В середине 2000-х гг. на Земле резко обострилась проблема с нехваткой продовольствия. Одна из причин — намного повысилось благосостояние в самых многонаселенных странах планеты — это Китай и Индия, где проживает 2,35 млрд. человек, или 36% населения мира — более чем каждый третий. Старая шутка: "На Земле наступит голод, когда китайцы научатся есть ложками", постепенно становится былью — население этой страны уже (и это хорошо) не довольствуется 40 г сухого риса в день на человека, а все больше начинает потреблять молока, мяса, сыра. В итоге цены на самые ходовые продукты (например, рис) выросли в мире вдвое! Появился термин: агфляция, т. е. "аграрная инфляция", рост цен, вызванный подорожанием еды, которой землянам требуется все больше, а производится, в расчета на одного едока, все меньше.
Вторая причина подорожания продовольствия — бум спроса на так называемое биотопливо, говорит вице-президент Украинской академии аграрных наук академик Дмитрий Безуглый. Из-за рост цен на нефть все больше стран переводят автомобили на этанол и биодизель, поэтому, сколько зерна ни вырасти, все его теоретически можно переработать на биотопливо. Это значит, что мире появилась прямая зависимость влияния роста стоимости нефти на рост цены зерна. Например, когда баррель нефти стоил $100, цена тонны продовольственной пшеницы — до $400, при себестоимости менее $200. Если нефть подорожает до $200, тонна продпшеницы взлетит до $800, а то и до $1000.
В то же время мировой продовольственный кризис породил радужные прогнозы для стран, которые продовольствия выращивают или могут выращивать в достаточном количестве не только для собственного потребления, но и для экспорта. В том числе, зажиточное будущее рисуется и для Украины. Мол, за счет роста мировых цен на зерно мы очень хорошо "подымемся". Как выяснила "Сегодня" — это не совсем правда. Да, безусловно, кто-то у нас уже "подымается". Вот только широким массам селян (не говоря уже о прочих категориях украинцев) от этого подъема пока перепадают только жалкие крохи.
РЕАЛИИ. Официально с рентабельностью сельского хозяйства у нас неплохо. Из 100% украинских аграриев, куда входят и бывшие колхозы и фермеры и несколько сотен крупных коммерческих агроструктур, прибыльны почти 60% (в России 90%). Однако, в реальности, село живет не зажиточно. А на разговоры о грядущем процветании из-за роста мировых цен на продовольствие люди реагируют кто смехом, кто слезами. "В мире, может быть, и кризис, а у нас тут свой кризис, бо работать нема кому, молодежь вся в город втекла, — рассмеялся в прокуренные усы пожилой крестьянин из Парафиевки, что на Черниговщине, представившийся как дядько Мыкола. — Вы в Киеве думаете, что тут рай, а село вымирает от нищеты".
"Наша семья отдала свои паи фермеру-соседу в аренду на 5 лет, обещал золотые горы, — чуть не плачет жительница села Яблунивка на Черкасчине Раиса Стоян. — А на деле он уже три года дает по 100 кило пшеницы на пай да полтонны картошки, говорит, не уродило ничего. Хотели назад забрать землю, а он судом грозит".
ПАЙ ПОД БУРЬЯНОМ. Специалисты отчасти видят проблему в плохом управлении крестьянским хозяйством. По мнению Дмитрия Безуглого, главная причина — на земле нет настоящего хозяина. Немало и "хлеборобов", которые не желают корячиться на земле с утра до вечера, вот и зарастает пай бурьяном, либо сдается за бесценок в аренду. "Вы проедьтесь по регионам, — говорит директор Черниговского института агропромышленного производства Станислав Деревянко. — Во многих селах народ живет по принципу: с утра не выпил — день пропал".
БУДУЩЕЕ. "Нельзя хозяйствовать по принципу: весной что-то посеял, ушел, осенью пришел и что-то собрал, а у нас это — сплошь и рядом, — сокрушается завлабораторией знаменитого Мироновского института пшеницы им. Василия Ремесло Николай Чебаков, уже 30 лет занимающийся селекцией этого злака. — В Украине давно выведены сорта, потенциал урожайности которых составляет 100 и более центнеров с гектара. Если использовать его хотя бы наполовину, можно собирать минимум по 50 ц/га (сейчас в среднем — 32). Но для этого нужна культура земледелия: правильно посеять, удобрить, обрабатывать от сорняков, да и вовремя собрать. Конечно и затраты большие — 3000 грн./га. У селян таких денег нет".
Зато они есть у крупных агрохолдингов, которые, судя по всему, и будут определять лицо нашего агробизнеса. Впрочем, как показывает практика, эти "латифундисты", решая проблемы с эффективностью сельхозпроизводства, нисколько не решают проблем социальных. Если государство не сможет их побудить сменить нынешний подход к бизнесу, то селу от их успехов будет, что называется ни холодно, ни жарко.
ЧТО ВЫГОДНЕЕ ВЫРАЩИВАТЬ. Самые высокодоходные культуры на сегодня — это отнюдь не зерно, оно на третьем месте, а технические: рапс (из него делают биодизель, весьма востребованный в Европе) и подсолнечник. Тонна рапса на экспорт стоит до $700, семян подсолнечника — до $1000, а тонна пшеницы 3 класса — $400. Затраты же на их выращивание меньше, чем на злаки. В результате от рапса и "семечки" можно получить прибыль в 2—3 раза больше, чем от продовольственной пшеницы. Но, учитывая, что эти культуры сильно истощают почву, снижая ее плодородие, агрономы не рекомендуют сеять их два года подряд, необходим севооборот, лучше всего с зернобобовыми культурами минимум на 3—4 года. Увы, многие арендаторы, взявшие чужие наделы в аренду на 3—5 лет, этого не придерживаются и оставляют хозяевам пустоши.
Сколько можно заработать на одном гектаре земли, смотрите ЗДЕСЬ.
РАСКЛАД: ПОЧЕМУ СЕЛО НЕ БОГАТЕЕТ
Черниговщина. Животноводство в упадке: корма дороги, а мясо дешевое
Сейчас крупный бизнес активно пошел в село. Он действительно развивает эффективный бизнес, резко в два-три раза повышая урожайность, но что с этого перепадает простым людям?
О схеме работы агропредпринимателей нам рассказал один из высоких чиновников Минагрополитики. По его данным, такие структуры уже сосредоточили в своих руках до 10% земли — около 3 млн. га. Есть агрохолдинги, у которых в пользовании 150, 200 даже 300 тысяч га и несколько десятков структур поменьше с 10—40 тысяч га. Получить землю можно двумя путями.
Первый — переоформляется право собственности на какое-нибудь убыточное товарищество по обработке земли, у которого в аренде крестьянские паи. Цена — до 2500 грн./га, естественно, черным налом, "голове". Второй путь — у бывшего "красного" председателя заканчиваются договора аренды с крестьянами и тут появляется бизнесмен, который обещает каждому в 1,5—2 раза больше платы за пользование его земельным паем. Понятно, что крестьяне переходят к нему, надеясь на дополнительный доход и на высокооплачиваемую работу у нового "пана". Этот рынок сейчас активно развивается и, может быть, через 3—4 года до 50% земли перейдет к крупному бизнесу. Однако селяне, судя по всему, окажутся чужими на этом празднике жизни (кто сколько зарабатывает на урожае с гектара — см. инфографику выше). Причины этому три.
АРЕНДА. Первая и самая главная — смехотворно низкая арендная плата за пользование земельным паем, принадлежащим крестьянину. Она составляет для арендатора максимум 10% от полученной им прибыли (как правило, отдают "натурой", например за гектар может перепадать 100—200 кило зерна на 80—150 гривен).
БЕЗРАБОТИЦА. Вторая — социальная. Немало примеров, когда новые хозяева, взяв паи в аренду на 5—7 лет, худо-бедно рассчитываются (в основном натурой) за их пользование. А вот заработать местным не дают, нанимая рабочие руки на стороне (что с его, бизнесовой точки зрения, вполне обосновано: местные кадры, как правило, не умеют работать со сложной техникой, да еще и выпивают и подворовывают по старому принципу: "все это — колхозное, все это — мое"). Выращенный урожай арендаторы увозят и продают.
"В одном бывшем колхозе Менского района приезжие взяли пару лет назад в аренду около 10 тыс. га, — говорит председатель Ассоциации фермеров Черниговщины Петр Янковенко. — Когда урожай созрел, приехала бригада рабочих, 15 комбайнов "Джон Дир", колонна автомобилей. Поселились в бывшем коровнике, убрали за неделю весь урожай, вывезли его и уехали. За паи с хозяевами рассчитались, но на развитие села "пришельцы" и копейки не дали. Пусть, мол, государство о вас заботится".
Чиновник Минагрополитики предсказывает селу массовую безработицу уже через несколько лет: "Бизнесмены будут мало тратить на оплату труда, пользуясь услугами бригад-вахтовиков. Местные же просто останутся без работы. Сейчас на селе живет треть населения всей страны. Чтоб выращивать зерно и рапс достаточно и 10% (мясомолочное производство в значительной степени загнется после вступления в ВТО). Остальные будут сидеть без работы, пить водку, закусывая помидорами с приусадебных участков, и медленно деградировать. Или уезжать на заработки в города. Это будет колоссальная проблема, о которой правительство пока не задумывается".
ИСТОЩЕНИЕ. Третья проблема — агрономическая. Арендаторы, взявшие в пользование на столь краткий срок землю, будут выжимать из нее максимум, не заботясь о севообороте. Сейчас, например, очень выгодно сеять рапс и подсолнечник, которые востребованы за границей для производства биодизеля и подсолнечного масла. Но эти культуры сильно истощают землю, в итоге через пять лет, после окончания аренды селянам остаются пустоши.
ФЕРМЕР ЕЖЕДНЕВНО ВСТАЕТ В 4 ЧАСА УТРА И ВСЮ ЖИЗНЬ РАБОТАЕТ БЕЗ ВЫХОДНЫХ И ОТПУСКОВ
Фермер Алексей Бутенко: "А у меня рожь — почти по плечо!"
Алексей Бутенко из села Дяговая Менского района считается на Черниговщине образцово-показательным фермером. Он встретил нас возле своих угодий на дорогом внедорожнике. Машина мощная, под стать хозяину, который, по его словам, весит чуть менее полутора центнеров — 130 кг. Как оказалось, урожаи у Алексея Ивановича тоже весомые — 65 и более центнеров пшеницы с гектара. Но для этого, по его словам, надо вставать в 4 часа утра, ложиться почти в полночь, не иметь выходных и отпусков. Такой режим работы выдерживают немногие: из зарегистрированных в начале 90-х годов 469 фермерских хозяйств области крепко стоят на ногах всего полтора десятка, около сотни работают ни шатко ни валко, остальные только числятся в фермерах.
Своей земли у семьи Бутенко всего 25 га, еще 1500 га арендуют у односельчан. Каждый пай (2,5 га) дает по 800 кг зерна. Работают все: сам хозяин, жена, трое сыновей, невестка. Есть еще полсотни "батраков"-односельчан: механизаторы, скотники, доярки, сторожа. Меньше минимальной зарплаты(500—600 грн.) никто не имеет, а механизатор получает до 3000 грн. в месяц.
Чувствует ли фермер-передовик Бутенко то, что сейчас для него настали золотые часы из-за мирового продовольствия кризиса и роста цен? Оказывается, нисколечко. "Я как продавал зерно посредникам, так и буду продавать. Мне на международный рынок вряд ли удастся пробиться, — говорит он. — Да перекупщики не дают крестьянину получить настоящую цену за свой труд. Всем нужна пшеница 5—6 класса, она намного дешевле, чем качественная, 3-го класса. Мол, она потом дозреет. Дурят народ, не дозреет! Вот и хлеб у нас в стране из такой муки "соответствующего" качества. Собираюсь строить свое зернохранилище — не хочу терять почти четверть прибыли в виде платы за хранение на элеваторе".
Соседи следовать примеру фермера Бутенко не торопятся: из почти 800 жителей Дяговой третья часть — единоличники, хозяйствуют на своих наделах. Многие, причем не только пенсионеры, отдали ему свои паи и работают в райцентре Мена (12 км). Говорят, что слишком хлопотно и тяжело вкалывать изо дня в день так, как Бутенко.
БОЛЬШИЕ ПРОБЛЕМЫ БОЛЬШОГО УРОЖАЯ
Как рассказали нам в Украинской академии аграрных наук (УААН), Кабмин обязал ученых разработать такую программу развития села, чтобы к 2015 г. в стране ежегодно собирали по 80 млн. т. зерна.
По мнению ученых УААН, эта цифра реальна уже сейчас при условии правильной обработки земли (пока на деле выходит 32—38 млн. т). При таком урожае мы сможем экспортировать 45—48 млн. т, что даст по нынешним ценам $16 млрд. дохода. Это без учета технических культур — сои, рапса, подсолнечника (для сравнения: сейчас наш основной экспортный продукт — это сталь, которую мы продаем в год на экспорт на $12 млрд.).
Казалось бы — вот он, наш Клондайк! Но давайте помечтаем: наши аграрии собрали 80 млн т. "збіжжя". Сразу возникают три вопроса: где его хранить, на чем транспортировать, кому продавать? Сегодня все украинские хлебоприемные предприятия (элеваторы) могут хранить максимум 50 млн. т зерна, а куда девать остальное? Продавать — но даже если удастся заключить договора на поставку (скорее всего, это будут страны третьего мира, ибо в Европе достаточно своего зерна), то пропускная способность наших портов и количество имеющихся на сегодня для перевозки зерна вагонов позволяют экспортировать максимум 18 млн. т в год. А надо 40 млн. Значит, необходимо развивать инфраструктуру: строить припортовые элеваторы, шоссейные и железные дороги, закупать вагоны. Иначе будет обвал цен, часть зерна сгниет, будет съедена птицами и грызунами на открытых токах хранения.
Вот и выходит, что большой урожай — тоже не очень здорово, если нет возможности его освоить. Об этом тоже нужно задуматься правительству, прежде чем рисовать радужные планы, как поживиться за счет мирового кризиса.
"СЕЛО ВЫМИРАЕТ, ЛЮДИ ПАШУТ, КАК ВОЛЫ, А ВСЕ РАВНО В МИНУСЕ"
Село Слоут, что на Сумщине, в советские времена было очень перспективным местом жительства — колхоз-миллионер, асфальтированные и освещенные дороги, клуб, кинотеатр, спортивный стадион. После развала Союза картина кардинально изменилась. Несколько лет назад у руля колхоза, который за время независимости переименовали в "Агрофирму имени Чапаева", стала женщина — Галина Шутко. Полная романтизма председательница, засучив рукава, начала разгребать авгиевы конюшни. Собрала в бригады остатки относительно дееспособного населения (большинство мужчин тут, как и на западной Украине, разъехались на заработки, кто — в Москву, кто — в Киев), починила технику, немного прикупила новой, но каких-то особых прорывов ей совершить не удалось.
"Прошлый год закончили с чистой прибылью 1 млн. 60 тыс. грн. Но это копейки по сравнению с тем, что получают крупные хозяйства, которым помогают инвесторы из-за рубежа. А что мы? Выживаем только за счет того, что разными отраслями занимаемся. Вот говорят, мировой продовольственный кризис, не хватает продуктов, а мы это как их производители на себе вообще не ощущаем. Из-за рубежа у нас только рапс покупают, пускают его на биотопливо. Других прямых договоров с иностранцами у нас нет. А от кризиса выигрывают посредники, которые у нас тут все скупают, а потом продают втридорога", — поясняет она.
Фирма сеет пшеницу разных видов, рапс, гречку, горох, овес, садит и картошку. По словам Шутко, самое менее затратное — это зерно, но выгоднее всего сажать картофель. "Тут и сил нужно много приложить, но и цена нормальная, к примеру, в прошлом году с гектара собирали по 9022 гривен. На втором месте рапс — 1718 грн., а потом уже пшеница — 920 грн.", — уточняет она.
У селян дела обстоят еще хуже. "Выживаем… Садим ту картошку, убиваемся, а потом приезжают коммерсанты и покупают оптом по своей цене, максимум по 80 копеек за килограмм, или на арбузы меняют. А нам ничего не остается, как соглашаться на это. Еще люди стараются заработать копейку за счет сдачи молока, но сейчас цены установили смешные совсем — 60 копеек за литр. А некоторые делают творог и сметану и на Москву продавать возят, также и с мясом, там выторг хороший получается", — рассказывает жительница села Галина Береговая.
Шутко говорит, что молоко у нее покупает подороже, чем у обычных селян — по 1,70 за литр, но все равно цена не отвечает затратам. Но если с молоком ситуация еще куда ни шло, то с производством мяса вообще убыточно. "О какой прибыли может идти речь, если закупочная цена молодняка 11 гривен. Мы этим занимаемся только для того, чтобы копейка какая-то круглый год была", — говорит она. В такой плачевой ситуации Шутко винит политику государства. Во-первых, по сути, не дают дотаций, их где-то там в Киеве и выделяют, но чтобы получить, нужно пройти кучу бюрократических структур, во-вторых, политика ценообразования.
"Уже министр заявил, что тонна зерна должна стоить 1250 гривен, но мы еще зимой продавали по 1500, а тут еще солярка подскочила, а мы ведь ее как все закупаем, никто нам ничего дешевле не дает", — добавляет Шутко.
Еще одна немаловажная проблема — кадры. Шутко говорит, что из-за "демократии", по сути, не имеет влияния на подчиненных. "Он пьяным придет на работу, я ему говорю, а он и в ус не дует, говорит, напишу заявление и на биржу труда пойду. Ничем заставить работать нельзя. А те, кто хочет работать, зарабатывают нормально. Доярки от 800 грн., у них все зависит от надоев, механизаторы — больше тысячи", — рассказывает она. В качестве примера "разумной" политики государства Шутко рассказывает о Беларуси: "Там государство дает хозяйствам кредиты под 2—3%, а мы вынуждены под 20—22% брать. Село вымирает. Люди пашут как волы, сеют, убирают, а нам цену такую установят, что в минусе получаемся".
НАШИ ВЫВОДЫ
1. Будущее украинского села за крупными агрохозяйствами, которые будут создавать предприниматели из города, либо особо выдающиеся фермеры или толковые руководители бывших колхозов. Им под силу резко увеличить урожайность и производительность труда.
2. Обратной стороной борьбы за производительность труда и внедрение передовых технологий станет массовая безработица в селе. Это практически неизбежный процесс и государству нужно к нему готовиться.
3. Чтобы смягчить социальный удар по селянам, власть может:
— ввести законодательно минимальный размер арендной платы на пай, не менее 50% от прибыли арендаторов земли;
— когда будет снят мораторий на куплю-продажу земли, ввести минимальную цену продажи;
— оказывать господдержку мелким крестьянским хозяйствам (льготы по кредиту, налогам).
Александр Панченко, Александр Матросов, Ирина Соломко
Потребительская инфляция
Учетная ставка
Официальный курс евро
Официальный курс доллара
Международные резервы
Главные темы