ПЬЕДЕСТАЛ ДЛЯ ВОЖДЯ

Оказавшись однажды у приятеля в гостях и просматривая старые фотографии, приметил черно-белый снимок: счастливая пара возлагала цветы к подножию памятника Ленину. На первый взгляд ничего особенного: еще несколько лет назад в Фастове это было излюбленное место молодоженов. Но на фоне Ильича, за радостными женихом и невестой просматривалось какое-то размытое лицо. Знакомый перехватил взгляд и произнес: "Это чья-то душа не может упокоиться. Ведь на том месте, где нынче памятник, когда-то немецкое кладбище было. После победы вражьи могилки бульдозер с землей сравнял, скверик устроили с пивным буфетом... С той поры погребенные на чужбине души и не уймутся..."

ЛЕНИНИАНА ПО-ФАСТОВСКИ

Действительно, на центральной площади, названной партийным псевдонимом Владимира Ульянова, перед зданием горсовета, на высоком пьедестале замер увековеченный в бронзе Ильич. За ним -- ухоженный скверик с пушистыми деревцами и аккуратненькими скамеечками. А вот следов былого кладбища нет...

В том, что памятник стоит на "лобном" месте, ничего удивительного: прежняя коммунистическая власть делала все возможное, чтобы вождя мирового пролетариата народ мог лицезреть и поклоняться ему. Особенно активно множились бронзово-гранитные Ульяновы после кончины товарища Сталина ("отец нации", как известно, его недолюбливал) с середины 50-х годов прошлого столетия, а пик уличной ленинианы пришелся на 60-е, и Фастов, конечно, не мог стать в этом плане исключением.

Именно в эти годы появляется первый фастовский трехметровый каменный в полный рост с простертой рукою Ильич. Памятник был установлен на том же месте, где стоит нынешний, но продержался недолго. В сохранившихся архивных документах говорится, что он "изготовлен не из стойкого материала, крошится, рушится..." Внешним видом не блистал, периодически требовал ремонта и подкраски "бронзой". Местное партийное руководство стало хлопотать о замене. Удачный повод представился в конце 70-х, когда страна готовилась к проведению ХХII Летних олимпийских игр и ожидался массовый приезд иностранцев. Глас услышали: 11 апреля 1978-го Совет Министров УССР издал постановление №4092-64, которым предписывалось изготовить для Фастова новый, уже бронзовый памятник.

Заказ поступил в киевское творческо-производственное объединение "Художник", а работы были поручены авторскому коллективу в составе скульптора Юлия Чуенко и архитектора Олега Стукало.

В апреле 1980-го, аккурат к очередной годовщине вождя пролетарской революции, нового Ильича изваяли и бережно доставили спецтранспортом в сопровождении ГАИ к месту назначения, а его предшественника под покровом темноты увезли в военный городок, где он находится и поныне. Освободившееся же место подсыпали землей, возвышенность уложили бетонными плитами, и получилось подобие площади. На ней из красного гранита соорудили стилобат (подножие), постамент размером 4,5х4,1х1,3 метра и уже на них воздвигли нынешний памятник из бронзы высотой в 5,5 м.

С той поры он здесь так и стоит.

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

Особенно ожесточенные, кровопролитные бои шли на подступах к Фастову 17--21 июля 1941 года. Много воинов 91-го и 94-го пограничных отрядов, 6-го мотострелкового полка, 77-го и 79-го железнодорожных батальонов сложили свои головы при обороне города, свидетельствовал в своих фронтовых воспоминаниях ныне покойный историк, ветеран войны Михаил Григорович, добавляя: свои могилы нашли здесь и сотни гитлеровцев. 22 июля подразделениям немецкой армии "Юг" удалось ворваться в город и захватить стратегический железнодорожной узел.

Из воспоминаний очевидца: "...Поле боя под селом Фастовец, что в десяти километрах от Фастова, похоже на кладбище людей и разбитой техники. Только здесь враг потерял 70 танков. Полностью уничтожена отборная 25-я танковая дивизия "Мертвая голова", разгромлена дивизия СС "Рейх"..."

Фашисты гибли под Фастовом сотнями. Организация цивилизованного захоронения становилась просто необходимой, и в том же 41-м в сквере (рядом с нынешним Ильичом) заложили немецкое кладбище, где в течение двух последующих лет хоронили убитых. В период оккупации за ним, естественно, ухаживали, а когда в 1943 году фашисты начали отступать, желающих делать это не нашлось. Вначале хоть изредка появлялись конвоированные пленные, обустраивающие разрушенный город. Однако вскоре их из Фастова вывезли, а кладбище, превратившись в пустырь, быстро заросло бурьяном.

Очевидцы рассказывают: с осени скверик заливало водой, зимой она замерзала и местная ребятня устраивала ледяные горки, гоняя на санках и коньках. Весной вода разливалась -- пустырь окончательно просыхал лишь к середине лета.

...Послевоенный Фастов застраивался. Вскоре очередь дошла и до заброшенного кладбища. Заработала техника. Правда, строители глубоко не копали -- возможно, опасались тревожить прах погибших? Но старожилы припоминают, что видели по вечерам лучи фонариков: "старатели" пытались извлечь из земли хоть какие-нибудь трофеи. И вроде даже находили...

Вскоре территория снова превратилось в сквер. Рядом со временем появились горком партии, универмаг, гостиница. И -- уже известный памятник Ильичу. О немецком погосте жители постепенно стали забывать.

В начале 90-х противники коммунистического режима вознамерились переименовать площадь Ленина, а заодно подыскать другое место и памятнику. Не получилось. За бронзового вождя вступились, собрали несколько тысяч подписей и отстояли...

СВИДЕТЕЛЬСТВА СТАРОЖИЛОВ

Лидия Гайдук родилась в 1926-м, участница войны, коренная фастовчанка. Будучи подростком, наравне со взрослыми разгребала после очередной бомбежки завалы на железнодорожной станции, чтобы пропустить очередной состав для фронта. С братом Сергеем по заданию партизан организовывала побег схваченному фашистами командиру здешнего партизанского отряда Бондаренко.

-- Немцы брали город с боями, -- говорит Лидия Васильевна, -- но как только вошли, скверик (мы жили в пяти минутах ходьбы от него) превратили в кладбище, где хоронили своих убитых. Метрах в ста была сооружена виселица, на которой вешали наших партизан. Сам памятник Ленину стоит перед сквером, а значит, и кладбищем, а вот конец площадки под ним точно граничит с началом захоронений. Приблизительно метрах в 3--4 от края стилобата с правой стороны, если смотреть с улицы Соборной, в ряд чуть ли не до конца сквера шли могилы с березовыми крестами. Вначале было их около 20, потом прибавилось. Кресты и могилки стояли не один год...

Галина Котляр, педагог более чем с пятидесятилетним трудовым стажем:

-- До войны я успела закончить всего три класса 68-й школы. После прихода немцев занятия отменили, но несколько месяцев спустя, несмотря на отсутствие книжек, тетрадей, карандашей, возобновили в другой школе -- она располагалась возле здания нынешнего исполкома. На перемены мы бегали в скверик играть в прятки. Хорошо помню: там были могилы с крестами, на них висели каски и таблички на чужом языке. Учителя говорили, что это немецкое кладбище. После войны погост сохранялся еще несколько лет...

Коренной житель Фастова, ветеран труда Иван Новицкий:

-- Край стилобата с тыльной стороны памятника Ленину граничит с началом довоенного парка. Вокруг скверика был низенький, окрашенный в синий цвет деревянный забор. В 1941 году немцы оккупировали город, заняли помещение, располагавшееся примерно там же, где нынешний горисполком, а своих убитых стали хоронить по соседству. Я был свидетелем одного случая. Как-то мы с ребятами побежали в парк, но увидев несколько десятков свежевырытых ям, стали наблюдать, что будет дальше. Один за другим начали подъезжать крытые грузовики. Наши пленные, босые, одетые только в нижнее белье, под присмотром немецких конвоиров выгружали из машин завернутые в простыни трупы немецких же солдат. В одну могилу опускали по нескольку убитых. Считаю, похоронили тогда не меньше сотни... Позже привозили по одному-два, но со временем весь сквер превратился в кладбище. В центре, вероятно, находились могилы офицеров -- холмики и березовые кресты на них были выше, чем на остальных. И на них вешали не каски, а фуражки. Хоть кладбище охранялось, мальчишки зимой умудрялись уносить кресты, чтобы протапливать жилье. Какой-то паренек попался -- его жестоко избили сапогами...

P.S. Когда материал был уже готов к печати, в редакцию позвонил некто не представившийся и настоятельно рекомендовал не делать шума вокруг памятника Ленину. Фашистского кладбища, мол, давно нет, останки якобы вывезены в Германию еще в 1943-м, а если и не все, то не стоит ворошить былое.

Что ж, к фастовскому, как и многим другим Ульяновым в гипсе, граните, металле, претензий нет: если монумент изваяли, значит, он был кому-то нужен (а возможно, нужен и сейчас). Но вот насчет перезахоронения звонивший явно блефовал. Тогда, в 1943-м, немцы отступали в спешке и вряд ли думали о мертвых -- живым бы унести ноги подобру-поздорову.

Архивных материалов не сохранилось. Но если кому-то есть что добавить -- охотно предоставим страницы газеты. Точку в нашем журналистском расследовании, считаем, ставить рано.