Празднуем Ивана Купала? Третья Лысая гора Киева, о которой знают все и не знает никто

"Приближается волшебная Купальская ночь с 6 на 7 июля…" – можно прочесть сейчас во многих объявлениях.

Хоть настоящее Купала-солнцестояние уже миновало – мы прошли летнюю "макушку" и впереди у нас долгое Перуново лето. Если верить народному календарю, а он, по моим наблюдениям, работает куда лучше прогнозов погоды – жара продержится аж до Ильи.

Но каждый раз, подбираясь к "волшебной ночи с 6 на 7 июля" я задаю себе вопрос, что же делать с устоявшейся веками народной традицией праздновать Купалу с опозданием на две недели, в привязке к церковному календарю? Тем паче, что традиция все крепнет, во многих местах уже готовят костры и многие мои знакомые уже собрались отдохнуть на природе, танцуя у огня и пуская венки по реке.

Видимо, остается лишь смириться с этим, как со  "Старым новым годом".  Тем паче, что сами зеленые святки Русалии заканчивается лишь на Петровки, 12 июня – а, значит, праздники продолжаются, все русальское волшебство еще в силе и всем, кто решил отгулять Купалу сегодня – подойдут почти все мои предыдущие советы.

Заодно рекомендую отметить Перуново лето прогулкой на Перунов холм Киева – он же Лысая гора №3, о которой знают немногие… потому что все знают ее совсем под иным именем!

Фото Игоря Гайдая из проекта "Саман"

Кто из киевлян не знает Владимирскую горку?

Но мало кто знает ее второе имя – Чертово Беремище. И уж совсем немногие в курсе, что в центральном городском парке, где продается мороженное и гуляют мамы с колясочками, таится одна из знаменитых Лысых гор.

Столь благообразной эта местность была не всегда. Считалось, что там, где стоит нынче памятник князю Владимиру, стоял идол первейшего языческого бога Перуна – тот самый, которого князь-креститель позже повелел сбросить в Днепр.

Вот стою

на горке

на Владимирской.

Ширь вовсю —

не вымчать и перу!

Так

когда-то,

рассиявшись в выморозки,

Киевскую

Русь

оглядывал Перун.

- напишет при посещении Киева Владимир Маяковский. И хоть позднее археологи возразят мифотворцам, мол, капище было в ином месте – это уже не изменит скопившихся за столетья легенд Лысой горы.

По одной из них во время низвержения идолища Перуна сидевший в нем черт так орал, что и годы спустя на горе были слышны его крики и стоны. Безутешное чертово горе (бремя – "беремище") и дало название местности.

Связь Перуна и черта – логична и задана самой "Повестью временных лет", где:

"Перуна же приказал (князь Владимир) привязать к хвосту коня и волочить его с горы по Боричеву взвозу к Ручью и приставил 12 мужей колотить его палками. Делалось это не потому, что дерево что-нибудь чувствует, но для поругания беса, который обманывал людей в этом образе"

Деревянный идол Перуна уплыл по реке, а черт-бес остался и, похоже, плодился и размножался. По другой версии Чертово беремище – означает Чертово чрево, и  чрево, рождающее бесов звучит, на мой взгляд, куда более мрачно. И не зря, наверное, изгнанием всех киевских чертей киевляне занимались на Богоявление  у подножия Владимирской горы – на Днепре.

А утихомиривать крикливого беса, оплакивающего своего древнего бога,было поручено Михайловскому монастырю, архангелу Михаилу, святой Варваре и равноапостольному князю Владимиру.

В народе даже ходили стихи:

А Владимир наш святий
Чорна бога сколотив.
А мучениця Варвара
Усі відьми разогнала.
Відьми, что у ночну пору
Слітаються на Лису Гору.

Варвара, помимо прочего, защищавшая верующих от колдовских чар, грома и молний, могла справиться и с самим богом молний Перуном.  Но все же ей вряд ли удалось разогнать местный "шабаш"…  Скорее речь идет о непрестанной борьбе, между Верхней и Нижней горой, продолжавшейся много столетий.

Парадоксы Киева – памятник князю-крестителю так и остался неосвященным

Со святостью же самого князя Владимира дело обстояло еще сложней. Когда в 1853 году князю поставили памятник, тогдашний митрополит Филарет наотрез отказался освещать монумент, посчитав его новым идолом (в честь святых в те время ставили не памятники, а храмы!) По этому поводу в городе разгорелся нешуточный скандал, и горка с неосвященным памятником надолго стала пустынным – едва ли не "проклятым" местом.

Никто не говорил о том прямо, но , возможно, причиной такой категоричности со стороны митрополита стала установка "нового идола" прямо на Лысой горе – хорошо известной  киевлянам, как место сборища ведьм.

О порочащих связях горы помнили и в XVII и в XVIII, и XX веках. Еще Петр Развидовский  поминает  сад под Михайловской горой как место "где ведьмы слетались". В XVIII ректор киевского университета Михаил Максимович уточняет, что сад "считается сборным местом киевских ведьм" и "пугалищем" для киевлян. И в 1910 году один из самых преданных поклонников горки писатель Нечуй-Левицкий, прославившийся среди горожан тем, что ежедневно в любую погоду ровно в 3 часа приходил сюда полюбоваться видом, в своем эссе "Вечір на Володимирській Гірці" – видит нечистую силу повсюду, дети в сумерках кажутся ему похожими на ряды чертенят, а сгущающиеся облака на небе – на слет ведьм в красных платках.

Так или иначе, Владимирская горка представляет собой классический сугубо киевский парадокс – верхняя часть горы, именуемая Михайловской, считается святой, а нижняя терраса с Кокоревской беседкой и памятником неосвященному крестителю – уже Чертово Бремище, Лысая гора.

Что как нельзя лучше иллюстрирует идею, высказанную мной в романе "Киевские ведьмы", Киев "как шахматная доска"  и "…чтобы переместиться из "чертова" места в святое, в Киеве достаточно пересесть с одной парковой скамьи на другую".

Впрочем, это деление не кажется таким уж абсурдом, если вспомнить, что в древности нижнюю часть горы отделяла от верхней крепостная стена – с одной стороны ее была свята обитель, с другой –наступали враги.  И Михайловский монастырь, архангела-воина призван был призванным защищать от врагов – как видимых, так и невидимых!

Именно тут по легенде в небе впервые появился защитник Киева архистратиг Михаил. В глазах киевлян архангел победитель дьявола всегда четко ассоциировался именно с победой над чертом-бесом - Перуном нашей Лысой горы. Проживавшая в Киеве поэтесса Анна Ахматова, точно уловившая этот городской миф, написав однажды, мол, монастырь над обрывом стоит не случайно. Обрыв – "обиталище дьявола, а храм св. Михаила Архангела – предводителя небесной рати – должен бороться с сатаной".

Сраженье Лысой горы с закабалившим ее монастырем продолжалось не одно столетие – лысогорье постоянно давало знать о себе, то в монастыре внезапно трескался купол, то несущие стены дали трещины, и здание храма чуть не раскололось пополам.

В 1930 годах лет спустя Гора таки показала свой норов – Златоверхо-Михайловский был разрушен, а на горе на вновь пожелали воздвигнуть идола.

Забавно, даже, и в пуританские советские времена координаты лысогорья, преспокойно перечислялись в путеводителях по Киеву. Советчиков не смущало даже то, что третья Лысая находится в соседстве с музеем лысого Ленина. Обе "лысины"мирно  уживались рядом на склонах Владимирской горки (для мистиков наших дней, убежденных, что коммунисты, разрушавшие храмы – те же сатанисты, совпадение симптоматичное).

И помимо прочих названий Владимирская горка, Чертово и Крещатицкое Беремище могла бы именоваться Горой Идолов – после идола Перуна и идолоподобного памятника князю Владимиру Великому, советская властьвозжелала возвести здесь еще одного – тоже идола и тоже Владимира, трехсотметровый памятник Ленину. Перунов холм должен было стать главным алтарем… то бишь главной площадью советской Украины. Ради нее был снесен Златоверхо-Михайловский монастырь. Возведенное слева от него полукруглое здание МИДа – единственная воплощенная в жизнь часть массивного строительного комплекса, которую собирались возвести на Владимирской вокруг стелы с громадным Ильичем. Планам помешала Вторая мировая война.

И все же Лысая гора победила!…

А в 1998 снова покорили ее.

Надолго ли? Не смотря на то, что восстановленный Михайловский монастырь представляется точно копией прежнего, понадобиться еще сотни лет, чтобы намолить его стены.

И, возможно, война двух огненных божеств – бога огня Перуна и Михаила с огненным мечом продолжается тут до сих пор.

Из "Азбуки киевских чудес"