Миличенко Ирина
— Григорий Васильевич, Корнея Чуковского называют "Мистер Мойдодыр", Эдуарда Успенского — "Мистер Чебурашка", а вас, после успеха культового советского мультфильма 1980-х, несмотря на то, что вы написали около сотни детских произведений, навсегда нарекли "Мистер пластилиновая ворона". Вы ожидали, что у этого незатейливого мульта будет такой успех?
— Даже предположить не мог. После "Вороны" мы проснулись знаменитыми: чуть ли не каждый день звучала то песня, то музыка из этого мультфильма. Дети дарили игрушки и рисунки с изображением вороны. На даче и дома у меня были забиты ими все полки, пришлось даже строить стеллажи. Поступило много предложений из театров, особенно кукольных, написать им музыку. Потом было много разных версий этой песни: хард-рок, кантри-версии, даже хор Турецкого спел ее акапелльно.
— Ходит байка, что вы написали мелодию к этому мультфильму за полчаса, а ваш коллега Эдуард Успенский придумал стихи за пять минут.
— Ну, это примерно. Кстати, сделали этот мультфильм киевские режиссеры — Александр Татарский и Игорь Ковалев. Познакомились мы с ними в Коктебеле на пляже, где я пел свои песни, а они проходили мимо. В общем, им песни понравились и они попросили меня сделать что-то для них. Я тогда жил в Ленинграде, записал фонограмму, отправил им, а они по ней сделали мультфильм на основе рисунков. Потом позвали меня в Москву. Причем задание было в день приезда сочинить две песни, потому что в этот же день предстояло ехать на худсовет. Мультфильм увидел Эдуард Успенский и пригласил ребят в творческое объединение "Экран", где он был редактором и консультантом по проектам, а поскольку одна песня уже была, решили сделать еще две. И вот к одной из них Успенский написал стихи. У него уже было подобное стихотворение под названием "В зоопарке". И Татарский попросил Успенского написать в этом же стиле. За основу взяли басню Крылова и написали так, будто двоечник вспоминает стихотворение, а вспомнить не может.
— А почему Успенского потом обвиняли в плагиате?
— Ой, там черт ногу сломит, если разбираться. У Татарского была идея, чтобы мультфильм был своеобразной трансформацией капустника. Когда стали копать, выяснилось, что Крылов основу своих басен брал у Лафонтена, а потом переводил. Но вскоре нашли, что и Лафонтен грешил — сам не придумал ни одного сюжета, а позаимствовал все у Эзопа.
— И почему, спрашивается, этот безобидный мультфильм так долго запрещали?
— Считали, что это новаторская работа. Режиссер-самозванец из Киева приехал, композитор не член Союза композиторов — тоже не москвич. А у них очередь стоит. Критиковали и за изобразительный ряд. Но Татарский был мастер их обыгрывать, разрабатывал целые операции. Как-то он засветил пленку в одном месте и во время худсовета он отвлек начальство, чтобы те отвернулись от экрана и не заметили. Потом эту засветку считали фишкой режиссера. Помог "Пластилиновой вороне" еще и Эдуард Успенский, который всегда был борцом с чиновниками и никогда никого не боялся — переписывался только с Политбюро, а на мелких сошек времени не терял. Они, чтобы от него отвязаться, предложили ему должность редактора творческого объединения "Экран". Успенский написал, что может возглавить журнал "Пионер" или "Колобок", но ему отказали. В итоге дали место, но его там все боялись.
— На экраны же мультик выпустили?
— Тоже дело случая. Одна редакторша из программы "Кинопанорама" спросила: "А что у вас новенького? Мультфильм? Но его все равно не покажут". Мы стали думать, что делать, и Татарский вылепил Эльдара Рязанова, который вел эту программу, из пластилина. После пластилинового двойника появился реальный Эльдар Александрович, который и представил зрителям "Ворону". Кстати, ушло на мультфильм 800 кг пластилина. Во время съемки вылепливали фигуру и ломали ее в кадре. Потом изображение пускалось наоборот. Поскольку в Союзе была плановая экономика, пластилин быстро раскупили и несколько лет его вообще не было в продаже.
— А в денежном эквиваленте вы не разбогатели на "Вороне"?
— Ну, тогда гонорары маленькие были — три сетки оплаты. Мне, как начинающему, заплатили по самой низкой. За весь мультфильм я получил где-то 400 рублей. В те годы это был оклад кандидата наук. Но нельзя сказать, что я на ней ничего не заработал — потом исполнял эту песню во всех концерта и она долго меня кормила.
— С Успенским не было споров?
— Да нет. Мы с ним на одной волне: когда встречаемся, общаемся в жанре подколов, приколов, розыгрышей. Хотя он сам не любит, когда шутят над ним. Мастерами розыгрышей в нашей компани были Татарский с Ковалевым. Когда они жили в Киеве, у них была пленка, которая называлась "Дегенерат у микрофона". Они звонили высокопоставленным людям по ночам, разыгрывали их и записывали это на пленку. Придумали персонажа Семен Швырь, такого водителя-недотепу из провинции, который говорит на суржике. При мне они разыграли начальника ТАСС по Украине. Ему позвонил этот Швырь и сказал, что он от его подчиненного везет ему арбузы и изюм, не знает, как доехать. А композитор Никита Богословский разыграл Сигизмунда Каца (советский композитор. — Авт.). У них с Никитой Богословским (коллега Каца) был "чес" и на последнем концерте они работали в двух ДК одновременно, а менялись по отделенияим. И вот Богословский выходит на сцену в первом отделении и говорит: "Я композитор Кац" и играет всю его программу. Потом приезжает настоящий Кац и зал умирает от хохота. Богословского после этого исключили на три месяца из Союза композиторов.
— Олег Басилашвили записал десять песен на вашу музыку. Трудно ли вам было с ним работать?
— В работе он легкий, столько смешных историй знает, поет изумительно. Мелодию услышит и с первого раза все записывает. Когда я приходил на запись, он никогда не спешил, был таким любителем поговорить. Мне в нем нравится гражданская позиция: он такой же максималист в отношениях, как и Успенский.
— Какой из своих проектов вы больше всего любите?
— Наверное, на моем надгробном камне будет написано: "Он спел таблицу умножения". Выступая в школах, я понял, что дети не могут ничего выучить из-за телевизора. И я детям сказал: "Давайте споем таблицу умножения". Мы вырвали из тетрадей таблицу и в стиле рок-н-ролл, джаз, блюз, колыбельной спели, я потом все обработал. Сначала вышла кассета, а потом лазерный диск — успех был колоссальный. Помню, приехал в какой-то пионерский лагерь, а они под нее обедать идут.
— Знакомы ли вам муки творчества?
— Я вижу стихи и уже знаю, какая будет музыка. Если мгновенно не сочиню — ничего уже не сделаю. Бывает, загораешься, как в любви, и ваяешь, а потом подпрыгиваешь и сам себе говоришь: "Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!" Я как-то проанализировал и понял, что все веселые песни рождались у меня в грустные моменты. Композиторы — одиночки. Если кто-то разговаривает, ты ничего не сочинишь. Писать нужно только когда ты один. Хотя, когда сочиняешь для телевидения по заказу — это лотерея. И когда композитор говорит, что вот "я сочиню", он сильно лукавит — один Бог знает, сможешь ли ты это сделать. Мне тут одни парень написал с обвинениями, мол, вы все песни и "Пластилиновую ворону" по заказу написали, а я-то думал, что служите искусству. Так я ему ответил, что вся музыка, даже в мировом искусстве, написана по заказу. Но музыкант понимает это не как заказ режиссера или продюсера, а как заказ Бога.
Главные темы