"Новый УПК положил конец раскрытию преступлений по горячим следам" – оперативник

Оценив все "плюсы" и "минусы" нового уголовно-процессульного кодекса Украины, мы решили услышать мнение людей, которые имеют к УПК непосредственное отношение – следователей и адвокатов.

Как рассказал один из оперативников угрозыска, новый УПК "положил конец раскрытию преступлений по горячим следам". Главная трудность из-за новшества — сильно затянутый процесс получения информации о телефонных переговорах (а на этом "стояла" большая часть раскрытия преступлений). Раньше, получив информацию о случившемся, опера в течение часа, обратившись в соответствующую милицейскую службу, могли получить полные сведения о звонках и найти злоумышленника. Теперь же, например, приходит заявитель и рассказывает, что у него отобрали мобилку. Опера на этой стадии ныне даже не шелохнутся — закон запрещает. Заявление поступает к следователю, у того есть сутки, чтобы внести происшествие в Реестр досудебных расследований. Затем, если следователь считает необходимым отследить звонки, он обращается к процессуальному прокурору и согласует с ним ходатайство к следственному судье. Потом идет (сам или с прокурором либо только прокурор) к этому судье и подписывает у него постановление, обращенное к оператору мобильной связи. После чего едет на центральный узел этого оператора (а это только в больших городах) и… становится в очередь на получение информации. Как нам рассказали у одного из операторов, таких заявок сотни и наш опер может быть, например, 800-м, когда рассматривается еще 500-я заявка. Всего же у оператора по закону есть 10 дней на ответ по такой заявке. И только после этого срока, получив ответ, следователь, наконец, поручает оперативникам поиск злоумышленника. Какие уж тут "горячие следы"… В этой ситуации один из оперативников из дальнего района западной области сказал, что они вообще прекратили поиск преступников, используя телефонные следы. "Следователю для этого надо ехать аж во Львов, от нас сотни километров, — говорит он. — На это нет времени и денег, это нереально". Выбили у оперативников и другой "козырь" — возможность быстро "поставить ноги" за подозреваемым. То есть начать следить еще до возбуждений уголовного дела, причем по закону. Заводилось ОРД, в его рамках решение о слежке принимали оперативные службы, например, угрозыск, санкционировал начальник милиции или его зам — и вперед! При этом о мероприятии знал очень узкий круг людей. Сейчас же опера сами не могут ничего. Опять-таки, они должны убедить следователя в такой необходимости, тот — процессуального прокурора, затем — следственного судью, а тот то ли даст добро, то ли нет… К тому времени, возможно, следить уже будет не за кем.

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

Недовольны оперативники и тем, что отныне они не могут доставить человека в райотдел для беседы с ним или провести опрос людей на месте совершения преступления. То есть все это возможно, но только после того, как следователь начнет уголовное производство, внесет данные в Реестр, согласует свои действия с прокурором… Время будет упущено. Говорят, из-за этого всего реальное раскрытие розыском преступлений "на земле" (если отбросить бюрократические ухищрения) снизилось до 10—15%, тогда как при старом УПК раскрывалось не менее 50—60%.

Конечно, защитники нового УПК резонно возражают, что все вышесказанное, и много другое, направлено на защиту прав человека, как принято во всем мире. Возможность по собственному усмотрению следить за людьми, отслеживать телефонные переговоры и прочее вела к вседозволенности и зачастую делала из милиции пугало (да и судеб сломано было немало, когда на "беседе" просто вышибались явки с повинной за чужую вину). Теперь все поставлено под контроль прокурора и суда. Однако нельзя не признать, что при этом у настоящих преступников появилось гораздо больше шансов уйти от возмездия. Наверное, надо искать какой-то разумный компромисс.

Что касается раскрываемости преступлений, то, сообщил "Сегодня" источник в МВД, она действительно снизилась по сравнению с прошлыми годами (см. инфографику рядом). Однако, утверждает источник, это лишь с формальной, статистической стороны. Тому способствовали несколько факторов. Во-первых, сыграло свою роль то, что теперь в Реестр досудебных расследований вносится буквально любое заявление о правонарушении, а раньше часть из них проверялась без возбуждения уголовных дел — например, участковыми. Ныне же все расследуется следователем, проводятся экспертизы и пр., а пока все это проходит, преступление считается нераскрытым. Во-вторых, не скрывают в МВД, новый кодекс потребовал более глубоких профессиональных знаний и навыков от сотрудников, к чему не все еще готовы. Это тоже замедляет процесс раскрытия преступлений. Но тяжкие и особо тяжкие преступления, уверяют в МВД, раскрываются, как и ранее, на уровне 80—90% от всех совершенных (в том числе, например, убийства). 

Адвокаты: не хватает равенства защиты и обвинения

У известных столичных адвокатов, профессора Виктора Боярова (одного из соавторов комментариев к новому УПК) и его партнера доцента Кирилла Легких, взгляд на закон неоднозначен, они видят и его плюсы, и минусы.

Одним из позитивов нового УПК, по их мнению, является то, что раньше, при выборе меры пресечения, была подписка о невыезде, а потом — арест. Между ними — пропасть. Сейчас же есть т. н. личные обязательства. То есть судья ограничивает человека (надо являться по вызову, туда-то не ходить, пройти лечение, устроиться на работу, носить электронный браслет и пр., всего есть 9 пунктов, ст. 194), а человек это подписывает. Есть еще домашний арест, либо круглосуточный, либо, по решению суда, с какого-то по какое-то время. Раньше прокурор говорил: надо арестовать, это в интересах следствия, и обычно судья шел навстречу. Сейчас же прокурор должен доказать, что нет оснований применить более мягкую меру пресечения, чем арест. Должен обосновать наличие трех рисков: что человек скроется, что будет давить на свидетелей и потерпевших, и иные риски.

Далее, раньше защита могла лишь ходатайствовать перед следствием о проведении, например, каких-то экспертиз. Если следователь не считал нужным (а чаще так и бывало), то отказывал. Теперь защита может проводить любые экспертизы, если у подзащитного есть деньги. Единственно, нужно разрешение следственного судьи об отборе образцов.

В апелляции и кассации появился термин "письменное производство". То есть если все стороны заявят просьбу рассматривать без их участия, то суд может так и сделать. Раньше это было невозможно, стороны обязаны были участвовать в процессе. Это плюс, упрощает процедуру.  Соответственно, появились образцы для жалобы и возражений на нее. До того это было в достаточно произвольной форме.

Но есть и недостатки, в частности в положении о якобы равенстве сторон (обвинения и защиты) при расследовании. Вот есть дело, в котором надо допросить свидетеля. С нашей точки зрения, это очень важно. Но сами мы, защитники, сделать этого по закону не можем, допрашивает только следователь. Мы приходим к нему и просим, приводя свои аргументы, допросить в нашем присутствии, чтобы мы могли задать свои вопросы. Он отказывает. Мы идем к следственному судье, просим обязать следователя сделать это, ибо для нас важно. Но и судья отказывает, дескать, не в моей компетенции, это решает только следователь… Круг замкнулся. Где же тут равенство сторон и состязательность? Получается, что от следователя зависит, соберет ли защита доказательства. Но, понятно, что следователь в этом не заинтересован. Это объяснимо. А вот позиция судьи сомнительна, на наш взгляд. Мы считаем, что следственный судья должен занимать одну из двух позиций: либо согласиться с нами и обязать следователя для соблюдения принципа равенства сторон провести следственное действие, либо указать нам на отсутствие аргументов и отказать. Судьи же заняли третью позицию, нейтральную. Тогда кто же разорвет круг?

Сейчас в суд передается только обвинительный акт, документ о его вручении подозреваемому, реестр собранных обвинением доказательств и, если есть, гражданский иск. Минус в том, что в суд поступают только документы от обвинения, а от защиты — нет. Нет такого документа, например, вроде возражений на обвинительный акт. Это, на наш взгляд, уменьшает возможности защиты — где состязательность?

Еще недостаток, на наш взгляд, нового закона: адвокат теперь "возникает" в деле лишь тогда, когда есть подозрение. Но 24 часа следствие может "работать" с задержанным, лишь по истечению суток следователь должен либо предъявить подозрение, либо отпустить. Это, конечно, сужает права человека на юридическую помощь.

От редакции

Как видим, серьезные профессионалы оценивают новый УПК по-разному: от полного одобрения до выражений типа "это катастрофа!". Кодекс и впрямь признан в Европе, назван лучшим в СНГ, но, раз практикующие юристы жалуются на некоторые положения, возможно, что-то надо менять, дополнять. А также следует усилить обучение правоохранителей, особенно в МВД (хотя Андрей Портнов говорил "Сегодня", что ныне по всей стране проходят различные обучающие конференции и семинары). Мы не закрываем тему и приглашаем продолжить обсуждение кодекса и его применения всех юристов, а также простых граждан, столкнувшихся с положениями нового закона на практике. Ждем ваших сообщений по адресу [email protected].