Донбаський конфлікт: врегулювати, мінімізувати, заморозити ... (рос.)

Новая украинская власть активно форсирует проведение нормандского саммита. По словам В. Зеленского, будут рассматриваться "формула Штайнмайера", все пункты Минских договоренностей – "мы разрабатываем карту выполнения минских договоренностей с четкими сроками. И для меня это главное". Правда, согласованная представителями лидеров "четверки" формула Штайнмайера "затормозилась" в Минске…

Безусловно, переговоры вести нужно. И В. Зеленский формально имеет некоторые преимущества, ибо "заигранные" российские фейковые клише о "праворадикалах, националистах-бандеровцах", захвативших власть в результате "антиконституционного переворота" применительно к новому украинскому президенту как-то не подходят. И тут, возможно, приоткрывается скорее не окно, а "форточка" возможностей. Впрочем, предаваться иллюзиям о скором урегулировании конфликта вряд ли стоит. Более того, вряд ли применим "турборежим" (практикуемый нынешним украинским руководством на внутренней площадке) к конфликту, который: а) имеет колоссальную инерцию противостояния; б) наглухо заблокирован бескомпромиссной позицией страны-агрессора.

При этом даже предварительное согласование общего принципа синхронных действий сторон по формуле "выборы-статус" мало что значит, ибо принципиальные непреодолимые разногласия, как и прежде, содержатся в деталях, о чем свидетельствует весь предыдущий опыт многолетних переговоров.

Деокупація півдня країни – як українські військові відвойовують території

Заборона на пересування країною для військовозобов'язаних – всі деталі

Ракетні удари по мирних українськиих містах - липень 2022

Ядерний тероризм Росії

Ждать от Кремля готовности к серьезным компромиссам не стоит – российская сторона не оставит ультимативный тон и будет настаивать на "особом статусе Донбасса" и прямых переговорах официального Киева с "ДНР-ЛНР". А о том, что для Москвы возможен диалог исключительно с позиции силы свидетельствуют: а) недавний указ В. Путина о "паспортизации" ОРДЛО; б) ограничения поставок нефтепродуктов; в) созыв СБ ООН из-за украинского закона о языке; в) предупреждение хозяина Кремля не трогать пророссийскую оппозицию в Украине и тд.

Новая команда на Банковой, очевидно, рассчитывает на взаимные подвижки и компромиссы по Донбассу. А иначе как оценить: пробный шар А. Богдана о "двуязычии" на востоке Украины и о возможном вынесении на референдум неких мирных договоренностей с РФ; заявление Л. Кучмы по поводу "блокады" ОРДЛО; отставку неуступчивого Р. Безсмертного; достаточно сдержанные заявления украинского руководства в адрес РФ… Заметный контраст с "попередником", цитирующим известные строчки М. Лермонтова о "немытой России". Однако, есть основания задаться вопросом: полностью ли осознает новая украинская власть истинную природу, смысл и цели российской агрессии? До конца ли понимает, идя на переговоры, с КЕМ имеет дело?

При этом, позиция украинской стороны имеет критические точки уязвимости. Во-первых, о каком-то целостном украинском плане прекращения войны на Донбассе говорить преждевременно. А. Данилюк лишь анонсировал подготовку такого плана и утверждение оного на заседании СНБО. "Формулу Зеленского" еще нужно "набросать". Более того, весьма проблематично ставить некие временные рамки (полгода) для многостороннего процесса урегулирования. Во-вторых, ощущается дефицит коммуникации власти и общества, что в данном случае не объясняется "деликатностью, закрытостью, непубличностью" переговорного процесса. Позицию власти по Донбассу, согласие на "формулу Штайнмайера" необходимо внятно разъяснить гражданам, которые собираются на митинги у Офиса президента и пишут соответствующие обращения. В-третьих, власть совершает просчет, отказываясь от идеи введения миротворческого контингента ООН на Донбасс, тем самым ставя в неудобное положение ряд стран, которые эту идею поддержали и высказали готовность участвовать в миротворческой миссии.

Однако, очевидно другое. Если нынешняя украинская власть видит все подводные камни и ловушки переговорного процесса, если ею очерчены красные линии, за которые ступать нельзя, если она четко понимает катастрофическую опасность имплантации в Украину ОРДЛО в нынешнем виде через выборы на оккупированной территории – то пока от нормандских переговоров вряд ли стоит ожидать "прорывов" и масштабных качественных перемен на донбасском фронте.

По сути, речь идет о двух подходах. Первый – это малые шаги, поэтапное достижение ситуационных, локальных компромиссов, которые нужно будет закреплять и развивать – ст. Луганская-Петровское-Золотое и далее по линии фронта…Второй – комплексное урегулирование конфликта в т.ч. с помощью "формулы Штайнмайера". Безусловно, продвигаться по этим двум направлениям нужно, но в нынешних условиях наиболее реальным представляется вариант достижения стабильного, долгосрочного перемирия. Какие шаги могли бы быть сделаны в этом направлении?

Первое. Поднять уровень договоренностей по прекращению огня. То есть – подготовить и предложить лидерам "четверки" одобрить специальный Меморандум о долгосрочном и стабильном перемирии (минимум на полгода) на основе первых трех пунктов Минских договоренностей – прекращение огня, развод сил, контроль выполнения. Эти пункты "пакетно" не связаны с остальными положениями и не предполагают предварительных условий и обязательств. (При этом специальную мониторинговую миссию ОБСЕ необходимо соответствующе технически оснастить и сориентировать на: а) не столько на подсчет нарушений, сколько на их четкую авторизацию – т.е установление кто открыл огонь; б) контролирование ситуации в "серой зоне".

Иными словами, нужно обеспечить высший уровень мирных договоренностей, ибо в рамках трехсторонней контактной группы в Минске принималось около двух десятков соглашений о прекращении огня, а результата нет. Последнее задекларированное 21 июля перемирие в очередной раз обернулось обстрелами и жертвами.

Однако, есть "красная линия" – разговор по поводу Меморандума о перемирии с представителями "ДНР-ЛНР" должен идти исключительно в рамках трехсторонней контактной группы, где они являются "приглашенными лицами".

Причем, эту мирную инициативу президент Украины мог бы озвучить на предстоящей Генассамблее ООН. Этот же Меморандум о перемирии можно было бы трансформировать и в проект резолюции ГА ООН, что вряд ли бы вызвало возражения группы "осторожных стран", скажем, Китая или ЮАР – ну кто выступит против очевидных вещей – прекратить огонь и развести войска?

Второе. Выступить с инициативой принятия и утверждения на законодательном уровне политического документа – Декларации о реинтеграции отдельных районов Донецкой и Луганской областей, где четко изложить принципы и нормы действий украинской власти на "неподконтрольных" а точнее оккупированных территориях. Заявить, что: а) само пребывание на этих территориях не является основанием для преследования; б) украинская власть не собирается мстить, "учинять резню", "карательную украинизацию", проводить тотальные чистки и репрессии, устраивать фильтрационные лагеря. То есть не будет всего того, о чем вещает российская пропаганда; в) в соответствии с международными нормами будут соблюдаться политические, социальные, имущественные права местных граждан. Более того, стоит предложить проведение комплексного международного мониторинга (в рамках ООН, или ОБСЕ) по оценке действий украинской власти на реинтегрированных территориях.

Это стало бы сигналом о цивилизованных намерениях украинской власти, который адресуется жителям оккупированных территорий и странам-партнерам. И эта декларация, по сути отвечающая духу и букве Минских договоренностей, не противоречила бы законсервированному закону "Об особом порядке местного самоуправления…". А параллельным шагом должна быть демилитаризация оккупированной зоны (пункт 10 Минских договоренностей).

Третье. Интернационализировать процесс обмена заложников. Предложить создать многостороннюю группу в составе Украины, России, ОБСЕ, ООН по комплексному урегулированию проблемы пленных, и разработать соответствующую дорожную карту по их освобождению. Важным было бы и согласие сторон обеспечить беспрепятственный доступ представителей консульских учреждений и Комитета Красного Креста к удерживаемым лицам.

Четвертое. Возобновить переговоры по миротворческой миссии ООН на Донбассе. Наиболее оптимальным вариантом, безусловно, является Временная международная администрация (военный, полицейский и гражданский компонент), юрисдикция которой распространяется на всю оккупированную территорию Донбасса, включая границу. Но тут возможный компромисс очень слабо просматривается.

Рискну высказать сугубо личное суждение. В качестве крайнего варианта, возможно, стоит вернуться к рассмотрению проекта российской резолюции, внесенной в Совбез ООН в сентябре 2017 года, где речь идет о размещении миротворческого контингента ООН по линии соприкосновения.

Оговорить мандат такой миссии (без предварительных политических обязательств!) сроком на год с возможностью пролонгации и последующего поэтапного расширения контролируемой миротворцами зоны на оккупированную территорию в зависимости от результатов деятельности миссии и последующих политических договоренностей. Безусловно это непопулярная и паллиативная мера, замораживающая конфликт, но в нынешних условиях это один из немногих путей предотвращения эскалации насилия и прекращения военных действий.