"Я БЫ ЗАПЛАТИЛ БАНДИТАМ!"

Есть несколько аргументов в пользу того, что нельзя не любить Ефима Смолина. Во-первых, много лет тому назад он придумал замечательную передачу "Радио-няня", под которую по воскресеньям бодро соскакивали с постелей не только ребята-трулялята, но и их родители. Во-вторых, Ефим Смолин долго писал восхитительные тексты для практически всех известных нам "советских" юмористов -- от Маврикиевны до Клары Новиковой. Знаменитое хазановское "ва-апрос, конечно, интересный" -- тоже рождено Смолиным.

Ну а в-третьих, Ефим умудрился не потеряться и в "новом времени": блистательный российский проект "Куклы" на НТВ создал именно он. Правда, произнести даже пару слов о своем детище строптивый лауреат премии "Золотой теленок" категорически отказался. Говорят, причина этому -- острый конфликт с Виктором Шендеровичем...

"МЕНЯ НЕ МОГЛИ НЕ ПУБЛИКОВАТЬ!"

-- Мне одна восхищающаяся вашим творчеством подруга подсказала, что вы случайно попали в литературу... точнее, в "Литературку".

-- (Изумленно.) Кто попал случайно в литературу? Я? На самом деле я случайно попал в "Литературку", а в литературу я очень даже справедливо попал. Это была просто судьба.

-- И как это случилось?

-- Это было совершенно чудовищно. Позвонил, ошибся номером. Хотел попасть в какую-то слесарную организацию, а оказалось, что попал в газету. Тогда появился фильм Кеосаняна "Неуловимые мстители", а вскоре вышла литовская картина "Армия Трясогузки снова в бою". Я стал по телефону последнюю ругать, объяснять, что все в ней передрано с "Неуловимых". А мне предложили написать письмо в редакцию, что я и сделал. Очень едкое было письмо. А его взяли и опубликовали. Я тогда скупил огромное количество экземпляров -- вот недавно под обои все их наклеил.

-- Неужели письмо было написано столь блестяще?

-- Да нет, просто таков был уровень критики. До сих пор жив Юренев -- один из лучших советских киноведов, который тогда позвонил в "Литературку" и спросил: а человек, что письмо прислал, в каком году ВГИК окончил? А я вообще был полный кре...(запнулся. --Авт.) Короче, я к тому времени лесотехнический институт окончил.

-- Но на письмах в редакцию вы, судя по всему, не остановились.

-- Конечно нет. Это же как наркотик. Я стал писать, писать, писать. В результате попал в отдел искусств "Литгазеты". В общем, у меня выработалась зависимость: я уже не мог не писать. (Радостно.) А они уже не могли не публиковать!

"КУКЛЫ"? НЕ ЗНАЮ ТАКОЙ ПЕРЕДАЧИ!"

-- Хорошо тогда жилось? Литературная деятельность в такой "крутой" газете, небось, немалую прибыль приносила.

-- Я сначала жил на оклад инженера -- 130 рублей. То, что платили в газете, мало отличалось: будучи старшим редактором, получал 150.

-- Ну а сегодня ваши труды на НТВ наверняка хорошо оплачивают. Вы ведь сотрудничаете с Шендеровичем?

-- Мы будем говорить на любые темы, кроме этой. И никаких комментариев. Do you understand? Ничего, что я по-английски? Заметили, у меня стальной блеск в глазах появился. (И вправду, вид не самый обаятельный. -- Н.Х.)

-- (Миролюбиво.) Бог с ним, с Шендеровичем! Давайте о передачах поговорим: об "Итого" и "Куклах"...

-- (С каменным лицом и тихой яростью в голосе.) Что это за передачи? Не знаю таких. Не видел их никогда.

-- Ну о "Колесе истории" мы хоть можем поговорить?!

-- А это пожалуйста! Вот с него-то и начинать надо было.

"ЯКУБОВИЧ ОТРАБОТАЛ НЕ НА СТО, А НА НОЛЬ"

-- Я давно носился с идеей сделать передачу про историю, поскольку в этой стране никто ее не знает. Замечательно придумал нечто подобное Эдвард Радзинский, который умеет превратить в драматургию что угодно. У меня же все началось с того, что однажды, когда Радзинский рассказал, как, согласно "Домострою", можно бить жену, я, жутко заинтересовавшись, полез в эту книгу. Оказалось, все не так: бить можно только крепостную. Короче, я "сообразил" передачу и решил, что вести ее будет Якубович. Мы знакомы тысячу лет, и никто его не знает так, как я. У него огромные потенциальные возможности делать юмористические сценки -- не зря он у меня был и ведущим, и в сюжетах снимался . Но это ведь требовало от него жертв: надо было репетировать, а он этого не делал.

-- Может, вы его не настолько заинтересовали?

-- Ну... Это коммерческая тайна. Могу только сказать, что он был заинтересован в "Колесе истории" больше, чем в "Поле чудес".

-- Тем не менее, программа выходила на экраны три с половиной года, и Якубовича вы никем не заменили. Значит, он отработал на все сто?

-- Он отработал на ноль -- в той идее, которую я пытался воплотить. Представьте себе штангиста, который бежит на длинную дистанцию -- бежит изо всех сил. Но если б он в это время штангу поднимал, то добился бы гораздо большего. И Якубович -- по своим возможностям и чувству юмора -- в этой передаче вполне мог стать национальным Бенни Хиллом...

-- Обычно человек, "заразившись" телевидением, уходить с него уже не желает. С вами этого не произошло?

-- Я был наивен и полагал, что этот проект даст мне возможность делать другие программы, что я войду в тусовку людей, производящих передачи первого канала. Как я ошибся! На самом деле проект не дал мне ничего, хотя я не просто в хороших, а в дружеских отношениях с этими людьми, в ВИДе, например. Но это замкнутый коллектив, который не подпускает чужаков. Так что моя идея реализована, но здесь этого никто не видит. Новый проект выходит на НТВ Интернешнл -- канал, который вещает только на Америку.

-- Вы окончательно отказались от мысли делать что-то на родном ТВ?

-- Да нет, я сейчас запустил огромный проект на ТНТ. Знаете, что такое ситком? Это ситуационная комедия или, скажем, комедия положений -- самый трудный телевизионный жанр, которому в Америке посвящены сотни книг и разработок. Представляете, на всем российском ТВ я не нашел режиссера, который хотя бы поверхностно мог ориентироваться в этом жанре... Вот и получается, что мы многого не можем. Совершенно уверен, что русская школа (по крайней мере, все, что касается юмора) -- самая сильная в мире. А что касается конкретной реализации, то школы просто не существует. И это очень обидно.

"КОГДА-ТО МЫ БЫЛИ БОГАТЫМИ ЛЮДЬМИ"

-- Ефим, вы когда-нибудь пытались определить для себя жанр, в котором пишете и работаете на сцене?

-- Могу только сказать, что ключ к тому, что я делаю -- комедия. Комедия ведь шире, чем юмор или ирония. Я продолжаю писать номера для артистов, некоторые пишу независимо от заказа.

-- У вас есть сегодня любимый исполнитель, для которого вы вдохновенно сочиняете десятки миниатюр?

-- Нет. Я писал практически для всех "первачей" -- для Вероники Маврикиевны и Авдотьи Никитишны, Лившица и Левенбука, писал для Новиковой, Винокура, Петросяна...

-- И сегодня у них появились новые авторы? Или вы по-иному взглянули на их творчество? А может, они заказывают то, что вам не близко?

-- Все, что вы перечислили, имеет место быть. Хотя... что касается авторов, то не вижу я тех новых людей, которые могли б образовать сегодня какую-то тенденцию.

-- Действительно, все, кого мы причисляем к цеху признанных юмористов, уже весьма "в возрасте". Отчего, на ваш взгляд, не приходит на сцену поколение молодых и остроумных? Не те деньги платят?

-- Дело не в материальном стимуле -- он есть всегда. Хотя, он, конечно, изменился: раньше мы были просто богатыми людьми. Достаточно сказать, что в те годы мне за сценарий, к примеру, "Радио-няни" заплатили 500 рублей. Я, когда получил эту сумму, то просто с ума сошел! А сегодня... Изменилась социальная ситуация: когда начинали мы, была полная закрытость средств массовой информации, и мы единственные оценивали нашу жизнь столь специфическим образом. В ситуации запрета мы были людьми, постоянно идущими по проволоке. Приезжал я в Витебск, где пять лет не было колбасы, выходил на сцену и говорил: "У нас нет колбасы..." В зале тут же замирали от ужаса и восторга. А вот с чем подойти к современной аудитории, определить очень трудно.

"КОГДА ЯЗВИТ ПРОФЕССИОНАЛ -- ОБИДА БОЛЬШЕ"

-- Вы дружите с коллегами по цеху?

-- С некоторыми -- да. Но вообще, у нас своеобразный террариум, и дело тут не в зависти. Скорее, это издержки профессии, как наличие асбеста в легких у шахтера. Профессия очень нервная, раздражающая. В принципе, никто не любит иронии по отношению к себе. А когда язвит профессионал -- удар крепче, соответственно, и обида больше. Поэтому наши "дружбы" носят какой-то извилистый, непрямой характер: случаются падения, обрывы. Вот я дружу с Измайловым, а 12 лет мы с ним не разговаривали и помирились только год назад.

-- Сейчас чувствуете себя востребованным в профессиональном плане?

-- Если вы имеете в виду эстраду, то конечно нет. Упал рынок, а раньше в дни нашего приезда небольшие города просто вымирали -- очереди были неимоверные. Сейчас на сцене остались только "первачи". А те, кто стоял за кулисами -- бойцы невидимого фронта -- оказались не у дел. Но я не страдаю, мне постоянно кто-то звонит, что-то заказывает -- работы полно. Например, год назад мы и "Радио-няню" возобновили.

-- Но таких денег за сценарий теперь, наверное, никто не платит. Сколько вам надо сегодня, чтобы "сойти с ума"?

-- Я б сошел с ума от... (внезапно развеселясь) ста тысяч долларов! Я бы организовал свою телекомпанию, заплатил бы бандитам, заплатил бы взятки в мэрию, -- в общем, всем, кому надо, чтобы чувствовать себя защищенным. И наконец реализовал бы все свои идеи.

-- Признайтесь, а кроме денег, ничто больше не дает ощущения защищенности? Семья, например?

-- (Грустно.) Нет... Знаете, сегодня семья дает ощущение вопросительного знака. Проблемы-то -- как у всех.

P.S. Сердечное спасибо Валерию Хаиту -- автору и ведущему программы "Фонтан-клуб" (1+1), без которого этого интервью могло и не быть.