Послевкусие победы над злом

Мы живем в мире определенности и очевидности, что очень полезно в традиционную эпоху и время стабильных социальных институтов. Но играет с нами злую шутку в лихую годину перемен.

Все мы обладаем огромным набором мифов и стереотипов, которые упрощают и упорядочивают нашу реальность, делают мир более понятным и управляемым. В нашем обществе все знают, что родители — священны, ГМО — опасно, все мужики — козлы, а со злом извечно борется добро. Только добро и только со злом. Добро, конечно же, священно, и его победа делает всю войну священной. Воины добра святы, их оружие разит праведным гневом, полководцам нашептывают стратегию сами ангелы. И самое главное — силы света могут только защищать. Даже, если они наступают. Силы зла же демоничны, жестоки, порочны и творят свои кровавые дела исключительно по безумной прихоти. Так им захотелось, они просто слепо ненавидят все благое.

И иначе быть не может. В любом противостоянии мы привыкли видеть эпизод предвечной борьбы. Противники могут выбрать лишь одно: присоединиться к свету или тьме. Но только нашипочему-то всегда выбирают сторону добра. Именно с намиБог. Ониже, вполне очевидно, — враги, а стало быть однозначно продали свои жалкие душонки дьяволу. Подобное мышление характерно для архаичных сообществ. И наш социум, по всей видимости, никогда архаики не покидал.

На этой вроде бы очевидной жизненной дихотомии строится целый коллективный невроз 9 мая. Победа над нацизмом и фашизмом — неоспоримая для большинства победа добра над злом. Стало быть, если демоны повержены, а деды воевали против них, то мы точно на стороне добра и света! Мы святы, а, значит, все, что с нами связано — тоже свято! Разве не так?

Может, именно поэтому вокруг Великой Победы столько инсинуаций? Кто имеет право на эту самую Победу? Ответ на данный вопрос позволит оправдать слишком многое. Если мы поразили само Зло, значит мы — Добро, а значит все, что мы делаем, освящено высшими силами! Тут-то и начинается громогласная истерика: "Не позволим украсть нашупобеду!" При этом, символическая монополизация Победы, отстранение от нее неугодных "предателей" или "не-сильно-то-и-причастных" является сильнейшим ресурсом оправдания и легитимации сомнительных в этическом плане явлений. Из-за подобной мифо-логики пропагандистской машине РФ приходится парадоксально сакрализировать советское прошлое, отбеливать преступления большевистского режима и, наоборот, запрещать "очернение" наших, закрывая глаза на массу преступных фактов. Ибо в священной истории не может быть "темных пятен", любая "ложка дегтя" рушит блистающий монолит "бочки меда", заставляет усомниться в нашейисключительной праведности. А это серьезная угроза для единства и даже жизни архаического общества.

Но что, если постараться вырваться из магического плена мифа о борьбе добра и зла? Что, если зло… не всегда сражается с добром? Давайте попробуем представить, что одно зло вполне может воевать с другим злом: причем, не "меньшим из двух", а равным ему, не менее могущественным? При этом важно осознать, что противостояние в данном случае идет не между злом и добром с "элементами зла", а именно между двумя равноценными "злами". В упрощенной мифологической реальности существуют абсолютные и понятные концепции "добра" и "зла". В жизни все сложнее. Если присмотреться, станет ясно, что содержание "зла" может быть различным, и интересы разных "зол" могут конфликтовать. Во Второй Мировой на Восточном фронте столкнулись два человеконенавистнических режима. И победа одного из них не сделала его человеконенавистничество святым. Лагеря не пропали, репрессии не закончились, "освобожденные" от одного ига страны тут же попали в ловушку другого. Но в логике "добра" и "зла" приходится на подобные вещи закрывать глаза, прятать их в идеологических лабиринтах в стиле "все было совсем не так" или же "перегибов на местах". И вообще, весь нашкошмар тонет в нашейсвятости без остатка. Мы — идеал.

Но в логике борьбы сложных сущностей — например, двух (или даже более) "зол" — мир резко усложняется, теряет сакральность и ставит нас перед пропастью ответственности. Все еще сильнее усложняется, если в борьбе противостоят два "добра"! Считаете невозможным? Представьте двух солдат противоположных сторон. Оба добропорядочные граждане, превосходные мужья и отцы, любители своих мелких хобби. И вдруг, эти два хороших и, самое главное, незнакомых человека обязаны убивать друг друга, творить ужасное. Кто из них "зло"?

И оказывается, что и у "зла", и у "добра" есть масса уровней, тонкостей, условностей и прочей "головной боли". Но, увы, в большом масштабе осознание подобных концепций убивает простую всенародную любовь и ненависть. А ведь это не очень удобно. Верно, гражданин начальник?