Прогулка по улице Княжеской в Одессе

Улицу Княжескую, по которой мы сегодня прогуляемся, назвать нужно было улицей еврейского торговца Ашкенази, ведь его домов и магазинов тут было больше, чем самих князей. Из последних тут проживали только князь Аргутинский-Долгорукий, князь Жевахов и княгиня Абамелек. На картах Одессы эта улочка появилась в 1830-х годах, и обосновались на ней немало художников, ученых и первый в Российской империи летчик. Княжеская начинается от Старопортофранковской, а в позапрошлом веке ее начало лежало на Новосельского. В советские времена улица носила имя Баранова — председателя союза колбасников, которого после смерти от заворота кишок решили увековечить партийные товарищи.

Дом ученых и мутантов

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

Начинается улочка со школы десятников при Русском техническом обществе, которое находилось в готическом доме. В учебном заведении действовал передвижной школьно-педагогический музей, где учителя могли взять самые разные приборы для проведения опытов на уроке и частных занятиях. Само здание Технического общества находится сразу за школой десятников. "Признанный оплот масонства, сатанизма и прочей готики", — шутят одесситы. В 1901 году здесь состоялся первый сеанс радиосвязи с судном, которое стояло на рейде в Черном море. Позже тут появился химико-радиологический институт, а потом и засекреченная лаборатория биологического оружия. Старожилы вспоминают, как в середине 1950-х в этом здании раздался жуткий хлопок — в лаборатории якобы загорелся ядерный реактор! "Дедушка мне рассказывал, что здесь еще под землей — три этажа и инкубатор мутантов, как в мультиках", — пересказывает легенду местный мальчишка.

По другой стороне улице, напротив готических развалин — желтый круглый дом. "Это дом художника Швайкевича, который построил его практически по собственному проекту в 1899 году",  — пишут историки. В центре дома располагается большая круглая комната, на потолке которой — люк в купол, а с балкона видно море. Некоторое время в этом доме проживал Утесов.

"Магазейн" и евреи

Если пойти по четной стороне улицы, то сразу после круглого дома вы окажетесь на перекрестке Княжеской и Новосельского. "Возглавляет" улицу трехэтажный доходный дом Гальченко. В его подъезде сохранились аутентичные перила лестницы, а во дворе когда-то играли и обсуждали свои козни над учителями мальчишки, ведь долгое время в одной из частей дома располагалось еврейское частное училище Болухера. На месте советской пятиэтажки тогда находился дом жены коллежского секретаря, госпожи Донченковой. Во время Великой Отечественной войны этот особняк полностью уничтожили бомбы. Краеведы предполагают, что он был одноэтажным, но очень большим. А вот дом Моисея Ашкенази, занимавшегося экспортом хлеба и ставшим в этом деле одним из ведущих в империи, сохранился довольно хорошо. Тут можно полюбоваться не только старинными перилами, но и росписью потолка. Чуть дальше — еще один дом Ашкенази и его "магазейн", как было модно называть лавки в те времена. Когда-то окна дома Ашкенази выходили на Мариинский детский приют, а сейчас — на жилой дом.

Ректор-арестант и дом с аурой

В доме под №11, построенном в 1854 году (в то самое время, когда шла Крымская война и Южную Пальмиру из орудий обстреливала англо-французская эскадра), был еще один "магазейн". Принадлежал он торговцу Шапиро, чьи дочурки знатно набедокурили в другом конце этой улицы (см. блок 6) Позже магазин перестроили в жилой дом, в котором проживала семья Тимченко. Их сын Иван стал одним из основателей и первым ректором Одесского политехнического института. Интересно, что в 75-летнем возрасте Тимченко арестовали якобы по сфабрикованному делу, правда, какому именно — история умалчивает. Лишь спустя год ректора освободили из-за отсутсвия доказательств. К слову, автор чертежей  одной из первых съемочных камер Иосиф Тимченко к этой семье никакого отношения не имел и был или однофамильцем, или очень дальним родственником. Между тем, аура дома содействовала тому, чтобы в нем селились ученые умы. Так, с 1865 года по 1867-й здесь проживал филолог-славист Виктор Григорович, который рассказал миру о "европейской" Турции и стал первым деканом историко-филологического факультета Одесского университета. Напротив "ученого дома" — доходный дом Трубича, построенный Бернардацци.

"Нахалстрой" над Бернардацци и опера

Изысканный дом на углу Княжеской и Ольгиевской построил для торговца Горбузова архитектор Бернардацци, руке которого на этой небольшой улочке принадлежат целых четыре здания. Правда, спустя 13 лет уже другой архитектор поддержал традицию одесского "нахалстроя" и достроил к зданию еще один этаж. В 1950-е годы жители дома Горбузова слышали, как в здании напротив распевалась "золотой голос" Одесской оперы — певица Ольга Благовидова. 25 лет она прожила в доме Цегельницкого, где в начале ХХ века была детская лечебница доктора Болухера.

"Дни" Бунина и первый летчик

Чуть дальше дома Ольги Благовидовой, в простом двухэтажном строении, на рубеже ХIХ—ХХ веков, жил первый отечественный авиатор Михаил Ефимов. В 1910 году в Одессе впервые увидели "летающего" человека — Ефимов пять раз поднимался в небо над ипподромом. А в шикарном особняке художника Буковецкого по Княжеской, 27, фасад которого венчает барельеф с буковой "Б", написал свои "Окаянные дни" нобелевский лауреат Иван Бунин, здесь также бывали художники Петр Нилус и Кириак Костанди, писатели Валентин Катаев и Александр Куприн. 

Мошенницы Шапиро

Дом №30 отметился в истории улицы заметкой в газете, где рассказывается о том, как дочери упомянутого нами торговца Шапиро, Соня и Дора, пытались тут расплатиться фальшивыми деньгами, за что их папеньку передали в распоряжение судебного следователя. В величественном доме напротив была лечебница доктора Ценовского для кожных и сифилитических больных. Отдельная палата у этого доктора стоила 100 рублей в месяц, а двухместная — 65. К услугам больных всегда были библиотека со свежей иностранной прессой, фаянсовые ванны, а также телефон и электрическое освещение. Неподалеку жил еще один доктор, Григорий Минх, который сам себе привил тиф, чтобы доказать, что кровь больных заразная.