НАГРАДЫ К НЕЙ ПРИЛИПАЛИ, А МУЖЧИНЫ НЕ ВЫДЕРЖИВАЛИ УСПЕШНОСТИ

Сегодня немного найдется людей, которых при жизни справедливо считают классиками и вносят во все мировые энциклопедии искусств. Народный художник Украины Татьяна ЯБЛОНСКАЯ -- одна из них. Выражаясь современным языком, это своеобразный брэнд украинского изобразительного искусства, и перечислять ее награды и звания -- труд абсолютно неблагодарный. Секрет ее успеха до сих пор пытаются разгадать коллеги и искусствоведы. Но совершенно очевидно, что он не только в феноменальной творческой плодотворности и не только в Богом данном таланте. Не каждый человек способен так отчаянно, вдохновенно и смело ломать старое и начинать новое -- как в жизни, так и в творчестве. Эта удивительная женщина отмечает свой юбилей.

Мастерская Татьяны Ниловны находится на территории художественной академии. Даже не верится, что в самом центре шумной столицы существует такой островок творческого покоя с совершенно неповторимой аурой. Теперь здесь работает ее младшая дочь, художница Гаянэ Атаян, унаследовавшая от своей великой мамы умение видеть и передавать обыкновенную жизнь в миг прекрасного и неповторимого. Здесь и состоялся наш разговор.

-- Мамина жизнь -- это вовсе не сплошной триумф и шествие от успеха к успеху. Ведь с точки зрения отношений "художник и власть" бывало всякое. Она -- человек очень прямой, и это ей всегда мешало. Мама часто вступала в конфликт с партийной властью, всегда резко и открыто выступала на съездах против диктата идеологии, постоянно спорила и нарывалась на неприятности. Были периоды, когда работы Яблонской просто не покупались и не печатались.

"НЕУЖЕЛИ У НАШИХ ЖЕНЩИН НЕТ КРЕПДЕШИНОВЫХ ПЛАТЬЕВ?"

-- Картину "Хлеб" называли ярким образцом социалистического реализма, который ассоциировался с конъюнктурой, воспеванием и приукрашиванием социалистического строя.

-- Я думаю, что на самом деле это была не коньюктурная вещь, написанная специально на Сталинскую премию. Награду она получила, но картину писала с колоссальным восторгом. И когда полотно привезли на выставку в Москву, то у зрителей создалось впечатление, что приехала сама Украина с ее солнцем и простором. Для меня лично эта картина -- гимн жизни. И соцреализм как направление здесь ни при чем. Это произведение, по большому счету, художественное. И недаром картина висит в Третьяковке на почетном месте. Я думаю, что "Хлеб" останется вне времени и стилей.


ВСПОМИНАЕТ ТАТЬЯНА ЯБЛОНСКАЯ:

"...Колхозный труд я знаю не из оптимистических кинохроник. Работая в деревне под Саратовом целых два года (она там жила во время войны с годовалой дочкой. -- Авт.), я насмотрелась всякого... Но я писала картину, радуясь за тех женщин, которых полюбила, -- они смогли вырастить хлеб, благодаря которому мы все забыли о голоде".


-- В 60-е годы мама как художник резко поменялась, -- продолжает рассказ Гаянэ. -- Это было связано с ее внутренней потребностью: она поняла, что как художник прокручивается "вхолостую". Конечно же, подействовали и новые настроения в обществе -- наступила хрущевская оттепель. Как раз все это и пришлось на мое детство. Мама увлеклась народным искусством: искала в нем вдохновение, возможно, подчинялась его стилистике. Мама познакомилась с ужгородскими художниками -- Манайло и Коцкой, оказавшими на нее влияние своей живописной культурой и европейскими взглядами. Этими ее картинами был очарован Иван Драч. И в вышедшем альбоме репродукцим работ Яблонской сопровождали его вдохновенные баллады. Однако кто-то решил, что это национализм, и весь тираж "порезали на вермишель". Чудом сохранились всего три книги.


ВСПОМИНАЕТ ТАТЬЯНА ЯБЛОНСКАЯ:

"...За картину "Перед стартом" меня вдруг выдвинули на Государственную премию. В мастерской побывал фотокорреспондент, пообещавший, что в завтрашних газетах будет постановление о награждении и мое фото. Но вместо этого началась травля. Заклеймили -- формализм и импрессионизм, так как на следующий день вышло известное постановление о литературе и искусстве. Все поиски колорита, эмоциональности в искусстве были объявлены формализмом. Меня не спас даже "Хлеб" -- я тоже попала в формалисты...


Три часа Скаба (секретарь ЦК КПУ по идеологии) спокойно, но упрямо доказывал, почему моя картина ("Жизнь продолжается". -- Авт.) идеологически ошибочна: "Почему дед и молодая мать сидят так далеко друг от друга? Они что, враждуют? Они что -- не советская семья? Почему ваш дед смотрит в землю? Чем он недоволен? А какая странная мать! А как она одета? Что это за старосветская юбка, что за платок на голове? Неужели в наших селах у молодых женщин нет крепдешиновых платьев?". Дальше досталось хате: почему нарисовала такую старую, почему это мой художественный взгляд не заметил в селах новых коттеджей? Я была убита. Я не знала что ответить..."

-- Завистники говорили: "У Яблонской столько званий! Вот нахватала!", -- рассказывает дочь художницы Гаянэ Атаян. -- Да к ней эти звания просто прилипали: ее работы невозможно было не заметить. Причем мама никогда не рвалась и ничего специально не делала ради наград. Но чтобы дать кому-то премию, прежде надо было дать Яблонской, потому что она была ярче.


НАША СПРАВКА

Татьяна Яблонская -- лауреат трех Государственных премий СССР, Госпремии Украины, действительный член академии искусств Украины и СССР, профессор. В 1997 ЮНЕСКО назвал ее "Художником года", а Международный биографический центр в Кембридже назвал Яблонскую "Женщиной 2000-2001годов". В прошлом году ей присвоено звание Героя Украины.


"ЕЕ ФАМИЛИЯ ПОПАДАЕТ В КРОССВОРДЫ"

-- Знаю, что большое место в ее жизни занимала любимая художниками Италия.

-- На нее Италия очень повлияла. Особенно героическая поездка в 1977 году, когда за 30 дней она с натуры написала 30 этюдов. Для меня это просто фантастика, ведь даже физически это тяжело. Она работала, как зверь. Впервые увидев образцы искусства, которые до нас в те годы не доходили, мама поняла, что просто открытая радость и непосредственность в живописи -- еще не все. И ее "Старая Флоренция" -- это снова нечто новое. С ней также связана печальная история. Мама хотела, чтобы картина осталась в Киеве. Но ей сказали: "Нам цього не треба!" И работа "ушла" в Москву, в Третьяковку. Печально, потому что как-то так получилось, что самые лучшие, этапные ее работы теперь хранятся в Москве, Санкт-Петербурге...

-- А почему, как вы думаете?

-- Наверное, там люди больше понимали в живописи. Там Яблонскую поддерживали, и до сих пор это отношение сохранилось. Обидно не только за Яблонскую, но и за всех украинских современных художников, так как в экспозиции нашего Национального музея даже нет отдела послевоенного исскуства.

Я не люблю жаловаться, но просто наболело. Ведь существует миф -- "Яблонская", ее фамилия даже в кроссворды попадает. А увидеть ее картины и негде. На этом фоне пышным цветом расцвела продажа подделок под Яблонскую и других художников -- современных украинских классиков. Неискушенные и доверчивые иностранцы часто "клюют" на этот "товар", ведь самих оригиналов они не видят.

-- У Татьяны Ниловны учились многие известные ныне художники -- слышала восторженные отзывы о Яблонской-педагоге.

-- Да, в художественном институте она вырастила целую плеяду. В свой самый экспериментаторский период -- 60-х -- начала 70-х годов -- она передавала студентам собственное отношение к живописи. Они хоть и все разные, многие из них сейчас очень модные, но всех объединяет профессиональная культура. Я тогда маленькая была, но помню, как к нам приходили студенты, пили чай, спорили...

"С ТВОРЧЕСТВА ПОПРОБУЙ ПРОЖИВИ!"

-- У Татьяны Ниловны был долгий перерыв в преподавании. Это было связано с семейными обстоятельствами?

-- Наоборот, ей нужно было кормить нас, а в институте все-таки была стабильная зарплата. С творчества попробуй проживи! Но в какой-то момент ей стало скучно преподавать. И мама не побоялась, не в пример другим, уйти. В этом плане она была смелым человеком.

-- И, наверное, импульсивным, вдохновенным?

-- Да, она всегда жила по настроению и рисовала исключительно по вдохновению, всегда прислушивалась к себе. Вдруг скажет: "Ой, Гаянэ, скорее давай краски, я что-то увидела!" А бывает, день проходит, другой -- а мама ничего не пишет...

-- Очень много портретов с детьми -- любила вас рисовать?

-- Да, мои старшие сестры -- Леля и Оля росли, болели, гуляли на даче, а она их писала. Получились очень лирические вещи. А последние годы я была у нее постоянной моделью. Она даже запрещала мне стричься.

-- Гаянэ, а вы сразу выбрали профессию художника?

-- Да нет, это меня мама направила, за что я ей теперь благодарна. Вот кто в самом деле был прирожденным художником в нашей семье, так это моя сестра Оля, покойная уже. Она рисовала с самого детства, и сразу же был виден большой талант. А старшая, Леля, увлекалась бабочками, травками, природой и даже собиралась быть биологом. Но потом мама ее тоже заинтересовала рисованием. Вообще дети художников часто тоже становятся художниками, хотя правильно ли это, я не знаю. По крайней мере, мои дети уже не пойдут по этому пути, они сами не хотят.

-- Ваша старшая сестра тоже в Киеве живет?

-- Леля перебралась в Киев, но много лет прожила в Алма-Ате, так как вышла замуж за казаха.

-- У вас удивительно интернациональная семья.

-- Да, семья очень смешанная. Леля училась в Москве на художника по тканям. Там и познакомилась со своим мужем. В Алма-Ате она занималась гобеленом, книжной и станковой графикой, мультипликацией. Когда муж умер, она вернулась в Киев, потому что Украина ей все-таки ближе. Сейчас тоже занимается живописью.

-- А вы всю жизнь с мамой?

-- Это участь младшей. Мама меня от себя не отпускала и больше всех со мной возилась. Я ведь поздний желанный ребенок, она родила меня во втором браке. Леле тогда было уже восемнадцать, через год она родила уже своего сына.

"В НЕЕ НЕВОЗМОЖНО БЫЛО НЕ ВЛЮБИТЬСЯ"

-- Как вы думаете, Татьяна Ниловна считает свою личную жизнь счастливой?

-- Сейчас, когда наступил возраст подведения итогов, она, конечно, вспоминает какие-то увлечения. Мама в свои лучшие годы была звездой: такая изящная, красивая, с роскошной гривой волос. Вдохновенная. Она просто светилась изнутри. Ее даже называли самой красивой женщиной Киева. В нее невозможно было не влюбиться. Но так случилось, что со своими обоими мужьями она рассталась. Возможно, если бы они не были художниками, им было бы легче выдерживать рядом такую звездную женщину.

Будучи в браке с моим отцом, мама старалась скрывать свои успехи, не слишком их акцентировать. Но все равно ее яркая личность все заполняла. И она всегда несла одна всю ответственность в семье. Ей в этом плане не повезло, а может быть, и наоборот -- повезло. Она даже говорила: "Оба раза, когда я разводилась, у меня вырастали крылья -- я начинала летать по жизни. Как птица". Я сейчас только понимаю, сколько она на себе вытянула -- для меня как раз это в ней уникально.

-- В вашей мастерской висит несколько "негородских" пейзажей.

-- Это в Седневе, в Доме творчества художников, где мы жили каждое лето. И рядом с нашей верандой мама находила столько удивительных объектов, что я была просто потрясена. Я всегда куда-то хожу, что-то ищу, ничего не напишу -- прихожу, а у мамы уже готов шедевр. Она меня все время учила, как уметь видеть. Ну, это мастерство, конечно. Постепенно она ушла от больших картин и серьезных философских тем и пришла к "чистой" живописи, сделав простой вывод, что ценность живописи -- в самой живописи.

Вообще мама в шутку называет свой нынещний период "постинфарктизмом". Потому что, заболев в начале 90-х, она уже не могла далеко ходить, и мир для нее ограничился окнами квартиры. Но она увидела в них очень много -- "и в капле воды отражается солнце". Этот цикл 1995 года так и назывался -- "Окна". На будущей юбилейной выставке все картины будут совершенно новые, без ретроспекции ее метаний и разных периодов. Мама сама так захотела. Картины очень цельные, раскованные, сделанные, как сказал один искусствовед, "летящей кистью Яблонской". Это будет, на мой взгляд, ностальгическая выставка, так как это уже уходящая классика. Настоящая, без лжи и примеси. А сейчас мама работает в технике пастели. И в этой технике она тоже нашла новые возможности для себя.

-- Многие работы Татьяны Яблонской в Москве, в других странах -- там ее понимали и принимали. Ей никогда не хотелось уехать?

-- Нет, хотя она русская по происхождению (из Смоленщины). Но, попав в Украину в одиннадцать лет, она стала патриоткой просто до смешного. Она плакала от счастья, когда объявили независимость, и верила, что скоро все изменится к лучшему. Она очень переживает: почему мы такие несчастные, почему нет перспективы... Но все равно считает, что как художник могла состояться только здесь.