С каждой новой ротацией в зоне боевых действий в оборот попадают и вещи, отправленные бойцам волонтерами. Многие бойцы оставляют тепловизоры, спальники, каски и другую технику своим боевым товарищам, но есть и случаи, когда такие вещи воруют или продают в сети.
На сайтах бесплатных объявлений можно найти сотни сообщений о продаже трофеев из зоны боевых действий. Каски, гильзы, военные ремни, пилотки, бронежилеты, спальные мешки, шевроны, берцы – в сети такие боевые "сувениры" пользуются большой популярностью. Некоторые подходят к делу креативно: из гильз мастерят обереги и чётки, из осколков снарядов – ножи. Солдаты таким спросом на военную атрибутику довольны, чего нельзя сказать о тех, чьими заслугами эти вещи попали в руки военных.
Возмущениями волонтеров по поводу продажи с таким трудом добытых вещей для бойцов социальные сети полнятся еще с лета. Особенно возмущают случаи с добровольческими батальонами. Например, активист и советник министра обороны Юрий Бирюков написал гневный пост о том, как берцы, доставленные специально для добровольческого батальона "Феникс", оказались выставленными на продажу в интернете, причем под видом "новых". По фотографиям волонтеры моментально узнали партию. "Позвонили, купили, распросили. Да, боец 8й роты отправил берцы сыну домой. Новые, с коробкой, бирки не сняты. Сын вроде как собирался идти служить в МЧС, вот папа-воин и решил сыну подарок сделать. А сынуля решил заработать 1400 гривен", – объяснил ситуацию Бирюков.
История о "новых" армейских берцах – не единичный случай. Волонтер Оксана Кучерява описала на своей страничке похожий случай:
"Вчера я искала спальник... для запланированного похода. И я его нашла. Нашла спальник который я сама же и сшила", – написала она.
Вместе с еще двумя инициативными девушками Таней и Галей и десятком других активистов Оксана до поздней ночи шила спальники для бойцов АТО. В то время солдаты "спали чуть ли не на снегу", поэтому они торопились закончить партию поскорее. "Разработали свою технологию, которая максимально сохраняла тепло, имела небольшой вес и была тактически усовершенствованная (благодаря специальному слою спальник был незаметным для тепловизора)", – рассказывает активистка.
"А теперь я вижу как некий мудила выставляет на продажу один из этих спальников. Перепутать его трудно. Такие спальники больше никто не производит, а еще, у них есть небольшие бирочки в виде флага Украины, которые Таня и Галя с такой гордостью пришивали на завершающем этапе. Чтобы убедиться в том, что я наткнулась именно на "наш" спальник, я позвонила "продавцу". Спросила какой фирмы спальный мешок. На что он без стеснения ответил: "Он без компании. Я его из армии привез. Волонтеры шили" …У меня не нашлось что ему сказать …", – с обидой пишет волонтер.
Инна Холодкова, участник ОО "Народный тыл", рассказывает, что чаще всего солдаты перепродают товары двойного назначения: "В основном продается оптика – бинокли, тепловизоры, дальномеры – все товары двойного назначения, которые могут быть использованы в мирной жизни, скажем, для охоты". А вот одежда, полученная от волонтеров – личная собственность военного, и в том, что он ее продает, ничего противозаконного нет.
Но корень этого явления – не в юриспруденции, в психологии людей. "Основная проблема в том, что когда бойцу это передается, он считает, что все это передается не его подразделению и не тому месту дислокации, где он находится, а лично ему. И что он сам имеет право этим распоряжаться", – уверена Инна.
Что делают волонтеры, чтобы не допустить "ротации" техники
Единственный способ борьбы с перепродажей – официальная постановка воинскими частями оборудования на баланс. "Согласно указанию Департамента финансов Министерства обороны Украины "Относительно учета благотворительной помощи", в акте приема-передачи происходит ориентировочная оценка того оборудования, которое передается, и назначается материально ответственное лицо. Один экземпляр документа обязательно предоставляется благотворителю", – объясняет процедуру представитель "Народного тыла".
Но так происходит не всегда. У командования части основное место дислокации может находиться не на передовой, а где-то во Львове, Хмельницком или Кировограде. Поэтому бывает, что все необходимое волонтеры передают, а составление акта откладывают на потом. И, конечно, в некоторых случаях печати на них так и не ставятся. Но когда благотворитель обезопасил себя с помощью такого акта приема-передачи, если что-то пропадает – за дело берется прокуратура, и тогда нарушителей уже реально привлечь к уголовной ответственности. Активистка Инна говорит, что в "Народном тыле" были случаи перепродажи – но только не с техникой, поставленной на баланс.
А вот Виталий Дейнега, глава благотворительного фонда помощи армии "Вернись живым", признается: "Не всегда, даже когда заключают акты, проводят технику по балансу, и нам это тяжело проконтролировать". Он говорит, что иногда командиры части отказываются ставить технику на баланс, потому что не хотят потом за нее отчитываться.
Иногда волонтеры делают "проверочные налеты": приезжают в части и смотрят, все ли на месте. "Там, где мы узнаем, что есть воровство, мы просто перестаем работать с этими частями", – говорит Дейнега.
Наученные горьким опытом волонтеры снабжают всю технику, помимо заводского серийного номера, собственными серийными и порядковыми номерами, которые наносятся лазером, а также своими логотипами и надписью "не для продажи". Это, по словам активистов, отбивает у людей желание воровать.
"Наши тепловизоры легко узнать по гравировке. На каждом тепловизоре мы гравируем его личный номер, по которому его легко отследить. Как вы его продадите, если на нем написано "не для продажи" и размещен логотип волонтерской организации? Если человек попытается сбыть украденное в ломбарде или на OLX, нам сразу позвонят и скажут об этом", – рассказывает Виталий Дейнега.
Сейчас в связи с вялотекущей войной контролировать пропажу техники стало немного проще, говорит активистка "Народного тыла". "Когда были активные бои, особенно в Донецком аэропорту и Широкино, очень много техники погибло. И как это отследить – действительно ли она погибла или ее увели в тыл? Мы не знаем", – признается Инна.
Тенденция или случайность?
Далеко не все военные, по словам волонтеров, относятся к волонтерской помощи так похабно. У любой организации найдется масса примеров того, как демобилизованные или раненые солдаты отдают свои тепловизоры боевым товарищам – мол, им нужнее. Об одном из них даже есть запись на фейсбук-страничке "Вернись живым":
"На прошлой неделе парень с позывным "Тихий" демобилизовался, принес нам тепловизор и сказал – мол, отдайте его тем, кому нужнее". Часто военные сами передают их друг другу напрямую", – рассказывает Дейнега. Бывает, что военные не могут заставить своих командиров поставить что-то на баланс, сделать акты с печатями на это оборудование, и они возвращают технику волонтеров. "Пару дней назад 79-я бригада вернула нам медицинского оборудования на 40 тысяч грн", – приводит пример руководитель фонда.
Сложно сказать, системное это явление – перепродажа волонтерской помощи – или локальное. "Я не могу сказать, что это массовое явление. Но и не могу сказать, что единичное. Мы, конечно, отслеживаем, стараемся контролировать, но все равно мы сегодня всего не знаем. Не пойман – не вор", – говорит активистка Инна Холодкова. Волонтерские организации не раскрывают данные о том, сколько единиц техники у них пропадает. "Люди и так жертвуют все меньше – мы не хотим, чтобы поступления прекратились совсем", – делится Виталий Дейнега.
Статистика и наказание
Как заявляют "Сегодня.ua" в Министерстве обороны Украины, контроль по защите имущества осуществляют военные комендатуры. "Волонтерская помощь, которая предоставляется войскам, подлежит постановке на учет в воинских частях (подразделениях) и с этого момента приобретает статус военного имущества". За правонарушения, связанные с противоправным использованием волонтерской помощи (которая теперь приравнивается к военному имуществу), военнослужащие могут нести уголовную, административную, материальную, дисциплинарную и гражданско-правовую ответственность.
Согласно статье 10-й Криминального Кодекса Украины, похищение, посягательство, вымогательство военнослужащим военного имущества наказывается тюремным заключением сроком от 3 до 15 лет в зависимости от тяжести преступления. За неправомерное использование имущества без признаков преступления предусмотрен штраф в размере от 2,5 до 5 необлагаемых минимумов доходов граждан.
"По данным учета Главного управления Военной службы правопорядка в ВСУ в 2014 году в Единый реестр досудебных расследований были внесены сведения о 219 уголовных дел, связанных с хищением и присвоением военного имущества. По результатам рассмотрения дел судами осуждены 39 военнослужащих", – заявили в Минобороне.
Судя по данным Единого реестра, тенденция идет на убыль. "В течение 9 месяцев 2015 года начато 158 уголовных производств по преступлениям указанной категории. Состоянием на сегодняшний день судами осуждено 14 военнослужащих". Но сколько на самом деле солдат повинны в краже и перепродаже военной техники, неизвестно. Доказать, что человек виновен, сложно. Представитель фонда "Вернись живым" с горечью отмечает: "Автомат хорош тем, что он по номеру закреплен за человеком. Если ты теряешь автомат, тебе крышка. С волонтерской помощью все сложнее, так как она закреплена за частью, а не личностью".
Потребительская инфляция
Учетная ставка
Официальный курс евро
Официальный курс доллара
Международные резервы
Главные темы