Почему нельзя сравнивать коронавирус с гриппом: интервью с инфекционистом, спасавшей больных в Черновцах

Ольга Кобевко – инфекционист из Черновцов. Врач работает на две больницы: областную клиническую больницу и городскую больницу №1. Именно по Черновицкой области Covid-19 ударил первым и долгое время регион был в лидерах по количеству больных и умерших от коронавирусной инфекции в Украине. В интервью сайту "Сегодня" Ольга Кобевко рассказала, в каких условиях приходилось работать врачам на пике заболеваемости, почему не стоит относиться к коронавирусу, как к гриппу, и какой ситуации с пандемией ждать осенью.

Первых пациентов мы принимали абсолютно неподготовленными

"Я сначала работала только в областной клинической больнице в инфекционном отделении. Когда началась вспышка заболеваемости, в Черновцах открыли отделение на базе первой городской больницы. На тот момент у них не было инфекциониста и меня попросили поработать на время пандемии. Сейчас я работаю в двух больницах одновременно.

За новостями о распространении коронавируса я начала следить еще в январе, когда он был только в Китае. Я каждый день мониторила ситуацию в странах, куда проник вирус, и что они предпринимают. Много чего записывала чисто из-за профессионального интереса.

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

Когда вирус попал в Европу, стало понятно, что он попадет и в Украину. Уже с февраля я пыталась говорить с руководством больницы, чтобы готовиться к тому, что коронавирус придет к нам. К сожалению, завотделения тогда и сейчас считает это все паникой и ненастоящим вирусом, что это обычный грипп. Она отнеслась к моим словам очень равнодушно и первых пациентов мы принимали в обычных противочумных костюмах, без средств защиты, без кислорода, без лекарств, абсолютно неподготовленными. Когда начался критический момент в области, заведующая уже была на больничном. Мы, врачи, сами искали схемы лечения, сами общались с друзьями-врачами из Австралии, Португалии, Канады, Италии, Германии. Нам присылали протоколы лечения и мы опять же просили друзей, чтобы нам их переводили. Общими усилиями, без помощи руководства, мы пришли к схемам лечения и правильному подбору и использованию средств индивидуальной защиты".

Люди, задыхаясь, умоляли дать кислород

"Если бы я не видела, как люди, задыхаясь, умоляют дать кислород… Есть фразы, которые даже больно вспоминать… Если бы я не видела этих людей... семьи, которые приходили за выпиской о смерти, наших медиков, то можно было бы говорить, коронавирус – обычный грипп. Говорить, что это совсем не страшная вещь, не бойтесь вируса, не нужна лишняя осторожность – это неправильно. Пока у нас не будет контролированной инфекции (а контролируемой называется та, против которой есть вакцина), мы не можем говорить, что вирус безопасен, не страшен или выдуман.

У нас на Буковине более 200 умерших от коронавирусной инфекции, если сравнить с эпидемией гриппа H1N1 в 2009 году, то тогда умерло до 30 человек. И еще один момент – у всех переболевших с осложнениями со стороны легких остался фиброз, с которым очень тяжело жить. Это оставляет свой отпечаток и меняет жизнь. Даже если человек переборол инфекцию, то остаются последствия.

Сейчас в области в сутки фиксируют примерно 20-30 инфицированных, где-то половина попадает в больницу с осложнениями или возможностью появления осложнений. Хотелось бы, чтобы госпитализаций было меньше. Но по сравнению с тем, что было – я вижу по Буковине позитивную динамику. Однако, наблюдая за новостями из Закарпатья, из Львовской области, говорить о позитивной динамике по всей стране сейчас нельзя. К сожалению, некоторые области сейчас только переживают пик и критический момент".

В пиковые дни занятость коек была выше 100%

"До обеда я работаю в одной больнице, а после обеда – в другой. На выходных нужно обязательно сутки дежурить. Нам ставят суточные дежурства, потому что инфекционистов очень мало. Заявления из Киева о том, что у нас достаточно врачей и мест в больницах, не оправдались. Очень много врачей других специализаций присоединялись и помогали нам. Например, в первой городской больнице я единственный инфекционист. Есть еще инфекционистка, которая дежурила в первой половине дня в критические моменты, а в остальные дни нам помогали окулисты, лор-врачи, хирурги, гинекологи, эндокринологи и другие врачи. То есть, помогали врачи, которые в своей специализации не сталкивались с подобным, но они включились в процесс, потому что понимали – больше инфекционистов нет".

"В областной больнице на то время из семи инфекционистов нас осталось четверо. Это было в самый критический момент – с середины апреля по середину мая. Четыре человека обеспечивали круглосуточное дежурство и это было очень сложно. Потом к нам присоединилась инфекционист из Хмельницкой области и гастроэнтеролог из нашей больницы.

В пиковые периоды занятость мест в отделении была выше 100%. До коронавируса наше отделение было рассчитано на 60 человек. Несколько аудиторий переделали под палаты и доставили койки. При расчете отделения на 60 пациентов в самые загруженные дни у нас было 106-109 пациентов. В коридорах у нас никто не лежал, но действительно у нас в одной палате лежало много людей.

Я ярко запомнила 9 мая – самый сложный день. Тогда у нас было более 100 пациентов. Это был выходной день, суббота, и из врачей осталась только я и средний медицинский персонал. Это было невероятно сложно, поскольку 30% пациентов были в тяжелом состоянии. Пять человек – в крайне тяжелом состоянии на централизованной дотации кислорода. И 30% всего отделения были на дотации кислорода через другие средства – концентраторы и подушки. Нужно было оказывать помощь одновременно в нескольких местах и принимать новых пациентов. Это было настолько трудно, что я только в полпятого утра поняла, что у меня не было перерыва и я ничего не пила и не ела.

Я не боялась за себя. Был страх за близких. В то время сын вернулся с обучения из Киева и вынужден был жить отдельно. Также я не общалась с родителями. Два месяца они привозили мне под двери вкусности, но мы не контактировали. За себя я не думала и даже не сдавала тесты. Инстинкт самосохранения отошел на второй план, было намного больше людей, которые нуждаются в неотложной помощи".

Читайте также:

Переговоры идут: главный санврач о вакцине от коронавируса для Украины

Людям приходилось объяснять, что им придется самим покупать лекарства

"К сожалению, у меня не было возможности пообщаться с министром, когда он был здесь. Поскольку я работаю в больницах городского и областного подчинения, которые имеют разные бюджеты и разные закупки, я могу сравнивать ситуацию. Так вот, в больнице городского подчинения почти все было в наличии, начиная от ваты, шприцов и катетеров внутривенного введения, потому что закупки проводились правильно.

В областной больнице были только препараты из протокола и периодически появлялись антибиотики. Людям приходилось пояснять, что им придется самим покупать лекарства. Это было самым тяжелым во время пандемии – пояснить человеку, который слышал от губернатора, что лечение бесплатное, а на самом деле в отделении ничего нет. И в этот момент возле человека находится врач, а не губернатор, поэтому всю агрессию человек высказывает врачу".

О вип-палатах и условиях для пациентов

"В областной больнице есть вип-платы, а вип-пациентами были представители департамента здравоохранения, служители Московского патриархата, которые часто болели – они и их семьи находились в лучших условиях, чем другие люди.

Я принципиальная и не считаю, что священник Московского патриархата чем-то лучше девочки-сироты или многодетной мамы. У меня одного священника из общей палаты перевели без моего ведома в вип-палату, которая была в реанимационном отделении. Такое было только в областной больнице. В городской больнице такого вопроса абсолютно не было и условия были для всех намного лучше – там были отдельные палаты для каждого пациента. Максимум были по двое, если это члены семьи. Условия зависят от руководителей.

В отделении областной больницы я работаю уже 13 лет и за это время я не видела здесь ремонта. Это при том, что я училась до этого в аудитории этого же отделения. Людям негде принять душ, у нас нет горячей воды. Людям негде подогревать еду. На этаж, где находится 40 человек, один унитаз – мужской, второй – женский. Такие вещи влияли на накопление негатива у людей на то время. Позже, силами соцсетей, когда мы показали, как работают медики, как мы живем и насколько готовы включиться в борьбу, не оставлять наших пациентов, то люди начали относиться к нам с пониманием и поддержкой".

О зарплатах и выплатах врачам за Covid-19

"Обещанные 300% начали платить не сразу и не всем. До сих пор есть врач, которая полмесяца отработала, но потом заболела. Ей не оплатили эти полмесяца, хотя это время она работала с пациентами с коронавирусом. Наверху это аргументируют тем, что оплачивается работа тех, кто отработал все рабочие дни. Другим, конечно, оплачивают, но говорить, что это как-то компенсирует затраты времени и сил, – абсолютно нельзя.

Врач высшей категории со стажем более 10 лет получает оклад 4700 грн, 300% – это примерно 15 тысяч и минус налоги. Есть специализации, которые не требуют высшего образования, но там платят намного больше, чем даже при наших 300%.

Но, например, медики городской больницы получают доплаты из городского бюджета, чтобы врачи, медсестры не увольнялись. Каждый месяц доплачивают 15 тысяч – врачу, 10 тысяч – медсестрам, 7 тысяч – санитаркам. Это поощрительные доплаты сверху 300%, которые платит государство. Сейчас город отдельно заботится о заболевших медиках – каждому медику, который заболел в больнице, подчиненной местному бюджету, будут выписаны отдельно компенсации. В областной больнице такого нет.

Но врачи у нас не увольнялись. Мне бы совесть не позволила уйти в такое время. Много уволилось медсестер и санитарок, но их можно понять. Зарплата 3200 грн не компенсирует даже два дня лечения, а нужно 10-14 дней лечиться при средне-легком течении болезни. А нагрузка на них была избыточна и неправильная".

Если бы не волонтеры, у нас было бы намного больше потерь

"Много пациентов до сих пор со мной общаются, поздравляют с праздниками. Бывает, что привозят какие-то вкусности, фрукты, просто приезжают в гости поддержать. Некоторые присылают открытки со словами поддержки, пожеланиями хорошего дня, цветы.

Волонтеры – это отдельная тема. Я раньше была волонтером в АТО и ездила туда как медик. Я не понимала, как это, когда тебе помогают волонтеры, потому что я обычно помогала. А так сложилось, что теперь волонтеры начали помогать медикам. Это самые приятные и позитивные моменты. Волонтеры нам доставали кислородные подушки, необходимы для пациентов, и от этого поднимается настроение и трудоспособность, хочется больше работать, хотя до этого опускались руки, потому что не можешь помочь людям.

Нам даже друзья с "Новой почты" сами привозили посылки, потому что они знали, зачем они. Если бы не волонтеры, у нас было бы намного больше потерь".

Что ждать от эпидемии осенью

"Осенью начнется эпидсезон гриппа и ОРВИ. Когда соединяются несколько инфекций в организме – это очень опасно для человека. От гриппа можно вакцинироваться и об этом надо думать наперед. Я не могу прогнозировать, как поведет себя вирус дальше. Такие прогнозы могут делать ученые. Я, как практикующий врач, могу сказать, что людям нечего переживать, потому что мы уже получили некий опыт, у нас есть свои наработки, врачи морально готовы дальше работать. Главное, чтобы в этом плане работало государство и власть, чтобы обеспечить условия пребывания в стационарах, для нас – средства индивидуальной защиты, диагностики. А за наши знания, наши силы и моральную подготовку можно не переживать".

Смотрите полное видео интервью с Ольгой Кобевко: