Воспитанники интерната на Одесчине утверждают, что попали в рабство

Борис Шленский. Фото Виктора Павлова

Виктор Волков. Фото Виктора Павлова

Фото Виктора Павлова

Воспитанников интерната хоронят без крестов и стоя. Фото Виктора Павлова

Фото Виктора Павлова

Фото Виктора Павлова

Фото Виктора Павлова

1/7

Система реабилитации тех, кого принято называть "умственно отсталыми", давно вызывает нарекания у общественности. Многие правозащитники уверены: ее необходимо кардинально реформировать. Дабы посмотреть, как живется представителям этой категории, мы посетили Мирнопольевский гериатрический дом-интернат в Арцизском районе.

Наша "экскурсия" началась с... кладбища. Умирающие постояльцы интерната не удостаиваются здесь не то что памятников, а даже деревянных крестов. Лишь палка с фанерной табличкой, на которой шариковой ручкой коряво выведены имя, фамилия и даты рождения и смерти. Более того, как рассказали нам местные жители, в последнее время здесь хоронят умерших воспитанников… в вертикальном положении! "Да вот так и кладут, нехристи, без гроба даже", — возмущается мирнопольевец Николай. Слово "гериатрический" — синоним "дома престарелых", однако здесь, в одном из полуразвалившихся одноэтажных бараков, в бедно обставленных комнатках-­"тройках" (стены без обоев, армейские пружинные кровати, тумбочки) проживает два десятка молодых мужчин. По документам они "отсталые". А вот в общении, к примеру, 30-летний Борис Шленский и его друг Виктор Волков производят впечатление вполне адекватных людей. Они — сироты, до недавнего времени воспитывались в Белгород-­Днестровском интернате для детей-­инвалидов. А после смены директора (вместо нынешнего мэра Аккермана Николая Даценко интернат возглавила Наталья Звягинцева) им пришлось трудиться. Шленский ремонтировал жилые корпуса интерната. Волков — таскал мешки на мельнице. Работали за кормежку: месячная "зарплата" интернатских — всего 17 грн. Собственно, из-за этого все и началось. Ребята потребовали вернуть им заработанные деньги и... оказались в Мирнополье. "Я зашел в свою комнату и вижу: собирают мои вещи, — рассказывает Борис. — Спрашиваю: зачем вы это делаете? А мне — перестановка, ничего страшного. Потом вещи погрузили в машину и меня туда засунули. Приехал сюда. Никакой медкомиссии не проходил".

В доме престарелых молодые люди тоже работают — ремонтируют жилые корпуса, перегружают уголь, кормят свиней. За те же жалкие 10—20 грн. в месяц. Из развлечений — только телевизор да пиво в ближайшем ларьке. Общаться в Мирнополье не с кем, кругом — старики-олигофрены да осоловевшие от безработицы и хронического пьянства крестьяне. Вокруг — поле. Сбежать из учреждения невозможно. Паспорта постояльцев — у директора, который в случае побега известит милицию. А та, поймав беглецов, отправит их в Новосавицкий интернат, который, утверждает Шленский, в разы хуже Мирнополья: "Это обычная психбольница, с забором и колючей проволокой". Вот уже несколько месяцев Борис и Виктор безрезультатно пишут в разные инстанции, просят вернуть их в Б.-Днестровский, где они надеются найти работу и как круглые сироты получить квартиры, которые, по их словам, им обещал Николай Даценко. У Шленского там осталась девушка и любимая овчарка — он, к слову, единственный в стране параджилитист (аджилити — проход полосы препятствий с собакой), лауреат областных соревнований по собаководству. Волков надеется восстановиться в кулинарном техникуме и доучиться на повара.

"ЖАЛУЮТСЯ, ПОТОМУ ЧТО ХОТЯТ КВАРТИРЫ"

Руководство Мирнопольевского интерната оказалось недоступным, в момент нашего визита директора не было на месте, а когда мы попытались связаться с ним дистанционно — телефон учреждения не отвечал. Мы попросили разъяснить ситуацию директора Б.-Днестровского дома-интерната Наталью Звягинцеву. "Кого вы слушаете? Это же люди с нарушенным интеллектом, недееспособные, — заявила руководитель. — Они денег не умеют считать, за поступки не отвечают. У нас содержатся дети в возрасте до 20 лет. После 20-ти их, согласно вердикту медико-педагогической комиссии, направляют в учреждения вроде Мирнопольевского интерната. А жалуются они, потому что хотят получить квартиры". Звягинцева отрицает, что воспитанников эксплуатируют. Бывший же директор интерната, а ныне мэр Б.-Днестровского Николай Даценко говорит, что квартир ребятам не обещал: "Мы можем устроить их… скажем, дворниками, если они найдут опекунов. А вмешиваться в дела Мирнополья я не могу".

ОБРАЩАЙТЕСЬ В МИЛИЦИЮ И СУД

"Интернатские — жертвы квартирных афер, лишившиеся родителей по разным причинам, — у кого-то они наркоманы или алкоголики, — говорит руководитель одесского приюта "Светлый дом" отец Александр (Чумаков). — Далеко не все дети больны. Очень часто обследование проводится заочно, по принципу: разве может ребенок из такой среды быть полноценным?"

Юрист Игорь Бринош пояснил нам, что заложники такой ситуации должны написать заявление в милицию — о незаконном ограничении свободы передвижения и трудовой эксплуатации: "Писать нужно в райотдел, а копии — в облуправление и представителю министра ВД по правам человека. Там обязаны проверить заявление и, если нужно, направить воспитанников на повторный медосмотр". Если факт правонарушения докажут, ребята могут подавать в суд и требовать возмещения материального и морального ущерба. Если суд признает Бориса и Виктора дееспособными, государство должно дать им квартиры, как сиротам, — согласно ст. 47 Конституции и ст. 46 Жилищного Кодекса.

Олег Константинов