Автор первого гола в ЧУ: "Сперва был завмагазином, потом перешел в IT-отдел"

- Чем я сейчас занимаюсь? Переезжаю из Германии, где прожил 23 года, в родное Мукачево, – говорит 46-летний Мущинка, который вскоре после того исторического, первого гола в ЧУ в 1992-м, уехал в ФРГ, где 10 лет играл за "Хомбург" и "Саарбрюккен" и принял немецкое гражданство. – Правда, возникли проблемы с визой для пребывания в Украине, – продолжает экс-полузащитник "Карпат". – Но вроде бы потихоньку они решаются. Можно сказать, я уже не в Германии, но еще не в Украине.

- А физически где в данный момент находитесь?
- В немецком Хомбурге. Дочка попросила приехать, чтобы помочь ей в некоторых вопросах.

- Почему решили вернуться в Украину?
- Дети уже выросли, окончили институты, работают — словом, крепко стоят на ногах. А у меня в Украине дом, мама. Папа, увы, недавно умер.

- Потянуло домой?
- У меня постоянно было настроение – что я в Германии временно. Сперва приехал денег заработать. Потом дети пошли в немецкую школу – и я не мог уже отсюда уехать. И вот, дети выросли. И ты сидишь, смотришь – а что мне здесь? Поеду в Украину, посмотрю, что там творится.

- Знаю, что уже посмотрели – не передумали возвращаться?
- Ну как, я ведь все уже подготовил для переезда. Не передумал – просто немного разочаровался. Думал, после того нашего Майдана все немного поменяется, убеждал в этом проживающих в Украине родственников. А они мне: "Да забудь". И теперь сам вижу: одно бла-бла-бла...

- С чем вы столкнулись?
- Взять хотя бы миграционную службу. Мне нужно было встать на учет, получить разрешение на проживание в Украине. Ну и меня начали гонять – идите туда, возьмите то, а то на самом деле – не то, поедьте в Германию за тем-то, а еще не хватает вот этого... Бюрократия есть в каждой стране. Но там если по закону – то по закону. А в Украине есть закон, но, оказывается, каждый человек, который сидит за столом, смотрит на закон по-своему. А иногда и вообще не смотрит. Но то такое...

- Дом в Мукачево – родительский или сами построили?
- Я начал его строить в году 1991-м, когда играл в "Карпатах". А полгода назад стал доводить его до конца. Стены были, крыша тоже, хотя ее пришлось менять. А вот внутри не было ничего. Отоплением, паркетом занимались обученные люди, а вот поклейку обоев, покраску я взял на себя.

- Правда, что в Германии после футбольной карьеры вы работали в строительном гипермаркете?
- Я понял, что тренерство – не мое. Решил осваивать что-то другое. Два года учился в техникуме на Burokaufmann – это типа менеджер по продажам. Один хороший знакомый устроил меня в гипермаркете Praktiker. Они меня планировали даже отправить работать в Украину, поскольку открывали там свои магазины. Но не сложилось. Во-первых, жена, как узнала, что я буду приезжать из Украины в Германию лишь раз в полгода, запротестовала – это развалит семью. Она тогда еще не могла поехать со мной, так как дети были маленькие. А когда они выросли, фирма уже развалилась.

- Кем же вы работали?
- 12 лет был заведующим в экспериментальном магазине, без покупателей, как выставочный зал. Нам привозили новые товары, выставляли их – и когда всем все нравилось, то по такой же схеме выставляли товары во всех 106 наших магазинах в Германии.

- На этой работе вы себя вообще в своей тарелке чувствовали?
- Это была просто идеальная для меня работа, так как я люблю что-то ремонтировать, сваривать.

- Чем занимались после банкротства фирмы?
- На полтора года меня перевели в IT-отдел.

- Вы были айтишником?
- Я был помощником – устанавливал в магазинах компьютеры, инсталлировал программное обеспечение. Интересно было. Я с компьютером вообще-то не очень хорошо был знаком, но за это время сдружился.

- Еще и компьютер освоили... А ведь многие футболисты, завершив карьеру, просто спиваются.
- Футболисты рассчитывают стать тренером, но не у всех получается. А что-то другое делать не умеют или не хотят, вот и заглядывают в стакан: тогда все проблемы исчезают. У меня были способности, помимо футбола. Поэтому легче было перестроиться.

- В Мукачево уедете с женой?
- Да. Мне было проще, так как я 23 года настраивался на это. Наташе – намного сложнее: она уже обросла знакомыми, работала в Германии тренером по гимнастике – дети, родители к ней очень хорошо относились. Тяжело все это бросать. Мы как думали в 1993-м: едем в Германию на год, два, три. И теперь жена говорит: "Я думала, возвращение – еще не скоро. А тут раз — ехать в Украину, где почти никого не знаешь". Пока мы там, и правда, чужие. Но, надеюсь, ситуация поменяется.

- А сами чем в последнее время занимались?
- Полтора года был на больничном – занимался своими искривленными ногами. Сколько себя помню, говорили: вот, у футболистов кривые ноги – на немецком это O-Beine, ноги колесом. 20 лет я играл – и была односторонняя нагрузка на колени: на внутреннюю сторону – 70%, на внешнюю – всего 30%. Поэтому внутренние хрящи износились в три раза быстрее. Я начал ощущать тупую боль. Врачи сказали: "Надо выпрямлять ноги. И нагрузка станет равномерной". Сделали операцию – вырезали кусочек кости на одной ноге и другой, три месяца на костылях. И теперь мне реально легче.

- Это по страховке?
- Конечно. В Германии она обязательная для всех. Каждый месяц на нее идет 15-16% от зарплаты – половину платит работник, половину работодатель.

- В свои 46 играете в футбол?
- Часто звонят: "Пошли, поиграем за ветеранов". Я отвечаю: "Ребята, мне еще нужны мои ноги. Не хочу довести себя до ручки".

- У вас две дочки – Кристина и Элина. Почему младшую, Элину, так назвали?
- Она родилась уже в Германии. И нам сразу в роддоме сказали: "Назовите имя девочки, потому что мы должны выписать свидетельство о рождении". Мы до последнего не знали пол ребенка. А тут – имя! Рядом стояла русскоговорящая акушерка. "Алина" – предложила она. Нам не понравилось. "А Элина?". "Неплохо, пусть будет", – решили мы. Ей сейчас 22, а старшей 27. Обе, как и жена, занимались спортивной гимнастикой. Элина – с удовольствием, Кристину приходилось немного подгонять. Элина не раз была чемпионкой по юношам. Дальше карьера не пошла. Но благодаря тому, что она спортивная девушка, знает украинский, русский, английский, французский языки – ей удалось поступить в полицейский институт при конкурсе 10 человек на место. И сейчас она работает патрульной. А заочно учится на психолога, потому что хочет пойти в криминальную полицию: составлять там портреты преступников. Ну а старшая дочь выучилась банковскому делу, но решила, что для нее этого мало. Получила правовое образование. И сейчас она – экономический юрист во Франкфурте.

- Элина и на криминальные разборки выезжает?
- У нее все, как у патрульных: оружие, машина, напарник. Она невысокая, как и я, но мощная. Бывали случаи, когда ей приходилось доставать оружие – потому что на нее бежали с ножом.

- По-отечески не отговаривали ее от этой работы?
- Я не могу. Это в Украине есть такая слепая система, когда родители решают за детей, где им учиться. Устроили ребенка, где был блат, он там со слезами проучился, а потом сказал: "Оно мне не надо, хочу быть шофером". Понятно, в роботе полицейского всякое может случиться. Но от этого не застрахован никто.

- Правда, что за 23 года в Германии вы стали экспертом по пиву?
- Ну, эксперт – громко сказано. Но свыше ста сортов испробовал. Учитывая, что в Германии их около пяти тысяч, не знаю – выдержит ли моя печень (смеется). Просто немецкое пиво – это пиво, в отличие от украинского. Моя дочка часто ездит по Германии и всегда привозит мне бутылочку-две. У каждого пива тут – свой вкус. Нет одинакового.

- Виктор Леоненко за раз выпивал до семи литров пива. А вы?
- Нет-нет, бутылочку-две. Причем по 0,3 литра. Пока пиво газированное, оно вкусное. А если берешь 0,5, ты его сразу не можешь все выпить, остается 200-300 граммов – и оно уже никакое. Поэтому немцы предпочитают маленькие бутылочки.

- Украинское пиво по сравнению с немецким – это что?
- Головная боль. Выпил бутылку, а голова болит так, словно выпил целый ящик.

- Как будете обходиться без немецкого пива в Мукачево?
- У меня дома есть виноградники, перейду на свое вино. Я угощал уже им родственников во Львове: все сказали: "Супер! Толя, если есть еще, привези!".

- Не могу не спросить о футболе. Наверное, после "золота" юношеского ЧМ-1987, дубля "Динамо" и основы "Карпат" вы рассчитывали в Германии на большее, чем выступление во втором дивизионе?
- В "вышку" тяжело было попасть, потому что там был лимит на легионеров. Хотя меня приглашали в "Майнц", рвавшийся в Бундеслигу, но из "Хомбурга" не отпустили – контракт. Кстати, в середине 90-х звали в Украину, обещали сумасшедшие подъемные. Я ответил: "Сегодня вы мне их дадите, а завтра заберете". Рад, что тогда не поехал в Украину: мог лишить перспективы своих детей.

- Давайте теперь о знаковой дате – 6 марта 1992 года...
- А что в этот день случилось?

- Шутите? Вы забили первый гол в истории чемпионата независимой Украины!
- Честно, даже не могу вспомнить, как его забивал. Мне рассказывали, мол, сместился с фланга и пробил левой. Но хоть убейте, не вспомню, как оно было.

- Для вас это был особенный матч – или матч как матч?
— Тогда мне был 21 год, на эту тему не задумывался. Сейчас уже понимаешь – творилась история.

- Каким вам запомнился Лобановский, когда вы играли в дубле "Динамо"?
- Его все боялись. Даже такие великие люди, как Яремчук, Рац. Когда он кушал в столовой, никто не осмеливался зайти – ждали, пока он поест. Как-то мы играли дублем, не очень удачно, Лобановский зашел в перерыве в раздевалку – и как выписал нам! Думаю, теперь бы его диктаторский стиль не прошел – игроки, зарабатывающие миллионы, сказали бы просто "не надо нас учить". У меня в Германии был похожего плана тренер: молодежь его не приняла, и он просто исчез из футбола.