"Все мы являемся добровольцами": интервью с главой Объединенных сил Сергеем Наевым

Сайт "Сегодня" публикует вторую часть беседы с командующим Объединенных сил на Донбассе генерал-лейтенантом Сергеем Наевым.

Напомним, в первой части интервью командующий рассказал журналисту сайта Segodnya.ua о результатах перехода от АТО к ООС, росте мастерства украинских военных, реакции боевиков на смену формата боевой операции.

- Такие батальоны, как, например, "Айдар", вошли в состав вооруженных сил и на данный момент есть в ООС. Почему до сих пор этого не сделал "Правый сектор"? В чем заключается конфликт?

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

- Никакого конфликта не существует. "Конфликт" разгорается в нечестных СМИ прокремлевского направлении. Есть закон об интеграции Донбасса. В нем четко прописано, какие силы и средства могут привлекаться к ООС. Этим законом не предусмотрено участие "Украинской добровольческой армии", "Добровольческого украинского корпуса "Правого сектора". Я, как гражданин Украины, как командующий ООС, уважаю закон и обязан выполнять все законные требования. Другого пути просто не существует. Нельзя же сказать, что "закон один для всех, но мы сделаем для кого-то исключение"? Я так не привык. Я военный человек. Я понимаю "черное", "белое", а "серое" – я не понимаю. Если закон один для всех, то он и для меня, и для бойца ДУК (Добровольческий украинский корпус "Правый сектор". – Ред.).

Давайте будем откровенны: если существуют законы и если общество хочет сделать для кого-то исключение, я не против. Внесите изменения в закон, сделайте. Почему на меня, на командующего, перебрасывают свою работу те, кто должен заниматься законотворческой деятельностью? Я не занимаюсь законотворчеством, я занимаюсь выполнением требований закона, в том числе, и в проведении ООС. Во время общения с Дмитрием Ярошем я говорил, что добровольцами являются не только представители УДА (Украинская добровольческая армия. – Ред.) и ДУК. Они есть. Но добровольцами являются все, кто добровольно пришел сопротивляться российскому агрессору и достичь единой для всех победы. Добровольцами являются Вооруженные силы Украины, я сам являюсь добровольцем, я добровольно борюсь с врагом. Добровольцы служат и в Национальной гвардии, и в Службе безопасности Украины, и в Национальной полиции. Они все являются добровольцами. Я уважаю всех без исключения добровольцев, я их не делю – почему некоторые считают, что кто-то лучше других? В ВСУ – все хорошие. Командиры, солдаты. Самое ценное для меня – это солдат. Я, кстати, тоже солдат. Просто звание другое, и обязанности больше. Обязанности возлагают большую ответственность.

- Недавно много шума наделало ваше заявление о том, что добровольцам нечего делать на линии фронта. Что вы имели в виду? Каково ваше отношение к добровольцам вообще?

- Не хотел бы подталкивать волну вокруг этой темы, если вы спросили... Во-первых, к добровольцам я отношусь с большим уважением. Наконец, те военные, которые после начала российской агрессии были призваны по мобилизации, уже давно уволились. Поэтому правомерно говорить о том, что все военнослужащие, которые сейчас защищают Родину с оружием в руках, которые подписали контракт на службу в Вооруженных силах – все они... Все мы являемся добровольцами. Военные, волонтеры, просто неравнодушные люди ...

Хотел бы также напомнить, что в 2014 году десятки тысяч граждан добровольно пришли в ряды Вооруженных сил, Национальной гвардии, добровольческих формирований. Благодаря этому государство устояло и остановило агрессора. Защищать свою страну с оружием в руках – это долг и честь для любого гражданина. А если человек это делает сознательно, не ожидая каких-либо повесток из военкомата – он заслуживает даже двойного уважения. Подчеркиваю еще раз – к добровольцам отношусь с уважением, это безусловно.

Во-вторых. В районах вокруг линии разграничения действует особый порядок. Здесь не может быть людей, которые не включены в состав Объединенных сил. Сейчас на востоке происходит, подчеркиваю, военная операция, осуществляемая в соответствии с единым замыслом и скоординированным планом.

Если граждане, которые входили в состав добровольческих формирований, хотят приобщиться к такой боевой работе – мы дадим им возможность защищать Родину, действуя исключительно в соответствии с действующим законодательством.

Фото: Д. Павлов/"Сегодня"

Мы приветствуем стремление граждан Украины защищать страну и народ от российского нашествия. Если есть силы и желание, они могут влиться в боевые подразделения Вооруженных сил, Национальной гвардии, СБУ, других военных формирований и правоохранительных органов, привлекаемых к Операции объединенных сил.

Также у людей есть выбор – становиться в ряды территориальной обороны или привлекаться к военной подготовке, которую сейчас хотят пройти много граждан Украины... Можно приступать к службе в резерве и проходить соответствующую сборную подготовку в боевых частях – то есть вариантов много.

Вся такая деятельность, безусловно, будет происходить под контролем государственных органов. Другого пути просто не существует.

- Когда изменился формат "АТО-ООС" и вы стали командующим ОС, как сложились отношения с представителями добровольческих формирований, не входящих в состав ни одной силовой структуры – ДУК ПС, УДА и другими?

- Я был и остаюсь открытым для конструктивного диалога. Мы общались с представителями этих формирований, я предлагал много решений по их подразделениям и дальнейшему сотрудничеству – например, их переходу в состав почти любой силовой структуры.

Уверен, что воины из добровольческих формирований смогут усилить наши войска как своим боевым опытом, так и своей мотивацией.

- У человека есть вариант – пойти в армию, где он может получить финансирование, гарантии. Если человек идет в ДУК, он не получает ни гарантий, ни финансов от государства. Почему они выбирают менее привлекательный выбор, чем служба в армии?

- Мне не объясняли, почему они так выбирают. Дмитрий Ярош, наоборот, мне объяснял, как бы он хотел приобщиться законным, легитимным способом в борьбе с российским оккупантом. О том, почему они выбрали такой путь, я не могу сказать. Они мне не объясняли – я думаю, надо спросить у них.

- Как вы считаете, легализуется ДУК, или нет?

- Я не могу говорить за людей, которые принимают решение относительно предложений. Я действую в рамках действующего законодательства. Там выписаны законные требования, я о них говорю. Более того, я буду способствовать в надлежащем зачислении не только в ВСУ, но и в любое подразделение других военных формирований, входящих в состав Объединенных сил.

Я готов для всего. Но заметьте: мое уважительное отношение и мое уважение – это не проявление слабости.

- Вы были начальником оперативного командования "Восток", участвовали в конфликте с самого его начала. Сравните войну тогда и войну сегодня. Какие положительные или отрицательные изменения произошли в течение последних лет, и конкретно – с режимом введения ООС.

- На войне мне пришлось быть с самого ее начала, еще с 2014 года, поэтому есть с чем сравнивать. Вооруженная агрессия России на Донбассе имела много этапов. Иногда они были трагическими для нас, но даже трагические эпизоды стали примером мужества, стойкости и отваги украинского воина.
Здесь нет никакого пафоса – это истина: благодаря мужеству украинских солдат в мире узнали, кто такие "киборги", узнали о таких героях, как капитан Андрей Кизило, подполковник Евгений Межевикин, лейтенант Павел Чайка и многих других настоящих сынов Отечества. На их подвигах пишется новейшая история украинского войска и всей страны.

Тогда, в 2014 году украинская армия освобождала город за городом. В августе того же года в ситуацию вмешалась регулярная армия Российской Федерации. Они подло вели обстрел наших позиций из реактивных систем с российской территории, точно осознавая, что Украина не будет обстреливать российскую территорию, чтобы не дать оснований для полномасштабной агрессии, как это в свое время было спровоцировано русскими в Грузии. На нашу территорию начали входить батальонно-тактические группы РФ, завязались тяжелые и кровавые бои. Позже на оккупированные территории начали заходить "гуманитарные конвои", в которых завозились вовсе не продукты питания.
Это все – бесспорные факты, задокументированные, которым есть немало свидетелей. И именно введение военных сил РФ на суверенную территорию Украины определило дальнейшее развитие событий. Если бы не вмешательство РФ, не ее поддержка, войны на востоке Украины просто не было.

- Вы профессиональный военный, закончили Национальную академию обороны Украины. На фронте немало людей, которые имеют значительно меньший военный опыт или вовсе не имели его в начале войны. Сравните подход к боевым действиям и их восприятие профессиональным военным и человеком с оружием без опыта войны. В чем разница? Было вам, профессиональному военному, сложно найти понимание и удержать контроль над людьми, которые не имели опыта службы и дисциплины? Как они относились к вам в начале, и какое отношение у вас было к ним? Были конфликты?

- Война, к сожалению, очень быстро учит людей. Часто цена такого обучения бывает слишком высокой. Профессиональный военный знает, какой противник ему противостоит. Он может оценить ситуацию и спланировать использование именно того количества сил и средств, которое необходимо для решения конкретной боевой задачи. Он может, таким образом, сохранить людей и свести потери к минимуму.

Не скажу, что такие качества не были присущи, например, мобилизованным гражданам – именно потому, что в их ряды после начала российской агрессии вошли бывшие профессиональные военные и ветераны военной службы. Но именно такое четкое планирование операций, их согласование с "соседями", стратегическое видение ситуации – все это у вчерашних гражданских было несколько на другом уровне. Координация и контроль, тактика и стратегия, обеспечения и резервы – все это составляющие успеха любой военной операции и, наконец, победы над врагом.

Эту истину знают все, кто действительно был на фронте, в окопах.

Фото: Д. Павлов/"Сегодня"

Я ценил и продолжаю высоко ценить героизм всех бойцов, сражавшихся с врагом. Они настоящие воины, которые знают цену боевого приказа и последствия, к которым приводит его невыполнение. Демобилизованные бойцы и нынешние кадровые военные имеют одни и те же ценности и взгляды. Я это понимаю, и они это понимают, потому что Родина у нас одна на всех.

- Как вы оцениваете подготовленность военных на фронте сегодня?

- Сравнивая Вооруженные силы Украины образца 2014-го и 2018 годов, могу сказать – произошли колоссальные изменения, и мы не останавливаемся на достигнутом. Не буду вдаваться в подробности организации логистического обеспечения, скажу только – это титанический труд сотен и тысяч людей. Чтобы каждый солдат был одет, накормлен, вооружен, и ничто не мешало бороться с оккупантом.

Конечно, бывают проблемы, но мы их не скрываем и оперативно решаем. Когда я бываю на передовой, всегда общаюсь с солдатами, сержантами и офицерами. Они – воины, перед ними – враг. Понятно, что они не боятся просто глаза в глаза командующему выражать свои проблемы. Решение каждой такой проблемы контролирую лично.

Также мы меняем подходы к ведению боевых действий, внедряем новейшие стандарты и методы применения подразделений. Сегодня передо мной стоят конкретные задачи, определенные президентом Украины – Верховным главнокомандующим Вооруженных сил. Объединенные силы должны поставить точку в российской агрессии против Украины.

При этом президент подчеркнул, что освобождение временно оккупированных территорий состоится политико-дипломатическим путем. Объединенные силы сегодня можно сравнить с ферзем на шахматной доске в этой гибридной войне. Такую фигуру оккупантам не удастся убрать.

- В СМИ пишут, что у вас есть брат в Крыму. Правда ли это, и как вы относитесь к тому, что из этого делают информационные поводы и определенные выводы?

- Простой вопрос, простой ответ. В Крыму проживают граждане Украины. Крым украинский? Поэтому все, кто живет в Крыму, – граждане Украины. О том, что он там проживает – действительно проживает. Но это не значит, что это каким-то образом мешает мне выполнять свои обязанности. Мой брат очень внимательно слушает все мои интервью, потом у меня был с ним разговор, и он сказал: "Я все понимаю, что тобой сказано. И у меня вопросов к тебе никаких нет".

У меня нет вопросов и замечаний. Мне это не мешает и не будет мешать в будущем.

Все, что касается выполнения мною служебных обязанностей, я сделаю в совершенстве – так, как меня научили. Так, как у меня в сердце, так, как я хотел бы это сделать. Поверьте, все будет хорошо.

- Относительно Минского процесса сейчас есть противоречивые мнения. Как вы видите дальнейшие события в его рамках?

- Минский процесс и Минские соглашения не мешают мне выполнять взятые обязанности, которые я принял как командующий на время проведения ООС. Мы создаем полосу обеспечения, абсолютно не нарушая Минских договоренностей. У нас это получается, и мы не чувствуем каких-то неудобств. Что касается других действий – есть военно-политическое руководство государства, которое объявило, что путь решения войны с Российской Федерацией лежит в плоскости политико-дипломатического урегулирования конфликта между нами и Россией. Я, как командующий Объединенных сил, делаю только часть работы, и, поверьте, я буду делать это в совершенстве – так, как надо.

- Общаясь с вами, можно сформировать мнение, что вы человек, который действует по протоколам, правилам, уставу. Чувствуете ли вы в своей работе политическое давление? Мешает ли оно вам?

- Если бы я обращал внимание на все то, что пытается на меня повлиять, или на ту информацию, которая имеет целью каким-то образом на меня подействовать, я бы не был командующим. Я стрессоустойчив, я знаю, что мне надо делать, и к этой цели я иду шаг за шагом.