Война и мир глазами ветеранов: голод, драки и надежда

"Сегодня" расспросила участников войны о том, что им пришлось пережить. И о том, каким они видят выход из сложившейся в Украине ситуации.

ЛЮДМИЛА ВАГНЕР, 80 ЛЕТ, ЗАПОРОЖЬЕ: "НОСИЛИ ЕДУ ГОЛОДНЫМ УЧИТЕЛЯМ"

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

"Из Запорожья в эвакуацию мы уехали в 1941-м: папу перевели на завод авиамоторов в Казани. Сколько же там было беженцев! Но татары — очень дружелюбный народ, всех одевали и кормили чем могли. Папе там выделили однокомнатную квартиру. Жили неплохо, я даже стала заниматься музыкой. А после окончания войны мы вернулись в Запорожье. Дом наш от бомбежек треснул посредине. По вечерам очень страшно было выходить на улицу — фонари нигде не горели.

Все продукты давали по карточкам. Папа работал на опытной станции, и потому получал "повышенный паек" — 10 яиц, полкило колбасы и две буханки хлеба. На базаре все было очень дорого, но мама все равно каждый день туда ходила — просто чтобы пообщаться с подружками. Магазины, в которых мы отоваривались, находились в подвалах.

В Запорожье я тоже стала ходить в музыкальную школу. Однажды моя учительница назвала директора соседней школы жидом. После этого я пришла к родителям и попросила перевести меня в школу, "где директор жид". Чтобы евреям можно было достойно жить, нужно было уметь драться — если вдруг какой мальчишка называл меня жидовкой, я сразу лезла с кулаками. Одному я как-то так по лицу засветила, что через много лет он мне сказал: "Ты отучила меня жидов ненавидеть. Я после того случая понял, что ты тоже человек, просто обиженная очень".

В классах у нас были самые разные дети: и 12, и 8, и 10 лет, и все проходили одну и ту же программу. Для особо бедных деток родительский комитет собирал деньги на завтраки — кормили булочкой и чаем. Но бедствовали не только дети, но и учителя. Мы приносили им еду, чтобы они с голоду не умерли.

Запорожье отстраивали пленные немцы. На обед им давали гречку с хлебом, и в те моменты возле них сновали толпы голодной детворы. Многие немцы делились, за что получали от своего начальства — почему-то кормить детей им запрещалось. Словом, тяжело было, но, на мой взгляд, страна восстановилась очень быстро — ведь мы были дружными, а вместе ничего страшно".

СЦЕНАРИЙ МИРА. "Тем, кто эту войну затеял, нет оправдания. Честности не хватает никому, особенно тем, кто при власти. Мы готовы переписывать историю, стрелять, лишь бы не жить по правде. И так будет, пока не произойдет то, чего никто не ожидает, какое-то Божье вмешательство. Я жду этого. Иначе эту войну не остановить".

ИГНАТ МИХАЙЛОВ, 89 ЛЕТ, ЖИТОМИР: "СТРАШНО, КОГДА РЯДОМ УМИРАЕТ ДРУГ"

"Перед Второй мировой как раз прошла финская война, поэтому в школах ввели изучение военного дела. Собирали всех допризывников, приходили люди из военкомата, мы сдавали нормы на оборонные значки. После подписания пакта о ненападении между СССР и Германией Гитлера у нас даже поддерживали. И только потом, когда стала понятна его сущность, это отношение изменилось. На фронт я отправился в ноябре 1943 года, служил в пехоте. Участвовал в боях за Кенигсберг и Берлин, получил 5 медалей и 6 орденов.

Самое страшное на войне — это когда рядом умирают твои друзья, а ты нет. Каждый день думаешь, что можешь отправиться на тот свет. Бывало разное: расстрелы офицеров, вышедших из окружения, необходимость вытаскивать от немцев свои пушки, раздавленные танками. Ведь если откажешься — трибунал!

Я не раз после войны встречался с фронтовыми товарищами. С ними, бывало, мы ездили на места боев — полстраны тогда стояло в руинах".

СЦЕНАРИЙ МИРА. "Никогда не думал, что доживу до такого дня, когда Россия и Украина станут друг другу врагами. У меня родственники по всему миру — Россия, Беларусь, Литва... Мы ведь братские народы, которые в свое время воевали вместе с фашистской Германией. Считаю, что соседи должны дружить".

НИКОЛАЙ ФЕДОРОВЧУК, 80 ЛЕТ, КИЕВ: МЕРТВЫЕ ПОЛЯ И ХЛЕБ ИЗ КАШТАНОВ

"Когда началась война, моей матери уже не было в живых, и я жил с бабушкой и дедом. Мой отец воевал во Второй мировой и остался жив после того, как его взяли в плен летом 41-го. Немцам нужны были рабочие руки, поэтому они стали отпускать пленных из тех районов, которые контролировали. Для этого в лагерь надо было приехать родственникам и привезти справку из полиции. Отец среди пленных нашел человека, который жил на соседней с ним улице в Киеве. Ранее освобожденные из плена связались с женой этого человека. Та поехала к полицаям с подругой, и последняя сказала, что мой отец — ее муж. Так его и выпустили, а эта женщина потом стала нашей мачехой.

Из рассказов отца помню, как он видел целые поля, усеянные телами наших расстрелянных мужчин. Таким образом немцы уничтожали в деревнях возможное пополнение нашей армии.
Когда в сентябре 1941-го в Киев пришли немцы, киевляне остались без электричества, воды и еды. Магазины работали только для немцев, а хлеб себе мы пекли из каштанов. Бабушка с дедом погибли во время пожара в нашем доме. В городе были созданы подпольные детские дома — один из таких и помог нам с братом выжить. А после войны настал голод..."

СЦЕНАРИЙ МИРА. "Украина с Россией помириться уже не смогут, а Донбасс еще долго будет оккупированным. Россиянам нужно принять как данность, что украинцы — это отдельная нация, и если, как это уже было не раз, нас заставят плясать под чужую дудку, мы снова будем бороться за независимость".