Первый русский летчик – одессит Миша с Княжеской

Фарман. Аэроплан Ефимов выкупил у одесского банкира

Если я разобьюсь с пилотом кому достанутся деньги?

Первый полет. Вся Одесса восхищалась пилотом

1/3

Мало кто из современников помнит, что история русской авиации началась в Одессе. Михаил Ефимов, или Миша с Княжеской, впервые поднял в небо хрупкий аэроплан с Одесского ипподрома в 1910 году. За это он получил прозвище отца русского воздухоплавания и 100 рублей.

С ВЕЛОСИПЕДА В НЕБО. Воздухоплавание в начале XX века занимало нишу современных экстремальных видов спорта типа дайвинга и скайсерфинга. На втором месте были вело- и мотогонки. В наземных видах тогдашнего экстрима блистали одесские профи Сергей Уточкин и Михаил Ефимов. Всероссийские соревнования приносили одесским гонщикам первые места, но велоэкстрима одесситам было маловато. Учрежденный несколькими энтузиастами в 1908 году Одесский клуб воздухоплавания одним из первых в Российской империи начал практиковать парашютные прыжки с аэростатов, а также подъем в воздух планеров. Ефимов одним из первых отважился прыгнуть с парашютом с высоты 400 метров и стать пилотом доморощенного безмоторного воздушного лайнера. В наше время высоту в 400 метров для парашютного спорта называют опасной, потому что этой высоты может попросту не хватить для открытия парашюта, но в то время стандартов техники безопасности еще не существовало. Впечатлений, полученных при парашютных прыжках и подлетах планера, хватило на то, чтобы повернуть жизнь на 180 градусов, бросить велогонки и стать отцом русского авиапилотажа.

"ЛЕГО" УТОЧКИНА. Первым российским летчиком за год до Ефимова мог стать знаменитый и состоятельный Сергей Уточкин. То, что он привез из Франции, можно было бы сегодня назвать конструктором "Лего" – два современных авиационных мотора "Гном", множество деталей и инструкций, а также двух французских механиков. Но механики говорили только на французском и к тому же наотрез отказались раскрывать секреты мастерства нескольким мастеровым солдатам, которых дали в помощь Уточкину для сборки чуда инженерной мысли. Через месяц контракт закончился, мусью укатили домой. Чудо пришлось собирать самим по методу русского авось. Вполне естественно, что "Лего" Уточкина летать не желал, а на испытаниях только подпрыгивал на метр-другой под улюлюканье одесской шпаны. Разочарованный Уточкин выставил нелетающий аэроплан на радость зевакам во дворе Одесского ипподрома и вернулся к прежним занятиям вело- и мотоспорту. А диплом авиатора Уточкин получил из рук своего давнего соперника Ефимова только в 1911 году.

СМЕЛЫЙ КСИДИАС. Во второй полет на ипподроме Ефимов взял пассажиром своего кредитора барона Ксидиаса. После полета Ефимов, который был должен барону более 15 тысяч рублей, задал тому вопрос, выдержанный в стиле черного юмора, поинтересовавшись самочувствием барона во время полета с должником. Невозмутимый банкир ответил в американском стиле: -"С высоты я видел огромное количество публики, которая пришла посмотреть на полет и думал, какой хороший будет сбор. А подумав, что я могу разбиться вместе с пилотом, задал себе вопрос – кому же останутся эти деньги?".

ПЕТЛЯ И РЕМЕНЬ. Первооткрывателем фигуры высшего пилотажа "мертвая петля" по праву считается Петр Нестеров. Вторым пилотом, который отважился на смертельный трюк на "этажерке" Блерио, стал Михаил Ефимов. Выполнив трюк, он стал инициатором введения ремней безопасности, которыми отныне должны были пристегиваться пилоты. Объясняя введение ремней, Ефимов шутливо говаривал: "Летать вверх тормашками может любой. И выпасть из кабины тоже...", и пояснял, что несмотря на то, что при выполнении "петли Нестерова" центробежная сила прижимает пилота к сиденью, но психологически важно, чтобы пилот чувствовал себя в безопасности.

АРТИЛЛЕРИЯ РОГАТОК. Конструкции воздушных лайнеров той эпохи – "этажерок", были настолько хлипкими, что фюзеляж (корпус) аэроплана можно было проткнуть пальцем, что неоднократно и происходило во время выставок. За любопытными зеваками бдительно следила охрана аэродрома, что не спасало хрупкие конструкции от мальчишек с рогатками, меткая стрельба которых могла снять аэроплан получше современной зенитной пушки. Многие аэрошоу того времени таки были сорваны босоногими сорванцами с ручными "стингерами". Знаменитый цирковой борец Иван Заикин, возжелав стать пилотом и пройдя обучение, в первый же самостоятельный полет проломил собственным весом пол аэроплана, разбив вдребезги дорогостоящий аппарат. К счастью, чемпион цирковой арены отделался несколькими синяками.

КРАСНЫЙ ШПИОН. Карьера первого российского авиатора была оборвана пулей белогвардейца. Его расстреляли сотрудники белой контрразведки в 1919 году за шпионаж в пользу красных. Смертельный приговор был неслучаен, ведь переезд Ефимова из Севастополя, где он ранее служил инструктором военной школы пилотажа, был обусловлен тем, что по информации Иностранной коллегии, шпионившей в пользу красных, в Одессу по договору с Францией должны были прибыть танки. Несколько танков в Доброармии Деникина совершили бы коренной перелом в Гражданской войне. Технарь и большевик Ефимов надеялся с помощью своих бывших учеников из числа белых офицеров и техников сорвать участие бронированных гигантов на Южном фронте. Но к тому времени старое братство авиаторов уже было расколото на белых и красных. Поэтому миссия не скрывавшего свои симпатии Ефимова быстро стала очевидна, а сам он был казнен своими старыми знакомыми по Качинской авиашколе.

"ПЕРВЫЙ РУССКИЙ" ВО ФРАНЦУЗСКОЙ АВИАШКОЛЕ

Авиационные новости с Запада будоражили публику и по принципу: "Свято место пусто не бывает" — место несостоявшегося авиатора Уточкина занял его давнишний соперник по велотреку Михаил Ефимов. Одесский богатей и банкир барон Ксидиас, решив "срубить" деньжат на новомодной фишке того времени – публичных полетах аэропланов, начал поиски смельчака, который бы согласился продемонстрировать искусство полета на аппарате тяжелее воздуха. Интерес его объяснялся просто – иностранные авиаторы-гастролеры за показ полетов отечественной публике драли втридорога, а воздушные шоу только набирали обороты. "Меценат" Ксидиас предложил любимцу публики Уточкину кабальный договор, по которому тот за обучение у лучших французских авиаторов должен был отработать на Ксидиаса три года. Блистательный Уточкин с негодованием отказался, но печаль барона была недолга – кабалу с удовольствием взвалил на себя слесарь Миша Ефимов, который, по его собственному выражению, "мог продать душу хоть самому дьяволу для того, чтобы научиться летать". Подписав контракт, он обязался, пройдя обучение за счет Ксидиаса во Франции, на аэроплане банкира показывать искусство пилотажа в течении 3 лет. Приехав в сердце мировой авиации – французский город Мурмелон, Ефимов прямиком направился к владельцу авиазавода Анри Фарману и жестами в течение получаса объяснял о своем желании пройти обучение у именитого авиатора. Первый русский в авиашколе Фармана вскоре добился немалых успехов, более того, по окончании курса получил предложение остаться инструктором во французской школе авиапилотажа. В этом ему помогло доскональное знание сердца аэроплана – мотора, чем гнушались аристократы-соученики Ефимова. Будучи во Франции, Ефимов ставит мировой рекорд по времени полета и тут же получает несколько предложений отправиться на гастроли в Аргентину. Но, верный своему слову, он возвратился в Одессу, где и продемонстрировал публике заморское искусство пилотажа. Популярность первого отечественного авиатора была настолько велика, что в Киевском аэроклубе постановили увековечить подвиг авиатора, выбив золотыми буквами памятную надпись на мраморной доске. А долг он отдал, расплатившись с банкиром деньгами, заработанными во Франции.