранным для выполнения приказа. Бывалый же был беспристрастен — ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Мне нужны добровольцы! — торжественно заявил Удод, переводя взгляд с одного офицера на другого. Все офицеры молчали, погрузившись каждый в свое дело. Даже казалось, что они никого не видят и не слышат. Добровольцы были нужны для поиска березовой рощи, в которой нужно было заготовить на весь полк веники. Гениальность же идеи заключалась в том, что за все время учений на полигоне военные видели только елки и сосны, но никто не встречал берез. Но Удод был настойчив и искал желающих поехать на расположенный в десяти километрах от палаточного лагеря военный аэродром, чтобы упросить авиаторов облететь на вертолете округу в поиске материала для веников.

С челобитной к пилотам отправились трое — народовед полка Прихода, его сосед по комнате капитан Бывалый и взятый во временное пользование у старшины Наливача велосипед. Бывалый с картой в руках уселся на раме и следил за маршрутом. За час искатели добрались до аэродрома.

Летчики внимательно выслушали историю о вениках, посокрушались на тему замполитовского беспредела и на волне содружества родов войск, приняв от артиллеристов несколько пол-литровых знаков внимания, любезно согласились помочь. Результатом полета была отметка на карте, где, по общему мнению, находилась искомая роща. Прощались, крепко пожимая друг другу руки.

— Мы рождены, чтоб сказку сделать былью! — подытожил бравый пилот.

— Да, наш Удод — еще тот сказочник, — воодушевленный полетом, согласился Прихода.

Вечерело, и капитаны заторопились в палаточный лагерь. Взглянув на лакированную раму велосипеда, Прихода вспомнил о комфорте по дороге на аэродром.

— Бывалыч, давай по-честному? Ты меня сюда вез, а я тебя повезу обратно, — сделал справедливое предложение народовед.

Извилистая тропинка тянулась вдаль. Старый велосипед под грузом капитанских тел издавал высокочастотные звуки.

— Летуны мне понравились, настоящие мужики, — сказал Бывалый, отвлекшись на секунду от управления индивидуальным транспортным средством колесного типа.

— Э-э-э, следи за дорогой! А то у меня после такой езды задницы вообще не будет! — стал возмущаться пассажир, прыгая по кочкам на металлической раме старшинского велосипеда.

Избегая конфликта, Прихода осторожно выехал на взлетку. Вдруг имевший тонкий нюх на толстые обстоятельства Бывалый почуял неладное и интенсивно завертел головой по сторонам.

— Что это, Андрюха? — настороженно спросил Бывалый.

— Где? Ничего не вижу, — ответил крутивший педали Прихода.

— Ешкин кот! — закричал Бывалый, выглядывая назад из-за плеча попутчика.

Бывалычу открылась живописнейшая картина, как стремительно увеличивающийся в размерах самолет, преследуя их, стал приземляться на взлетную полосу. Не помня себя от страха, Бывалый заерзал на раме, как орангутанг перед прыжком на самку, и заорал: "Поворачивай! Поворачивай!". Введенный в ступор откровенно безобразным поведением и помня о кочках рулевой Прихода начал пересечение взлетной полосы, чем привел Бывалыча в состояние крайнего возбуждения. На мгновение Бывалый подумал: "Может, спрыгнуть и спасаться в одиночку?". Но коллективное бессознательное предложило другой вариант: "Нужно повернуть обратно!".

— Андрюха, братишка, поворачивай обратно на кочки! — просьбой пытался изменить траекторию движения Бывалый, крепко уцепившись за руль.

Прихода, окончательно ошарашенный набором сбивающих с толку обстоятельств и интенсивностью услышанных команд, упрямо не давал сменить направление движения. Нарастающая от силуэта самолета тень накрыла велосипедистов. Прихода оглянулся и пришел в изумление от изящества линий железной птицы. Нижние конечности автоматически включили четвертую передачу, и с ревом отрывающегося от земли бомбардировщика Прихода заорал на ухо скукожившемуся на велосипедной раме однополчанину: "Не сцы! Прорвемся!".

От нечеловеческой нагрузки и накала страстей сломалась педаль велосипеда, и скорость падения закружила однополчан вместе с велосипедом в вихре событий. В результате падения у Приходы из кобуры вывалился табельный ПМ и неожиданно для всех выстрелил. Пуля попала в колесо приближающегося самолета, пробив его навылет. Самолет понесло в сторону нарушителей спокойствия взлетной полосы. Бывалый после нескольких кульбитов рванул с низкого старта прочь от надвигающихся неприятностей. Приходе повезло меньше. Его штанину при падении затянуло в цепь велосипеда. Поэтому он двигался прыжком одной ноги, а другой подтягивал за собой велосипед. Конечно же, он проигрывал Бывалому в гонке на выживание, но выбора не оставалось. Эту ношу он выбрал сам и должен был нести ее до конца. Заметив отставшего друга, Бывалыч вернулся и, подхватив велосипед, прибавил другу, подталкивая "одноногого" капитана к краю бетонки.

По неимоверному для подобных случаев стечению обстоятельств за штурвалом вернувшегося с тренировочного полета самолета находился младший офицер с небольшим количеством часов налета.

Столкнувшись с такой идиотской ситуацией впервые, он принял единственно верное, как ему казалось, решение — катапультироваться. Но у самолета было свое на этот счет мнение. По необъяснимым для всех причинам устройство катапультирования не сработало, и летчик продолжил наблюдать за прыгающим Приходой и толкающим его велосипед Бывалым, пока не вылез из кабины. Но когда пилот с перекошенным от злости лицом спустился к искателям березовых веников, самолет решил дать волю креслу пилота, выплюнув его в небо, как вишневую косточку. Все участники событий, заботясь о военном имуществе, потянулись в сторону парящего кресла, но оно скрылось из виду, испытывая радость свободного полета.

Часам к трем ночи все успокоились, со всем разобрались, и всем казалось, что инцидент исчерпан. Но утром на аэродром лесник привез улетевшее накануне кресло пилота, представив его как орудие убийства единственной в хозяйстве коровы, на которую оно упало, проделав длинный путь в мирном небе. С лесником рассчитались спиртом, авиационным керосином и зимней курткой пилота. Кампания по заготовке березовых веников была сорвана поспешной эвакуацией лагеря. Оперативный отъезд избавил командира полка от общения с приехавшим на оставленное место лагерного сбора дознавателем из военной прокуратуры. Так общими усилиями дело замяли, но полк остался без веников, что, в общем-то, несильно сказалось на его боеготовности.