Прощание с эпохой

Ну, наконец, прощай, эпоха,
на век зажатая в тиски.
Мы жили в ней не то, чтоб плохо,
но, так сказать, не по людски.

Избрала лик себе суровый,
довлела грозно над страной.
Пытаясь мир построить новый,
ушла нежданно в мир иной.

Монументальной пропаганды
обломки только напоказ
и, рассмотрев все варианты,
вершить решили в этот раз.

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

Взялись за дело не по-детски:
забор возник в один момент,
чтоб с бывшей площади Советской
убрать советский монумент.

В глазах давно погасло пламя
и у фигур облезший вид,
а холодильник, будто знамя,
над всей округою парит.

Ломбард закрыт, заждались дома…
Залог, похоже, впятером,
снесут куда-то в парк Артема
и там сдадут в металлолом.

Пускай неиствуют невежи
и обзывают под шумок:
кто был никем – остался тем же,
к тому же – всем другим намек.

Понять: лиха беда начало.
Затем, немного погодя,
уже ни много и ни мало,
добраться можно до вождя.

Ульянов (Ленин) там не к месту
(шизофренический синдром),
чтоб Патриарху по приезду
открылся вид на весь Госпром.

Пора очиститься настала
и сделать это по уму:
дом из железа и металла
нам тоже больше ни к чему.

Он для бюджета, как обуза,
и ремонтировать нет сил,
раз мощь Советского Союза
он конструктивно воплотил.

И дальше в том же самом роде
(ходить не надо далеко):
глядишь, от площади отходит
проспект, естественно, Харько.

Во все внедриться мало-мальски,
меняя всуе только суть:
Московский, значит, шлях Москальский
и чуть на север развернуть.

Круг разорвать пора порочный,
на все, взглянув наискосок:
вокзал не Южный, а Восточный
(мы от столицы – на восток).

Зачем кому-то быть известным,
раз нехороший человек?
Таких, как Постышев и Герцен
предать анафеме навек.

Чтобы они на землю снова
к нам не явились зло творить.
Что ж про Дзержинского, Свердлова
в таком контексте говорить?

Всех опознать апологетов,
дров не ломая сгоряча:
был архитектором Бекетов,
а Гиршман, Тринклер – два врача.

Искать не надо в них злодеев,
они, по сути – соль земли.
Бедняги Пестель и Рылеев
еще при жизни отгребли.

Барабашов, Проскура, Павлов,
Ньютон – ученые мужи.
Достойных много театралов, –
воспоминания свежи.

Не нес Мичурин нам угрозу,
не отрываясь от сохи.
Роллан, Барбюс писали прозу,
Есенин с Пушкиным – стихи.

Кто прожил жизнь свою по чести,
остался в памяти людской:
Сковорода стоит на месте,
да и Шевченко в доску – свой.

"Все нужно делать канонично,
чтобы не портить внешний вид", –
струя зеркальная привычно
о чем-то там себе журчит.

Решатся спорные моменты,
глядишь, и шум совсем утих.
Освободятся постаменты
уже для идолов своих.

Кому-то будет жаль ушедших,
смирятся с тем не без труда.
Увы, за двадцать лет прошедших
поставить некого туда.