Школьная Анна
Самый известный украинский кинорежиссер и клипмейкер Алан Бадоев редко дает интервью, но для нас сделал исключение. Так, Алан рассказал о том, сколько стоят его работы, о предложениях снять кино о войне, о создании клипа на хит "Берега" и о своих детях.
– Алан, сколько сегодня стоит снять у вас клип?
– Он стоит от 15 тысяч долларов до бесконечности. Самая дорогая работа в моей карьере на данный момент – это музыкальный фильм из 11 новелл для Лары Фабиан, который стоил три миллиона долларов. А что касается клипов, то самые дорогие – работы с Максом: бюджеты наших клипов доходили и до 110, и до 160, и даже до 180 тысяч долларов.
– Объясните, пожалуйста, откуда берутся такие цифры?
– Я работаю исключительно с лучшими людьми на рынке и придерживаюсь мнения, что, если человек выполняет свою работу круто, он должен за нее и получать круто. Иначе мы ничего не построим, и наша страна никогда не выберется за пределы установленных границ. Если профессионал будет получать крохи, зачем ему стараться быть лучшим? Тогда теряется любая мотивация в жизни. Люди должны привыкнуть расставаться с деньгами, если они хотят получать качество. Наши сметы – не выдуманные цифры с потолка, не моя личная прихоть. Когда ко мне приходит только начинающий артист, я даже свои деньги готов в него вложить. Но я не могу быть альтруистом для всех! Я работаю с лучшими стилистами в этой стране. Декорации тоже стоят денег, и немалых: построить дом за одни сутки – удовольствие, как вы понимаете, не из дешевых. Ну и, разумеется, сам концепт. Все мои идеи достаточно сложны в визуализации. Я рос на клипах Майкла Джексона и Мадонны и не могу снимать дешево. И сейчас я не о материальном. Ведь нашим творчеством мы воспитываем новое поколение.
Мы достаточно много зарабатываем, поэтому можем позволить себе тратить эти деньги здесь, в Украине, развивая тем самым профессионализм наших съемочных групп. Очень многие корят меня за то, что я продолжаю снимать клипы российским артистам. Да, это правда. И более того, я буду продолжать это делать. Этих артистов я уже знаю по 15–18 лет, а отказывать им в работе было бы сумасшествием с моей стороны.
К нам продолжают ездить из Москвы артисты, которые здесь тратят свои деньги, давая работу нашим людям. Что же тут плохого? Поверьте, этим артистам было бы намного легче снять себе клипы в Москве. Но они все равно приезжают сюда: арендуют наши павильоны, платят нашим рабочим гонорары. Так было до революции, и так будет после нее. Мы создали здесь определенную атмосферу, куда хотят попасть все артисты постсоветского пространства, как бы это самовлюбленно ни звучало. Мой продакшн никогда не делал сервис за меньшие деньги. Безусловно, я горжусь украинскими продакшнами, которые работают с иностранными компаниями, предоставляя им здесь сервис. Но мы таким не занимается: все наше производство заточено только под мои проекты, которые, к слову сказать, дороже, чем все остальные, которые делают в СНГ.
– С клипами все понятно. Почему больше не снимаете кино?
– Буду честным с вами. Производство клипов – это нескончаемый поток работы, который хотя выжимает тебя, как лимон, но приносит невероятное удовольствие. Также у меня есть два замечательных артиста – Макс Барских и TAYANNA, которые занимают большую часть моего времени и выпивают все соки (смеется). Еще была история с телешоу, но то такое. То есть у меня не так уж много времени у себя для себя. Чтобы сесть и прочувствовать какую-то тему. Несмотря на количество каких-то идей, что-то меня останавливает думать в этом направлении. Есть несколько сценариев, но пока я не могу понять, что с ними делать.
Для меня кино никогда не было и никогда не будет заработком – это абсолютное творчество. И делая фильм, я буду думать исключительно о том, что конкретно я хочу им сказать. Опыт с Orange Love был замечательным, наверное, любой режиссер хотел бы попасть в такие приятные условия съемки, в каких оказался я в своем дебюте. Был отличный продакшн, классные продюсеры, которые всегда подстраховывали, неплохой сценарий. Предложений снимать фильмы я получаю очень много. Но сегодня я хочу вписаться в проект, исключительно чувствуя его каждой клеткой.
После проекта "Мамы" у меня был момент, когда я для себя решил, что больше никогда не буду снимать кино. Я был страшно неудовлетворен этой работой. Я же согласился на нее, по сути, из-за шикарнейшего актерского состава. Лия Ахеджакова, Дмитрий Дюжев, Петр Федоров, Светлана Ходченкова... Конечно, мне очень было интересно с ними поработать. Но комедия – совершенно не мой жанр. К тому же я не ожидал, что у нас будет такой жесткий тайминг съемки. Если честно, я клипы в таком режиме не снимаю, как ту маленькую новеллку! В конце съемки у меня был только один внутренний монолог: "А ты вообще зачем это все снимал?". Так как монтировал "Мамы" не я, то я до сих пор не видел этого фильма и своей новеллы. Уйдя со съемочной площадки, я понял, что это вообще не мое. Это был опыт какого-то ужаса.
– Вы сказали, что комедия – не ваш жанр. А какое кино ваше? Можете назвать пару примеров картин, которые близки вам по духу?
– Мне импонирует фильм Андрея Звягинцева "Возвращение". Это кино, которое я люблю. Мне нравится "Танцующая в темноте" Ларса фон Триера. Из последнего просмотренного меня поразила "Холодная война" польского режиссера Павла Павликовского. Это гениальное кино, которое я советую всем посмотреть. Еще мне нравится фильм "Зови меня своим именем". Это фильмы, где есть история человека.
После революционных событий в нашей стране мне поступало много предложений снять кино на тему войны. Но мне кажется, для игровых кино пока не время. Сейчас нужно снимать документальные фильмы на эту тему. Я смотрел "Донбасс" Сергея Лозницы. Это хорошее кино, но поскольку я сам с Донбасса, я могу сказать, что он показал всего лишь одну сторону, маленькую грань. Человек, который изнутри не знает жизни там, подумает: "А зачем мы вообще за эти территории боремся? Давайте их тогда отдадим, там же такие уроды живут". А на самом деле не все так: очень много людей с Донбасса действительно талантливые и замечательные личности. Должно пройти лет 10, прежде чем внутри себя мне будет позволено на эту тему подумать. Потому что если я буду делать фильм, я должен всецело за него отвечать.
– Когда последний раз вы были в Горловке, где провели все свое детство и юность?
– Лет семь назад. Потому что родители уже давно переехали под Киев, в Лубны, и у меня не было повода туда съездить. Конечно, если бы там не было военных действий, я бы с удовольствием туда приехал: увидеть своих учителей, друзей. Но сейчас, как вы понимаете, это невозможно.
– Поговорим о ваших детях, Борисе и Лолите. Какой вы для них отец?
– Я – отец, который редко видит своих детей, но который безумно их любит. В свое время я тоже редко видел папу, потому что он всегда работал, но это никак не отразилось на моей любви к нему. Отец умел за один час пребывания со мной настроить камертон так, как будто он находился со мной постоянно. У нас с детьми есть традиция всегда встречать Новый год вместе. Кроме того, на протяжении года я забираю их на недельные каникулы куда-нибудь. В этом году, например, это были Париж и остров Сардиния. Для меня это суперсчастливое время! В такие моменты я смотрю на них как бы сбоку. Ведь из-за больших пауз в живом общении у меня есть возможность видеть, как сильно они изменились и повзрослели.
– Они уже говорили вам, кем хотят быть в будущем?
– Боря выбрал себе сложный путь, но очень современный. Он уже взрослый парень, ему 22 года. Так получилось, что ему пришлось трижды оканчивать школу. Сначала он доучился до 11 класса в Украине, потом, уехав в Италию с Жанной, он еще два года учился в местной школе (иначе они не выдают диплом). Плюс он окончил курсы по языкам. После этого всего он возненавидел процесс обучения, и я его очень хорошо понимаю (смеется).
Поскольку Боре уже было нудно по второму-третьему кругу все учить, он начал много читать и смотреть фильмы, заниматься самообразованием. Могу сказать, что это один из самых грамотных молодых людей, которых я знаю. И это не потому, что он мой сын. Сейчас он работает в Милане на трех работах: строитель, бармен и метрдотель в гостинице. Это его путь. Параллельно он еще пишет сценарии и таки готовится куда-то поступать. Главное, что он сам выбрал себе город, где хочет жить. В одно прекрасное утро он собрал чемодан, сказал Жанне, что готов самостоятельно строить свою жизнь, и уехал.
Что касается Лолиты, то она – копия меня. Она – суперприспосабливающийся ребенок, который знает, что для начала в этой жизни надо всем понравиться, а потом уже решать, что с этим всем делать (улыбается). Она не любит особо учиться. Она выучила итальянский язык, только чтобы общаться с новыми друзьями. Она рисует, танцует, поет, играет в театре... Главное, что мы с Жанной не прессуем наших детей, а говорим о том, что важно не упустить момент в жизни для своего взлета.
– Кстати, поздравляем вас и Макса Барских с премьерой шоу "Семь". Расскажите, как долго шла подготовка, и остались ли вы довольны результатом?
– Это шоу мы задумали год назад, сразу после того, как состоялась премьера другого масштабного шоу Макса "Туманы". Мы сразу понимали, что нам нужна площадка гораздо больше, чем Дворец спорта, поэтому и остановились на МВЦ: он вмещает до 15 тысяч зрителей. Буду честен: уникальность этого концерта — не в его сверхрежиссерских замыслах, а в том, что это шоу-предпрослушивание. Подобного еще никто из украинских артистов в нашей стране не делал. Фишка в том, что артист показывает свой новый альбом и прослушивает его вместе со своим же зрителем еще до того, как он где-либо появился или был записан. Разумеется, в программе мы предусмотрели отделение и с уже известными хитами, но основная фишка концерта — именно в премьере новых песен, которые войдут в новый альбом только в следующем году.
Главная задача была — установить контакт со зрителем во время того, когда он услышит первый раз композиции, которые артист создавал на протяжении года. Данное шоу было неповторимым: только один раз зритель мог стать тем счастливчиком, кто одним из первых услышал эти песни. Так, как эти песни прозвучали на концерте, быть может, больше уже никогда не прозвучат. Это был потрясающий опыт — сделать из своих же зрителей определенную фокус-группу и получить фид-бэк. И сейчас мы абсолютно уверены, что во время шоу у нас родились как минимум еще три суперхита, что дает нам право говорить о 100-процентном достижении поставленной цели.
Мы всегда с Максом стараемся работать со своей аудиторией, играть с ней в квест. Мы хотели сделать клип внутри концерта, и думаю, это у нас тоже получилось. Я рад, что этот уникальный концерт был запечатлен и будет показан в новогоднюю ночь на канале "Украина".
– Недавно вышедший клип "Берега" продолжает бить рекорды. На данный момент у него уже более 7 миллионов просмотров. Вы ожидали такого успеха от этой композиции?
– Как только Максим в машине напел мне первый вариант этой песни, мы оба поняли, что это будущий хит. Вы знаете, у пишущих артистов есть такое определение – "монстр-хит". Это хит, который у многих артистов рождается всего один или пару раз за карьеру. Конечно, есть среди артистов и исключения – например, Слава Вакарчук, у которого десяток мощнейших "монстров". У Максима они тоже уже имеются. Так вот: после выхода "монстр-хита" очень сложно выпускать что-то новое. Даже самая прекрасная песня, которая любого другого артиста поднимет с колен на ноги, у тебя после "монстра" просядет и пройдет более-менее спокойно. После выхода "Моей любви" мы приняли решение чуть сбить градус, потому что быть всегда на слуху очень опасно для артиста: можно очень быстро приесться. Поэтому у нас до "Берегов" были различные эксперименты. Я имею ввиду и "Сделай громче", и "Вспоминать", и "Полураздетая". И вот таили мы эти "Берега", пока не пришло их время (улыбается).
И хотя мы знали, что это будет суперхит, но такого прорыва даже мы не ожидали! Как Максим шутит, теперь уже год можно ничего не писать (смеется). Этот трек рванул за два дня, когда те же "Туманы" раскачивались месяц. С момента появления первых набросков до официальной премьеры прошло около шести месяцев, но все это время мы работали над самой песней. Там же намешаны и 1980-е с советским ностальгическим настроением, и популярный сейчас бит, под который ну нельзя не танцевать.
– А что касается самого клипа? Вкратце расскажите, как проходили его съемки.
– За неделю до съемок мне пришлось переделывать всю концепцию клипа. А все потому, что Максим полностью поменял аранжировку и довел ее до того вида, который вы сейчас слышите. Мне хотелось поместить этот трек в эстетику клипов Мишеля Гондри, чтобы он был немножечко рукотворный, странный, сделанный как бы левой ногой. Поскольку мы хотели сделать клип в стилистике 1980-х (в этом же стиле написан, кстати, и весь будущий альбом), мы пошли в телецентр, где нам любезно согласились помочь. Ради нас на целый день закрыли телецентр и снесли с музеев все камеры, которые должны были появиться в кадре.
Но самая сложная задача стояла перед самим Максимом: ему нужно было родить персонаж, который должен был исполнить эту песню в данной эстетике. Потому что если петь эту песню серьезно, то можно подумать, что Макс сошел с ума (смеется). Поэтому так важно было найти нужный образ. В его поиске мы просматривали клипы и Принца, и Майкла Джексона, и Дэвида Боуи.
А что касается девушек в клипе, все они так или иначе связаны с Максимом. Там нет случайных людей, это люди из нашей компании. Поэтому на съемках было смешно и весело. А так, поверьте, бывает не всегда.
Напомним, что неизвестные пытались сорвать концерт Макса Барских в Киеве. После начала произошел неожиданный "сюрприз": хулиганы обрезали провода, из-за которых полностью пропал звук.
Читайте также:
Главные темы