— Лариса Ивановна, последняя картина с вашим участием — комедия "Мексиканский вояж Степаныча" — вышла в 2012 году. Коллеги говорят, что в работе вы щепетильны, можете отказать в сотрудничестве даже именитым режиссерам. Есть ли в вашей фильмографии роли, которые вы считаете автопортретными?
— Я всегда играю саму себя, но в тех обстоятельствах, которые мне предлагают. Роли принимаю, когда приходят хорошие режиссеры с интересным материалом. Если мне неинтересно, я даже не рассматриваю. Но скажу честно, сегодня мое самое большое наслаждение — это не работать. Я сама выбираю, где сниматься, и очень этому рада. Кроме этого, у меня есть спектакли в театре, и я получаю удовольствие от работы и от общения с жизнью.
— Одесситы не меняются с годами, даже если уезжают с исторической родины. Чувствуете ли вы себя одесситкой в Москве?
— Да. У нас организован клуб одесситов, которые живут в Москве. Все мои друзья, с которыми я провожу время, — одесситы. Москва гигантская и трудная для существования человека. Для общения нет времени. Хорошо, если успеешь куда-нибудь на юбилей. Поэтому с людьми своей крови чаще встречаемся в Одессе.
— Вас считают самой большой затворницей среди актеров. Удается ли вам в своих стенах побыть самой собой?
— Только так и существую. Когда я дома, отключаю телефон. Меня все ругают, что не могут дозвониться. А у меня два телефона: один для всех, другой — для своих. Я не отвечаю на звонки с номеров, которые не определяются, и общаюсь с внешним миром только через автоответчик.
— Вы в разводе со своим вторым мужем. Сильные женщины должны быть несчастны в личной жизни?
— Жизнь складывается так, как она складывается. С годами становится труднее найти человека, который бы тебе соответствовал. Кто-то после развода обретает новую семью, а кто-то не хочет этих обязанностей. Вот и получается, что новый брак в этой ситуации погибает. Когда я воспитывала ребенка, заканчивала институт, то комфортно существовала в браке, но когда разошлась, трагедии не испытала. Я пока существую сама. Не отказываюсь от мужчин вообще. Могут быть в жизни романы, но как брак я это не рассматриваю и стараюсь не думать об этом.
— О вас часто пишут, что вы молодитесь, чтобы скрыть свой возраст.
— Если верить прессе, то я сделала себе уже сотню операций. Но вы не увидите у меня шрамов, подколок. У меня нет мимических морщин. Бедные те женщины, которые теряют лица, а ведь оно должно быть по возрасту. Стариться нужно и морщинки должны быть. Мне мои морщинки не мешают.
А вообще я ощущаю себя на свой возраст и не хочу скрывать, что вышла на пенсию. Да и что мне скрывать? Многие вместе со мной росли, рождались и становились взрослыми. Главное, что я стараюсь хорошо выглядеть, себя не распускать. Мне приятно слышать, когда говорят: "Ой, как хорошо вы выглядите, несмотря на возраст". Комплименты чаще мужчины делают, но когда замечают женщины, то они больше понимают, чего это все стоит. Сегодня существует масса косметических средств, аппаратные массажи, маски, которые поддерживают. Но прежде всего — это здоровый образ жизни. Я не курю, не пью. Могу иногда побаловаться каким-то вкусным шампанским. Все знают, что я от него пьянею и мне хорошо. Но на ночь я всегда отключаю телефон и высыпаюсь. Бывает, конечно, когда рабочий график насыщенный, не досыпаешь, нужно рано вставать... В таких случаях спасают сорок капель валокордина. Накапал и все. Поэтому от киношников всегда пахнет одним и тем же запахом (смеется).
Однажды мы летели с Алисой Френдлих на съемки фильма в Одессу. Ярко светило солнце, и мы надели черные очки, после которых у нас на лице остались вмятины. Мы не выспались и, падая от усталости, выпили валокордина — в номерах у нас одинаково запахло лекарствами. Художница по костюмам, которая принесла одежду на съемки, долго ничего не могла понять. Зато на площадке все были уверены, что мы провели бурный вечер.
Главные темы