Одесские градоначальники брали штурмом Измаил

Мечеть. Уцелела в Измаиле до наших дней после нескольких штурмов

Измаил готовили к войне лучшие францзские инженеры

1/4

В конце ноября 1806 года Одесса напоминала большой военный лагерь, а торговые "прожэкты" городских негоциантов в одночасье застопорились. Причиной тому было коварство Турции, которая закрыла черноморские проливы для российских судов, и смещение пророссийских правительств Молдавии и Валахии (ныне Бессарабия). В дискуссиях о происходящем одесские обыватели сходились в одном: во всем виноват французский "узурпатор трона Буонапарте", который "подговорил турецкого султана воевать с российским государем". Без черноморских проливов Одесса лишалась всех перспектив для развития и превращалась в захолустный имперский городок.

ВОЙНА ПО-ОДЕССКИ.Вместе с закрытием черноморских проливов Дарданеллы и Босфор, Турция предприняла активные шаги по устранению российского влияния в Молдавии и Валахии, фактически устранив от руководства придунайскими княжествами пророссийски настроенных тамошних князей. В ответ на это сорокатысячная дунайская армия генерала Ивана Михельсона вошла в Молдавию "тихой сапой", ведь официально война еще объявлена не была... Дунайский поход генерала Ивана Михельсона можно считать одним из самых бескровных в русской военной истории. В авангарде русской армии шли офицеры квартирьерского корпуса, которые в русской армии играли роль современной разведки. Главной задачей квартирьеров была идеологическая обработка местного населения в пророссийском духе. Вместе с офицерами-квартирьерами в Валахию вошли одесские купцы, которые имели давние родственные и коммерческие связи с местными "олигархами". Главным козырем в идеологической обработке местного населения были грядущие выгоды от торговли с Россией. Преимущество российского рубля перед турецкой лирой было вскоре доказано: валашские княжества отошли к России без боя, "сраженные" антитурецкими уговорами, гарнизоны турецких крепостей Хотин, Бендеры, Аккерман (современный Белгород-Днестровский) и Килия сдались без боя.

ТРЕТИЙ ШТУРМ ИЗМАИЛА. Не поддался уговорам лишь командующий измаильским гарнизоном Пегливан-паша. Гарнизон крепости составлял 8 тысяч человек. После суворовского штурма турки сделали для себя серьезные выводы. Когда по условиям Ясского мирного договора 1791 года Измаил был возвращен Турции, на месте срытой россиянами крепости снова стали возводить укрепления. И посерьезней прежней твердыни, взятой штурмом Суворовым. Сразу же после возвращения Измаила туркам он попал под пристальное внимание российской разведки. В Измаиле действовало сразу несколько тайных агентов, которые снабжали российскую армию подробной информацией о строительстве новой твердыни. До наших дней дошло несколько подробных отчетов о состоянии Измаильской крепости перед русско-турецкой войной 1806—1812 годов. Согласно одному из донесений елисаветградского купца Кленова, на острове Чатал перед измаильской крепостью турки разместили несколько артиллерийских редутов. Таким образом гарнизон крепости обезопасили от десанта со стороны Дуная. Сама крепость стала значительно меньше, но стены были обложены камнем и стали гораздо выше прежних. Над строительством измаильских фортификаций корпели лучшие французские инженеры, которые постарались исправить все недостатки прежней конструкции. Водой Измаил снабжался через три тайных колодца, соединенных трубами с Дунаем. Крепость оснастили 400 пушками, в том числе и новейшего французского производства. Таким образом, ученикам Суворова предстояла еще более серьезная задача штурма неприступной крепости.

ЗАТЯЖНОЙ ШТУРМ.11 ноября 1806 года русская армия подступила к Измаилу. В ее составе было 15 тысяч человек, в том числе и два греческих отряда, которые состояли из эмигрантов-волонтеров. Один из этих отрядов был назван Одесским греческим пехотным батальоном. Командующий армией генерал Мейндорф в стиле Суворова потребовал от Пегливан-паши немедленной сдачи, но наткнулся на твердый отказ. История повторялась... К слову, в русских частях, подступивших в 1806-м к Измаилу, еще служило немало ветеранов Суворовского штурма дунайской крепости.

В осаде крепости Измаил "отметились" два первых градоначальника Одессы — Ришелье и Ланжерон. Ришелье участвовал в осаде этой крепости во второй раз. Еще в 1790 году за штурм Измаила Ришелье был награжден Георгиевским крестом. Спустя 16 лет герцог уже командовал корпусом в составе армии Михельсона и, помня о эпизоде своей молодости, попытался взять Измаил "по-суворовски", не тратя времени на осаду. 6 декабря он отдал приказ атаковать редуты, но, получив жесткий отпор, ушел на "зимние квартиры". Начав осаду, Ришелье вызвал подмогу из Одессы — греческую добровольческую эскадру, которую оснастили на деньги "одесских" греков. Осада сводилась к непрерывному обстрелу крепости со стороны Дуная и "зимних" редутов русской армии. Чуть позже, в 1809 году, в составе русского осадного корпуса под Измаилом служил и второй будущий градоначальник Одессы — граф Ланжерон, который возглавлял "обсервационный" (осадный) корпус.

БЕЗ СЛАВЫ. С начала осады Измаила в 1806 году, в турецком гарнизоне к 1809-му произошли кадровые перемены, и крепостью теперь командовал Челеби-паша, который славился тем, что за всю свою карьеру ни разу не понес поражения, командуя турецкими войсками. Судя по запискам графа Ланжерона, в которых он подробнейше описал ход русско-турецкой войны, обстрел Измаила длился непрерывно почти два года. На ведение осады были попусту потрачены огромные деньги.

К 1809 году двухгодичный обстрел крепости наконец дал результаты — 12 сентября русские пушкари умудрились попасть ядром в главный пороховой погреб крепости, в результате чего начался сильный пожар. На следующий день Челеби-паша прислал парламентеров в стан русских. Турки предложили "компромиссный" план сдачи Измаила. По его условиям турецкий гарнизон из 4500 человек с оружием получил возможность уйти на турецкую территорию. Так Измаил вновь стал российским. Но ни одной награды участники осады 1806—1809 годов так и не получили, не сумев воспроизвести гениальный штурм Измаила князя Суворова-Рымникского.

РУССКИХ РЕКРУТОВ ПРЕВРАЩАЛИ В КРЕПОСТНЫХ

В отличие от турков, заранее готовившихся с войне с русскими, в войну 1806—1812 года российская армия вступила не в лучший период своей истории. По свидетельству одесского градоначальника графа Ланжерона, состояние войск перед Отечественной войной было плачевно. "...гвардия — позор и бич русской армии, хуже — только кавалерия: старые и изнуренные лошади не имеют ни ног, ни зубов... Русские кавалеристы никогда не упражняются в сабельных приемах и едва умеют владеть саблей... В России достаточно быть кавалерийским офицером, чтоб не уметь ездить верхом. Я знал лишь четырех полковых командиров, умевших ездить верхом на лошадях", — писал Ланжерон о тогдашней армии. Набора в армию к 1806 году не производилось более семи лет, а средний возраст большинства солдат был далеко за тридцать. Воровство в армии достигло катастрофических размеров, генералы крали даже рекрутов, превращая их в своих крепостных. В руках у солдат корпуса Ришелье и Ланжерона были мушкеты сорокалетней давности, артиллерийские части были оснащены пушками литья времен Петра Первого.

Несмотря на плохую оснащенность, боевой дух в войсках был высок. В составе Молдавской русской армии перед Отечественной войной 1812 года служили многие будущие герои грядущей русско-французской войны. Например, в Приднестровье повоевал легендарный гусар и поэт Денис Давыдов, а казачий атаман Платов получил генеральские эполеты.