Марина Попович
Заместитель событийного лидера Сегодня Balaklava Blues — фолк-дуэт из Канады, в составе которого супруги Марк и Маричка Марчик. Познакомились на Майдане, в 2017 году впервые выступили на Invictus Games в Канаде. В 2018 дуэт выпустил свой дебютный альбом Fly. Играют электронику с элементами хип-хопа, опираясь на старинный украинский фольклор.
Марк по происхождению украинец, родился в Канаде, ранее играл в канадской группе Lemon Bucket Orkestra. Маричка — солистка группы "Божичі" и "Куку-Шанель".
— Марк, вы из Канады, Маричка — из Украины. У вас необычная история: вы познакомились на Майдане, влюбились, создали группу Balaklava Blues, а теперь выступаете в Европе и Канаде. Расскажите, с чего все началось.
Марк: Мы познакомились на Майдане во время революции. Я приехал в Украину, когда убили троих людей. Это было в январе.
— Как это было? Вы у себя в Канаде увидели в новостях события в Киеве и решили приехать?
Марк: Нет. Так как я музыкант, меня в Киев пригласили делать музыку к одному фильму. Я ехал сюда работать. И вот я приезжаю и не могу связаться с музыкантами, с которыми должен был работать: они все на Майдане. И я понял, что мне просто нужно туда идти, чтобы найти их. Я пришел. А тогда как раз были дни скорби, и на сцене выступал ансамбль "Божичі", в котором пела Маричка. Они исполняли народные песни, "Псальми", и меня это сильно впечатлило. После я попросил знакомого, который там тоже пел, чтобы он познакомил меня с Маричкой. Это был первый раз, когда мы встретились.
Маричка: Это была такая киношная картина: я на сцене, а он стоит слушает. Потом мы пошли в палатку Казацкой сотни, мы там пили чай и грелись, потому что был сильный мороз. А потом говорю ему, что у меня нет времени с тобой общаться, у меня тут баррикады, я пойду. Это был первый день знакомства.
— Получается, вас объединил Майдан?
Маричка: Он и люди, которые тут были. История нашей любви и музыки началась на Майдане. Мы знакомились, общались с людьми, записывали их истории жизни. У Марка был такой желтый блокнот, в который он все записывал. У нас была квартира на Михайловской, он туда приходил, расшифровывал, писал на английском и сразу в свой блог выкладывал все, что тут происходило, все, что он видел. Так мы провели почти два месяца.
Марк: Только после этого мы начали вместе петь. Наше совместное творчество послужило тому, чтобы передать и показать то, что происходит в Украине. Все это и вылилось в Balaklava Blues и семью.
— Когда именно решили создать свою группу?
Маричка: Идея создать группу у нас с Марком появилась еще за два года до нашего первого концерта в 2017 году, который прошел в Торонто на Invictus Games ("Ігри нескорених". — Ред.). Это было большое мероприятие для украинцев Канады. Там был премьер-министр Канады Джастин Трюдо, президент Украины Петр Порошенко. В общем, много пафоса. Мы были единственной группой из Канады, которую пригласили там выступать. И это было наше первое выступление. Представляете, как мы волновались! Но это было очень трогательно.
— С каких песен вы начинали?
Маричка: Сначала пели народные. Я училась в консерватории, по образованию этномузыколог, фольклорист. Всю свою жизнь я ездила в экспедиции, собирала в селах песни и пела в ансамбле "Божичі". А Марк, оказывается, слышал нас еще до знакомства. То есть даже когда он не знал меня, он знал мой голос.
Марк: Я народный музыкант, занимаюсь фольклором. И нас обоих интересовала как раз народная украинская культура. И когда мы начинали петь вместе, Маричка вспоминала песни из экспедиций. И мы в этих песнях находили много аналогий, которые подходят и к сегодняшним событиям.
— Вы неоднократно выступали на Донбассе...
Маричка: Да. В 2014 году я ездила туда сама, потому что Марк был в туре в Канаде с другой группой. Я была в Дебальцево, в Славянске, в других местах, на разных военных базах. Я сама, без музыкантов, брала клавиши и ехала на фронт. Это был мой первый такой опыт.
А потом мы уже с Марком ездили. Были под Песками, на Луганщине, очень близко к линии фронта. Когда создали Balaklava Blues, ездили на фестиваль "З країни в Україну" — там был Торец, Дружковка, Попасная. Там мы просто на площадях выступали.
— В своих клипах используете кадры из войны на Донбассе. Почему не снимаете клипы в обычном понимании?
Маричка: Мы эти видео не считаем клипами. Это, скорее, видеосопровождение песен. У нас была определенная идея, которую мы выражали в песнях. А наша музыка очень полистилистическая, мы в ней соединяем много жанров. Точно так же — с видео. Мы в нем соединили много слоев, чтобы показать не столько мир тех песен, а сколько людей, о которых идет речь. У нас каждая песня — это история о каком-то человеке или событии. И мы хотели таким художественным способом передать то, что есть в голове людей. Ментальность, которая складывается из войны, а также советских фильмов и мультиков, на которых все росли. Именно клипов, в классическом понимании, у нас пока нет. Но мы планируем в ближайшее время начать снимать. Это будет первый наш клип, и он будет снят на песню "Секс". Съемки планируем в Киеве.
— Сколько сейчас стоит снять клип?
Маричка: У меня такое впечатление, что цена такая же, как и 10 лет назад. У нас же в Украине люди, которые снимают клипы, мыслят категориями долларов. Поэтому в долларах у них цены не особо менялись. Средняя цена сейчас, думаю, от 5 до 15 тыс яс долларов.
Марк: Мы пока не знаем бюджет, составляем его по ходу. Это показывает разницу между рынками Украины и той же Канады, как работают люди там и здесь. Вот у нас завтра съемки, а мы все еще договариваемся о том, где будем снимать (запись интервью проходила 16 мая. — Ред.). Если бы мы в Канаде снимали, мы бы уже за два месяца до начала съемок забронировали бы место, заплатили бы за него, и все было бы готово.
— Что мешает делать так в Украине?
Марк: Ничего не мешает. Тут просто другой подход.
Маричка: В Украине, к сожалению, мало людей, которые умеют планировать наперед. Наверное, это такая ментальность: как можно планировать на завтра, если я не знаю, что будет сегодня?
Марк: Но я бы не сказал, что это плохо. Просто разные подходы, это прослеживается даже у нас в группе. К примеру, Маричка выросла в Украине, а я в Канаде. У нас на протяжении и творческого процесса, и семейной жизни возникают моменты недопонимания, культурного шока. А почему ты так думаешь? А почему ты это сделал? Но мы все-таки поженились. У нас есть ребенок, группа. То есть, несмотря на различия в ментальности, мы вместе, и мы очень счастливы. Если есть любовь и уважение, всегда можно найти взаимопонимание.
— Сейчас вы уже живете в Канаде. Как вы поженились?
Марк: Я честно готовился! Сделал предложение в аэропорту, когда Маричка прилетела в Канаду: упал на колено и подарил кольцо в форме шин.
Маричка: Я сразу даже не поняла, что Марк делает мне предложение. Вокруг много людей, а я растерянно спрашиваю его: "Что мне с этим делать?". А он шепчет: "Что, что? Надень кольцо". (Смеются.)
— Как решаете недопонимание в творческой и семейной жизни?
Маричка: Выйти замуж за иностранца — все равно что выйти замуж за инопланетянина. Это другая структура мозга. Даже несмотря на то, что Марк общается на украинском языке, он в голове сначала переводит с английского, и часто получается, что он говорит не то, что имел в виду. Мы часто из-за этого смеемся или пытаемся понять, что именно он хотел сказать. То же самое у нас и в музыке. Когда мы создаем песни, мы все время пытаемся найти что-то общее с канадской и украинской стороны и объединить это в целостный продукт. Это очень непростой процесс, мы много спорим, когда пишем песни. Но в итоге получается хороший продукт, за который нам обоим не стыдно.
— Марк, вы детства знали украинский язык?
Марк: Нет. Я слышал и знал десяток слов: "добрий день", "смачної паски" и другие. Когда мне было примерно 20 лет, я впервые попал в Украину. Я приехал во Львов и просто влюбился в этот город, в культуру. Я хотел выучить украинский язык. В то время как раз умерла моя бабушка. И мне очень хотелось выучить этот язык, чтобы он не исчез. Это было в 2008 году.
— Живя в Канаде в то время, что вы слышали об Украине?
Марк: По большей части это были стереотипы: борщ, вареники… шароварщина. У нас в Канаде, к примеру, очень развиты "коломийки" — как бально-спортивный танец-соревнование между танцорами. Его учат по всей Канаде. У каждой страны в мире есть свой перформанс народной культуры. И я, как человек, изучающий народную культуру, понимаю, что такого тут не было. Никто не одевался в красные шаровары и не прыгал… Это творческое выражение той культуры. И я это осознавал.
Но все же у многих эмигрантов уже совсем мифическое представление о сегодняшней Украине, какие-нибудь сельские образы. А я приехал в Киев и увидел, что это огромный современный город, что тут не ходят в вышиванках каждый день. Львов — тоже невероятно красивый город. Я не мог представить, что может такое быть в той Украине, о которой мне рассказывали. Плюс все эти советские многоэтажки... Я, как канадец, не знал этого мира вообще!
Потом уже я начинал подмечать и другие детали. Тут, к примеру, развита еврейская культура, ромская культура. Ее слышно в музыке. Тут есть гуцулы, есть Крым, Донбасс, огромное разнообразие: и географическое, и этническое. Это все меня настолько впечатлило и заинтересовало! Только представьте: я во Львове пошел танцевать аргентинское танго в старом австро-венгерском доме. В городе, где выросли мои дедушки и бабушки. Таким образом я познакомился с уличными музыкантами, которые играли карпатскую музыку, и меня затянули в балканщину. Вот это для меня Украина — она невероятно красива и разнообразна.
— А с плохими сторонами нашей страны вы сталкивались?
Марк: Да. Я попал в обстоятельства, в которых мне пришлось учиться давать взятку. Я гулял по парку, было уже поздно. Ко мне подошли сотрудники милиции. Мне приходилось раздеваться и показывать, что у меня нет никаких запрещенных веществ, но они все равно хотели меня забрать в участок. Тогда я вынужден был дать им взятку, чтобы меня отпустили. Я объяснял, что у меня канадский паспорт, что я тут преподаю английский язык. Но они не верили, говорили, что я наркоман. А у меня, ко всему прочему, еще был красный ирокез. И они не могли поверить, что человек с красным ирокезом мог преподавать английский язык в католическом университете — у них это просто не укладывалось в голове. Тогда мне пришлось дать им взятку, на то время — 100 грн. И они меня тут же отпустили.
— В 2018 году вы выпустили свой дебютный альбом. Как проходила запись песен?
Маричка: Дома мы записываем демо-версии треков. А потом идем в профессиональную студию, показываем демо, говорим, что мы хотим. Там уже записываем живые инструменты и вокал. Это очень большая часть работы.
— Это все происходит в Канаде?
Маричка: Да. В Канаде есть отдельная студия у одного человека, его зовут Джоа Карвало. Он номинант на "Грэмми", он занимается только мастерингом, и он просто бог своего дела. У него такой мини-дворец. На коврике перед дверьми написано его имя. Внутри — круглый зал с аппаратурой, и ты должен сидеть на диване в определенном месте. А он сидит, обязательно с чаем или кофе, и включает тебе свою работу. И ты в этой огромной круглой комнате слушаешь и в этот момент осознаешь, почему он бог своего дела. Просто когда ты ему отдаешь материал после сведения на мастеринг, ты понимаешь, что он сделает продукт мирового уровня. К нему в студию приезжали музыканты из Китая. Потом поняли, что они хотят сделать такую же студию, точную копию этой, у себя в стране, чтобы не ездить туда-сюда, а привозить в Китай Джоа, чтобы он мог работать с ними там.
— О чем будете петь, когда закончится война?
Марк: Нас часто об этом спрашивают. Война оставила свой отпечаток и навсегда останется частью нашей жизни. Но все мы люди, мы хотим жить в мире и счастье, и наша задача — помогать другим людям выйти из травм и депрессий через музыку Balaklava Blues.
Читайте также эксклюзивное интервью KHAYAT – о жизни в США, участии в "Голосе", разочарованиях и воспитании молодежи.
Главные темы