— Маша, в последнее время вас не видно ни на одном телевизионном канале, поэтому многие сделали вывод: Распутину внесли в "черный список" или она распрощалась с шоу-бизнесом. Чему верить?
— Мне говорили, что я в каком-то списке. Потом меня из него убрали, поставили в еще в какой-то другой... На все нужно смотреть с иронией. У меня есть семья, друзья — этим и дорожу. А то, в какой список внесли большевики Распутину, пусть останется на их совести. Успех — временное состояние. Он, как и молодость, вечно продолжаться не может. На смену приходит что-то другое. Поэтому не нужно с ума сходить, что ты не успешен и не популярен. Если этого нет — слава Богу. Я живу по такому принципу и благодарю Бога за все: удачу и неудачу.
— На вас делают много пародий, иногда обидных. Как к ним относитесь?
— Иногда бывает здорово. Но я редко смотрю телевизор. Если включаю, то только два православных канала. Все, что в шоу-бизнесе сейчас происходит — мне не нравится. Я не вижу ни одного новоявленного таланта. Они есть в России, но их нужно из глубины сибирских руд рыть и вкладывать в них деньги. А у нас все по старинке делается: ты — мне, я — тебе. Спишь сегодня с режиссером, продюссером — тебя и крутят. Так что рыба тухнет с головы.
— У вас нет ощущения, что вас тоже недооценили в свое время?
— Не только я одна недооценена. У нас много людей, о которых только после смерти скажут: "Ах, какой он талантливый или великий был!". У нас такое государство и лучше оно не станет. Дай Боже, если чудо свершится, хотя я не вижу предпосылок к улучшению. Надо сегодня ценить своих героев, а не заморских обезьян.
— Маша, а правда, что в Киеве у вас была большая любовь и из-за нее вы собирались уйти монастырь?
— Совсем не по этой причине. В монастырь я хотела уйти еще будучи отроком в 12 лет. Это был такой порыв детской души. Писала письма туда, но ответа так и не получила. А первая любовь, да, случилась в Киеве. До сих пор помню, что звали его Слава. И первый поцелуй помню — у меня больше ни с кем такого не было. Познакомились мы в лагере "Авиаторов", который находился в Вышгородском районе. Нас туда мама с братом отвозила на все лето. Этот лагерь стоял в сосновом бору, рядом Десна. Там и познакомились. Мне было 15 лет. А он был студентом, на пять лет меня старше.
— И что, неужели такие красивые чувства не получили продолжения?
— Нет, на этом все закончилось. Правда, в 92 году я была на гастролях у вас, попросила своего директора найти этого парня — уж очень хотелось посмотреть, как он изменился. И что вы думаете — его нашли. Но когда я его увидела, меня охватило разочарование. Передо мной стоял совершенно другой человек. Это истина, что нельзя дважды войти в одну реку.
— Не могу не спросить о Филиппе Киркорове. Прошло много лет, но ваши совместные дуэты "Роза чайная", "Мечта", "Джалма" все равно успешнее его последующих проектов. Это правда, что ваши отношения были построены не на дружбе, а на крупных финансовых контрактах?
— Это все ложь, которая, может быть, исходила от самого Филиппа. Не знаю, кому это нужно. У нас был договор: я платила за клипы, а Филипп оплачивал студию и раскрутку песен. Были взаимовыгодные друг для друга условия. А то, что там придумывают о миллионах — это смешно.
— Среди отечественных певиц вас называют рекордсменом по пластическим операциям. Не хотите на всю страну рассказать о них, чтобы вас оставили в покое?
— А почему все так к этим операциям относятся? На Западе все публичные люди к этому прибегают и не стесняются, даже мужчины делают. И никто об этом не спрашивает — это так же, как вставить зубы. Кстати, я считаю, что ногти и зубы должны быть искусственными. Потому что настоящие не могут быть такими красивыми. Сама я делала коррекцию кончика носа. Если человека кормит его лицо, он должен его корректировать. Для этого не нужно выезжать за рубеж. Много хороших клиник есть у нас.
— Ходили слухи, что вы ждете третьего ребенка. Но эту историю посчитали пиаром. Детей еще хотите?
— Я не задумывалась. Все от Бога зависит.
Главные темы