НЕИЗВЕСТНЫЙ ГЕНОЦИД

1 августа исполнилось ровно 90 лет с начала Первой мировой войны. Кровавую цену за участие в ней заплатили многие народы. Но для украинцев (особенно для галичан) эта война обернулась двойной трагедией. Правда, сегодня большинство наших соотечественников об этом даже не подозревают. Так уж случилось, что некоторые страницы прошлого преданы забвению.

АВСТРИЯ НЕДОВОЛЬНА РУСИНАМИ

Для Украины военное лихолетье началось 6 августа 1914 года. В этот день Австро-Венгрия объявила войну России. Австрийские войска перешли границу, но уже в первых боях были разбиты. Началось русское контрнаступление. Царская армия вступила в Галицию (Западную Украину). Австрийцы терпели поражение за поражением. Обстановка в крае обострилась до предела — местное украинское (русинское) население явно симпатизировало наступавшей русской армии.

"Наши войска страдали от ненадежности русинов — главных обитателей этой местности, — жаловался потом в мемуарах начальник разведывательного бюро австрийского Генерального штаба Макс Ронге. — После побед русских население сильно симпатизировало врагу, причем влияние в этом направлении оказывали и летучки, исходившие от архимандрита Почаевского монастыря Виталия, освободившего "галицийских братьев" от верности присяге австрийскому императору. Эти русофилы наносили нашим полкам немало вреда: так, на Сане (река в Галиции — Авт.) ими были организованы тайные телефонные линии, благодаря которым враг имел возможность узнавать многие интересные подробности о положении и состоянии наших войск".

В свою очередь, главнокомандующий австро-венгерской армией эрцгерцог Фридрих доносил из Галиции императору Францу Иосифу, что среди местного населения существует "уверенность в том, что оно по расе, языку и религии принадлежит к России". В результате австро-венгерские войска оказались в Галиции в "атмосфере предательства" и "в собственном краю должны нести потери от шпионажа и измены русофильского населения, а наш враг, который выступал как освободитель, мог, безусловно, рассчитывать на полную поддержку".

"ВСЕХ ПЕРЕВЕШАТЬ"

Вена ответила террором. Озлобленная неудачами на фронте австро-венгерская военщина мстила гражданскому населению Галицкой Руси. Солдаты жгли села и убивали их обитателей. Смерти предавали не только уличенных в помощи русской армии. Как заявил командующий 2-м австрийским корпусом генерал Колошрари, Галиция превратилась для Австро-Венгрии во "вражеский край", а потому нужно "перевешать все русинское население". Австрийские офицеры получили право самовольно выносить смертные приговоры. Никаких доказательств вины не требовалось. Главным (и, как правило, единственным) пунктом обвинения была национальная принадлежность.

"Мы пришли на место, которое я буду помнить до конца моей жизни, — рассказывал впоследствии свидетель одной из австро-венгерских экзекуций. — Чистое поле, на котором вокруг одинокого дерева толпились солдаты. Тут же стояла группа офицеров. Насмешки и крики, вроде "русские собаки, изменники", посыпались по адресу ожидавших своей участи крестьян. Вид стариков, женщин с грудными детьми на руках и плачущих от страха, голода и устали детей, цеплявшихся за одежду своих матерей, производил такое удручающее впечатление, что даже у одного из офицеров-немцев показались на глазах слёзы. Стоявший рядом лейтенант спросил: "Что с тобой?" Тот ответил: "Ты думаешь, что эти люди виновны в чём-нибудь? Я уверен, что нет". Тогда лейтенант без малейшей заминки сказал: "Ведь это же русофилы, а их следовало бы ещё до войны всех перевешать". Далее совершилась обычная казнь. Всех вешали через одну и ту же петлю, предварительно ударив жертву в подбородок и в лицо".

Не было ни одного населенного пункта, которого бы не коснулся террор. Не щадили ни старого, ни малого. Среди казнённых были мальчики и девочки 5—7 лет и даже грудные младенцы. Нередко перед смертью приговоренных подвергали пыткам — обрубали пальцы, вырезали губы, выкалывали глаза. Родителей убивали в присутствии детей, детей — в присутствии родителей. Молодых женщин предварительно насиловали.

Иногда, помимо "обычных" способов казни (расстрел, повешение, закалывание штыком), применяли более изощренные методы. Так, в селе Кузьмине Добромильского уезда австрийцы вбивали в стены хат железные крюки и вешали на них крестьян. Только за один день таким образом было замучены 30 человек. В селе Передрымихи (Жолковский уезд) солдаты-венгры сожгли заживо несколько человек. В селе Волошине (уезд Бобрка) венгерские гонведы привязали к повозке крестьянина Ивана Терлецкого и потащили его по дороге. "Они захлебывались от хохота, видя тело русского поселянина, бившееся об острые камни и твердую землю, кровоточившее густою кровью", — вспоминал очевидец.

Не намного лучшей была участь тех, кого не убили сразу, а отправили в концлагеря. Без всякого судебного приговора сгоняли туда галичан. Сгоняли целыми селами. В бараках, рассчитанных на двести человек, томились до пятисот узников. Помимо тесноты, голода и холода, они вынуждены были терпеть избиения, пытки, издевательства лагерной охраны. За малейшую провинность заключенного могли просто убить. В добавок ко всему, в концлагерях свирепствовал тиф. Его распространению в немалой степени способствовала администрация концлагерей. Бывало, что здоровых людей специально переводили в тифозные бараки, чтобы заразить. Неудивительно, что уже за первые несколько месяцев функционирования крупнейшего австрийского концлагеря Талергоф, там умерло от тифа около полутора тысяч человек. И это было только начало. В других концлагерях творилось тоже самое.

От продолжения геноцида галичан спасло быстрое наступление осенью 1914 года русской армии, в короткое время освободившей большую часть Галицкой Руси. Но "передышка" длилась недолго. Неудачи на фронте весной-летом 1915 года вынудили царские войска отступить. Вместе с русскими солдатами уходили на восток сотни тысяч жителей Галиции. На тех, кто не успел убежать, вновь обрушились австро-венгерские карательные экспедиции.

Лишь в 1917 году, когда раздираемая на части Россия уже не представляла угрозы для противников, репрессии стали стихать. Новый австрийский император Карл І приказал освободить из концлагерей оставшихся в живых галичан. "Все арестованные русские не виновны, но были арестованы, чтобы не стать ими" — объявил он.

Всего за неполных три года австрийцами было казнено более 60 тысяч галицких русинов (в эту цифру входят только мирные жители, военных потерь она не включает). Более ста тысяч человек умерло в концлагерях. Несколько десятков тысяч (точное количество установить невозможно) погибли в ходе принудительных депортаций в глубь Австро-Венгрии. Для трехмиллионного галицко-русинского населения это были невосполнимые потери. Погибли лучшие.

ЗАГОВОР МОЛЧАНИЯ

Еще до окончания войны австрийский парламент по требованию депутатов-чехов начал расследование военных преступлений, совершенных австрийцами и венграми в Галиции (все-таки террор осуществлялся против граждан своей страны). После войны сбор материалов о галицком геноциде продолжился. Многое в этом направлении было сделано специальным Талергофским комитетом, созданным бывшими узниками концлагерей. В 1924—1932 годах во Львове вышли четыре выпуска "Талергофского альманаха" — сборника воспоминаний уцелевших галичан. В 1964 году эти выпуски с добавлением некоторых других материалов были переизданы в США под заглавием "Военные преступления Габсбургской монархии 1914—1917 гг.". "Пусть эта книга, — писал в предисловии издатель Петр Гардый (сам выходец из Галиции), — посвященная памяти десятков тысяч убитых и замученных неповинных людей, разъяснит многим, что предвестником Освенцима, Дахау, Треблинки и сотен лагерей смерти в гитлеровской Германии были концентрационные лагеря Талергоф, Терезин и другие под владычеством Франца Иосифа".

Увы, эти слова остались гласом вопиющего в пустыне. В СССР о галицкой трагедии почти не вспоминали. За границей выходили отдельные публикации, но там данная тема не была актуальной. Мало что изменилось и в наше время. "Талергофский альманах" давно уже стал библиографической редкостью. Его ныне можно найти разве что в Интернете, доступ к которому имеют далеко не все. Еще труднее разыскать статьи о тех событиях, печатавшие в галицкой прессе 1920—1930 годов. Мизерными тиражами выходят в России книги современных исследователей. Например, интереснейшая книга Нины Пашаевой "Очерки истории русского движения в Галичине ХІХ—ХХ вв.", одна из глав которой посвящена событиям 1914—1917 годов, издана тиражом двести экземпляров.

Впрочем, в Украине не делается и этого. Почему? Наверное, потому, что погибшие галичане не были теми, кого теперь принято называть "национально сознательными украинцами" и этим не устраивают современных конъюктурщиков. Вот и получается, что о межплеменной резне в какой-нибудь Руанде или, скажем, в Судане у нас знают больше, чем об уничтожении собственного народа.

От редакции
Наша газета намерена продолжить публикации статей, посвященных роли Украины в первой мировой войне 1914—1918 годов и готова представить все точки зрения на этот вопрос.