"ЖИВЯ В МОСКВЕ, Я НЕ СДЕЛАЛ БЫ СТОЛЬКО, СКОЛЬКО СДЕЛАЛ ЗА ПРЕДЕЛАМИ РОССИИ"

Мы примчались к назначенному времени в маленькую и уютную гостиницу "Импреса" на Подоле и услышали: "Вы едете с Дмитрием Хворостовским в... Борисполь. По дороге поговорите". Организаторы концерта лучшего баритона мира в Киеве (фирма "Интер-классик", директор Иван Худяков) решили использовать время поездки с пользой и пообещали Дмитрию приятное общение с журналисткой. "М-м, посмотрим", -- многозначительно ответил он. Мы сели в серебристый Мерседес: Флоранс и Дмитрий -- на заднем сиденье, я впереди. Девушка оказалась удивительно скромной и молчаливой: ни движением, ни словом не помешала другу отвечать на вопросы.

-- В Одессе несколько дней назад ожидали землетрясения, а театр в аварийном состоянии. Не страшно было в нем петь?

-- Я боялся, но не только поэтому. Боялся, потому что в принципе всегда боюсь. А там был один какой-то чудак, который объявил, что взорвет театр перед концертом. Конечно, все быстренько проверили, но я по этому поводу немножко волновался.

-- Как-то вы сказали, что считаете Одессу городом, где началась ваша карьера.

-- Просто в самом начале карьеры были гастроли по Украине и югу России после конкурса. Слава Богу, одесситы теперь этим гордятся.

"ИРИНА АРХИПОВА БЫЛА ДЛЯ МНОГИХ, КАК МАМА"

-- В вашей судьбе особую роль сыграла Ирина Архипова, наверное, поэтому вы быстро сделали блестящую карьеру, что потрясло всех?

-- В первую очередь, наверное, мое выступление на конкурсе Глинки потрясло ее. Насколько я понимаю, она тогда встала за меня горой, потому что, в отличие от других конкурсантов, я не имел своих людей в жюри. Моего педагога не пригласили, никто меня не поддерживал, не проталкивал, и, соответственно, никто не топил. Предполагаю, что так случилось именно благодаря Ирине Константиновне.

Сразу же пошли приглашения от нее на многочисленные концерты -- она часто организовывала гастроли по Союзу лауреатов конкурса им.Глинки -- это ее стиль. Спустя год она провела серию выступлений лауреатов международных конкурсов -- тогда я уже стал лауреатом в Тулузе (1988) -- мы пели под ее руководством и при ее участии. Потом, весной 1989 года она меня взяла в поездку по Америке с группой молодых певцов. Тогда я заменил Диму Харитонова, который эмигрировал. Им было удобно, так как даже не пришлось менять инициалы -- некоторые даже путали, потому что в программке числился Дима Харитонов, я выступал под его именем. И тем не менее, поездка по Америке мне очень многое дала: во-первых, я начал учить английский язык, мы жили в семьях американцев, общались с ними, было интересно. Появились некоторые предложения.

Потом -- конкурс в Кадифе (Би-Би-Си), Ирина Архипова была в жюри. Он был очень интересен тем, что был как бы телевизионным. Первый тур проходил без нашего участия: съемочная группа подготовила краткие фильмы о конкурсантах или потенциальных лауреатах. Прекрасно помню, что потратил на эти съемки в Москве несколько дней. Так получилось, что, благодаря этой информации, я приехал на конкурс уже как бы в положении фаворита. Тур проходил в течение нескольких дней -- много участников, большая программа. Я смог послушать всех конкурсантов, пел самым последним, то есть имел абсолютное преимущество перед другими. И когда мне присудили премию дня, меня пригласили в ресторан вечером поужинать. Там сидели члены жюри, они встали и начали аплодировать, а мы с Ириной Константиновной торжественно прошествовали к своему столику.

А потом уже была победа, и Ирина Константиновна разделила ее со мной, так как принимала живое участие в моей подготовке. С тех пор мы много ездили -- в Париже пел с Владимиром Федосеевым "Пиковую даму", потом были в Милане. Много общались с Архиповой. Помимо нормальных человеческих встреч, была работа -- в Париже в театре Шатле в "Евгении Онегине" она пела впервые в жизни няню. Постановка была совершенно идиотская, и мы все встали грудью на защиту нашей музыки, нашей святыни, и поэзии Пушкина. Очень многое я почерпнул у Архиповой.

-- А что самое главное?

-- Не знаю, что самое главное. Этот человек мне очень дорог. Разделять и говорить о чем-то конкретном -- приятном или более нужном -- не могу. В каком-то смысле не только для меня в начале карьеры, она была, как мама. То, что она сделала для меня -- неоценимо, я вечно буду ей благодарен, и всегда буду отвечать такой же любовью. И потом, это певица и музыкант совершенно уникальный. Одна из первых она стала звучать по-европейски: ушла от стереотипа совдеповского пения, где было важно слово -- вовсе даже не пение, не сглаженность регистров, а что-то другое, что мне никогда не нравилось. После многих лет сидения за "железным занавесом" именно вокальная школа пострадала очень сильно -- и Ирина Константиновна была "пионером", первой ласточкой. Потом были Атлантов, другие певцы.

-- И, конечно, Хворостовский...

-- Это -- уже третье или четвертое поколение. Архипова -- певица, обладающая удивительным секретом молодости, на ее пении можно учиться как по азбуке, по хрестоматии. Удивительно: чувства, школа, разум, сердце -- все присутствует в полном и едином совершенном комплексе -- Архипова для меня навсегда останется примером.

-- Кто из известных в мире музыкантов сыграл в вашей судьбе значительную роль?

-- Никто. Судьба моя ни в какой мере не была поколеблена, может быть, в худшую сторону, но в лучшую -- вряд ли. Были причины.

"МОЯ КАРЬЕРА НАЧАЛАСЬ -- КАК ВЗЛЕТ РАКЕТЫ"

-- Было прекрасное начало карьеры, успех -- и все-таки в определенный момент вы решаете уехать.

-- Были обстоятельства не только объективные, но и личные. Так было нужно, и в принципе, я об этом не жалею. С другой стороны -- конечно, жалею. Но даже живя в Москве, я, возможно, не сделал бы столько, сколько сделал живя за пределами России. Ну, а потом были еще определенные причины личного характера, о которых не собираюсь распространяться.

-- Скажите пожалуйста, что движет вашим стремлением сделать что-то еще и еще чего-то добиться в жизни: честолюбие, азарт, любовь в конце концов?

-- В принципе, меня всегда подхлестывали и поддерживали -- в работе, самосовершенствовании -- мои так называемые мечты и идеалы. Некоторые из них я до сих пор пытаюсь претворять в жизнь -- им уже десятки лет. Какие-то уже осуществлены, но не об этом речь. Просто до сих пор я остаюсь определенного рода идеалистом что ли -- в планах и мечтах. В отличие от того, что волнует многих моих коллег -- чисто какие-то более ощутимые, материальные вещи. Честолюбие? Да, мне, видимо, честолюбие присуще, так же, как и другие черты: я достаточно азартен, и все-таки пребываю в том же самом мире, в котором существовал в 15--20 лет. Это самое главное. В отличие от многих других людей, более или менее счастливых, считаю себя самым счастливым, потому что занимаюсь самым любимым делом, которое работой назвать не могу. Понятно, что надо работать, заниматься -- но все это творческий процесс, и характеризовать его, как труд шофера или инженера, я не могу. Для меня это -- любовь поэта, это -- все, чем живу и что имею. Все остальное не имеет никакого значения.

-- Были ли в этой вашей деятельности и в стремлении к идеалу и мечте какие-то провалы, разочарования? Как выходите из таких ситуаций?

-- Сплошь и рядом, конечно, но примеров я не буду приводить -- не хочу. Выхожу из них тяжело, что поддерживает в этот момент -- музыка, любовь к своему делу, азарт -- все, что угодно! Естественно, любовь к определенному человеку, но прежде всего -- Музыка.

-- А есть кроме нее еще что-то, ради чего хотя бы на какое-то время вы можете забыть о музыке?

-- Естественно, может быть, но все вторично.

-- В сфере музыкального бизнеса существует серьезная конкуренция, и исполнителю приходится быть еще и бизнесменом. Как вы относитесь к этому -- как к неприятной необходимости или здоровой конкуренции?

-- Не знаю, насколько это касается моей жизни. Конкуренция вообще-то существует вне шоу-бизнеса. Это -- нормальное стремление к совершенству. Прежде всего, она тяжела, потому что постоянно приходится бороться с самим собой, чтобы сделать что-то лучше, чем было...

-- Наверное, в западном мире сложно было "пробиваться"?

-- У меня все случилось настолько легко и неожиданно, что я даже сам этого не понял: моя карьера началась, как взлетела ракета. И в этом не было ни моей вины, ни заслуги. После победы на конкурсе, который транслировался на весь мир, буквально на следующий день я проснулся -- и посыпались контракты и предложения. Спустя месяц я начал работать. С тех пор все идет абсолютно по нарастающей -- расписано на пять лет вперед, главная забота -- работа, репертуар, подготовка чисто профессиональная. А какого-то бизнеса я не чувствую, и не хочу чувствовать. Естественно, приходится быть в каких-то отношениях с определенными цифрами и т.д. Но это -- нормальные вещи, потому что за свою работу каждый хочет получать как можно больше. На это есть твои менеджеры, агентура и т.д., которым ты платишь тоже немалые деньги, чтобы они помогали в карьере. Что со мной и происходит. Единственное, что от меня требуется -- выбирать, говорить, "да" или "нет". Отказаться от контракта могу по причине неудобного местоположения, временных понятий, если расписан тур и какой-то концертный зал предлагают не через три, а через два дня, и не успеваешь отдохнуть. Или платят не так много, как хотелось бы.

-- Но от незапланированных концертов в Красноярске вы прошлым летом не отказались.

-- В этом году не получается, но в январе обязательно побываю на родине.

"ХАРАКТЕР У МЕНЯ ДУРНОЙ И ВОРЧЛИВЫЙ"

-- Дмитрий, как повлияла ваша карьера на характер? Как-то он изменился за эти годы? Появляются какие-то новые черты?

-- Появляются, во-первых, время все-таки идет. Я считаю, что некоторые моменты в моей работе требуют очень большого напряжения эмоционального, и есть такое ощущение. что каждый год проживаешь за два. Это не омолаживает. В некотором роде ты приобретаешь гораздо больше, чем теряешь, но теряешь тоже достаточно. Естественно, представьте: за 10 лет карьеры я побывал в очень многих странах, встречался и разговаривал со многими людьми, дружил и дружу. Очень многое изменилось в жизни, она продолжает двигаться вперед, естественно, меняюсь и я сам. Возможно, это не так удобно для людей, которые меня окружают, которые знали меня мальчиком -- для них я или очень сильно изменился, или вообще -- потерянный человек. Я понимаю это, но ничего не могу поделать.

-- Вы уходите вперед, а они остаются?

-- Конечно. Я имею очень большое преимущество: я не останавливаюсь, у меня настолько же много планов, сколько было 5--10 лет назад, пожалуй, даже больше. И ради этого стоит жить, расти, и стремиться вперед.

-- Вы подсчитывали, сколько было концертов, сколько вы спели спектаклей и записали музыки?

-- Нет, в математике я всегда был слаб, а тем более, сейчас. Людей, окружающих меня, это тоже особенно не волновало. Я лично этим не занимаюсь и не хочу заниматься. Может быть, зря. Друзья говорят, что это нужно. В некоторых точках планеты лежат целые ящики с альбомами, журналами, газетами -- и я не имею ни сил, ни желания перебирать их и т.д. Пускай кто-то другой этим занимается.

Родители помогают мне: в Красноярске есть музей, в котором целый раздел посвящен мне. Родители время от времени привозят туда какие-то вещи знаменательные... (взглянув в окно: посмотрите, как красиво здесь!)... вплоть до того, что в музее появляются мои старые фраки.

-- Слава Богу, что вместо костюма Ленина теперь там висит фрак Хворостовского!

-- Не знаю, выбросили его или нет, не интересовался.

-- Дмитрий, вы часто общались в своей жизни с представителями так называемой элиты? Были памятные встречи?

-- Конечно. Часто приходится встречаться с важными, как говорится, лицами. Бывали встречи, которые меня разочаровывали, а бывало и наоборот. Особого стремления у меня встречаться с ними никогда не было и не будет, как в нашей стране, так и за рубежом.

Но бывали спонтанные встречи, происходившие случайно, но я о них вспоминаю до сих пор. Эта память продолжает обогащать меня даже в профессии. Допустим, интересная встреча произошла с ныне покойной принцессой Дианой. Эта история, о которой я в принципе, вспоминаю и жалею до сих пор. Я пел концерт, потом познакомился с нею, и она пригласила меня к себе на ужин. Помимо других официальных лиц я был единственный из своей "братии" артистов. Место мне было заказано рядом с ней, то есть я должен был провести весь вечер с нею -- разговаривать и т.д. В этот же день у моего друга был день рождения, и я его предпочел ужину с Дианой. Теперь думаю: зря! Но, в принципе, у меня было время с ней поговорить. В то время (1991--1992) только ходили слухи о ее разрыве с Чарльзом. Как сейчас помню ее совершенно печальные, отстраненные от всего мира глаза. Осталась фотография ...

-- Как вам удается дружить с людьми, случалось ли, когда вас оставляли друзья, которые, скажем, не смогли простить ваш успех?

-- Друзья... Не могу похвастаться многочисленными друзьями. Пожалуй, если они и есть, то, скорее всего, это мои родители, которые навсегда останутся самыми верными друзьями. С родителями мы не так часто видимся, и я для них -- это прежде всего память. Я у них один. Есть знакомые, с которыми общаюсь много лет, но держу их на большой дистанции, сохраняя какие-то нормальные отношения. С большинством своих друзей, волею судьбы, жизни, я расстался, во многих разочаровался, многие меня предали. Потом, с моим образом жизни очень трудно поддерживать отношения -- есть, пожалуй, лишь один-два настоящих друга, которым я доверяю и с которыми чаще всего встречаюсь.

-- И среди них, наверное, пианист Михаил Аркадьев?

-- Да, конечно! Но дело в том, что мы -- коллеги, за 10 лет мы стали, конечно, большими друзьями. Он не концертмейстер, он -- пианист, и такая же значимая фигура, как и солист, в данном случае, я. Поэтому, дуэт наш не совсем обычен, многие не понимают специфики наших отношений на сцене. Мы -- две абсолютно равноценных и равнозначных фигуры. Это не значит, что мы не обращаем внимания друг на друга -- дело не в этом. Подход к работе абсолютно другой.

-- Однажды вы сказали, что любимое ваше занятие -- это лежать и плевать в потолок. Но, может быть, есть еще какие-то?

-- На самом деле, это для любого человека любимое занятие. Я этим никогда не занимаюсь, может быть, потому оно и любимое. Сейчас нет времени даже книгу почитать. Работы столько, что страшно становится, голова кругом! В ноябре-декабре -- спектакли в "Метрополитен" "Любовный напиток" Доницетти с Пласидо Доминго, потом канадцы будут снимать фильм обо мне. Может быть, в декабре-январе найдется время на отдых... хотя, нет -- надо будет заниматься.

-- Как-то вы говорили, что у вас мало вредных привычек, но, наверное, все же есть какие-то слабости?

-- Ну, характер, прежде всего -- дурной, вернее, нелюдимый -- очень люблю одиночество, не люблю встречаться с людьми, не люблю публику. У меня даже чисто физически она выбивает из колеи. Избегаю людных мест. Характер ворчливый и так далее...

-- Как ваши дети?

-- У меня две дочери -- старшая Мария (ей 17 лет) -- от первого брака жены, а также Таня и сын Саша -- наши дети (близнецы, 3 года). Сейчас мы, к сожалению, расстались с женой, нам очень трудно, идет "война"... Об этом лучше не писать.

P.S. Концерт в Октябрьском дворце открыл публике совершенно другого Хворостовского -- таких откровений он себе в жизни не позволяет. Его душа рыдала и заставляла плакать всех: потрясающее совпадение рахманиновской лирики с чувствами, владеющими его сердцем, никого не оставили равнодушным. "Я не могу веселых песен петь"! -- это о себе...