Опрошенные сайтом "Сегодня" студенты из Украины, Грузии, Молдовы, Армении, Азербайджана и Беларуси говорят, что Россия не влияет на политику ЕС по отношению к странам Восточного партнерства, но подтверждают, что нашим странам приходится балансировать между интересами Москвы и Брюсселя.
В этом году политике Евросоюза под названием Восточное партнерство исполняется ровно десять лет. Амбициозному проекту дали старт в мае 2009 года на учредительном саммите в Праге. Благодаря Восточному партнерству Украина, Грузия и Молдова подписали Соглашения об ассоциации и зоне свободной торговли (DCFTA), и получили безвиз. А вот Беларусь, Армения и Азербайджан так и не смогли уйти из российской орбиты влияния. Особенно ярко это проявляется на примере Беларуси. Уже почти полгода упорно ходят слухи об объединении Беларуси и России в единое государство, которые Александру Лукашенко пришлось опровергать. Но беспочвенными такие слухи вряд ли назовешь. И здесь возникает вопрос: как долго Александру Лукашенко удастся сдерживать давление Кремля? Да и о сближении с Евросоюзом в такой ситуации Минск вряд ли задумывается.
У Армении и Азербайджана ситуация не лучше. Уже мало кто помнит, что на печальноизвестном вильнюсском саммите Восточного партнерства в 2013 году не один Виктор Янукович отказался подписать Ассоциацию с ЕС. Аналогичный шаг сделал и Ереван. Правда, о нем было известно еще за два месяца до саммита, когда в Армении заявили о присоединении к Таможенному союзу и ЕАЭС. К тому же, с 1995 года в Армении дислоцируется 102-я российская военная база численностью около 5 тыс человек. Это еще один достаточно весомый рычаг давления Москвы на Ереван, как и на Кишинев, где также дислоцируется Оперативная группа российских войск, созданная на базе бывшей 14-й советской армии.
У Азербайджана, будучи крупным экспортером нефти и газа, в отношениях с Евросоюзом чисто прагматические интересы. И здесь Баку, скорее, конкурент Москве, нежели союзник. К 2020 году должны запустить газопровод TANAP, который будет поставлять газ с азербайджанского месторождения "Шах Дениз" от грузино-турецкой границы к Греции, где его продолжением станет Трансадриатический газопровод. Примечательно, что на торжественной церемонии запуска трубы как раз в День России 12 июня присутствовал и Петр Порошенко. Если говорить о сотрудничестве на базе Восточного партнерства, здесь ЕС и Азербайджан застряли на этапе переговоров по новому соглашению, которое должно заменить Соглашение о партнерстве и сотрудничестве от 1996 года. Но сближать свою экономику Баку с Брюсселем не спешит, так как для этого Азербайджану сначала нужно вступить в ВТО.
Об итогах Восточного партнерства для Украины, Грузии и Молдовы сайт "Сегодня" писал в статье "Восточному партнерству десять лет: что получила Украина и будет ли ЕС пересматривать свою политику" по результатам саммита Восточного партнерства в Вене. Там же корреспондент сайта "Сегодня" пообщался с "послами молодежи" из всех шести стран Восточного партнерства, которые участвуют в саммитах и конференциях Восточного партнерства на базе платформы Young European Ambassadors от EU NEIGHBOURS east. Все шесть "послов" – это студенты из Украины, Грузии, Молдовы, Армении, Азербайджана и Беларуси. О Восточном партнерстве они, как правило, узнали относительно недавно, поэтому уж точно не в курсе политических перипетий, которые сопровождали Восточное партнерство все эти десять лет.
Сайт "Сегодня" задал всем "послам молодежи" пять одинаковых вопросов о Восточном партнерстве, влиянии России и возможной перспективе членства стран-участниц в Евросоюзе:
1. Когда вы впервые узнали о Восточном партнерстве?
2. Какая главная цель этой инициативы? Членство в ЕС?
3. Назовите плюсы и минусы Восточного партнерства?
4. Может, стоит пересмотреть инициативу, учитывая, что Украина, Грузия и Молдова ушли вперед и открыто заявляют о желании вступить в ЕС?
5. Каково влияние России?
Почти все студенты говорят, что Россия не влияет на политику ЕС по отношению к странам Восточного партнерства, но подтверждают, что нашим странам приходится балансировать между интересами Москвы и Брюсселя.
1. Впервые о программе Восточного партнерства я услышала в университете в 2016 году. Но уже в 2017-м я узнала о ней больше, поскольку стала участницей программы "послы молодежи". 2. Безусловно, у всех стран-участниц Восточного партнерства есть амбиции вступить в ЕС. Но я думаю, что эта программа и политика больше о сотрудничестве и возможности поучиться друг у друга. 3. В первую очередь Восточное партнерство помогает повысить здоровую конкуренцию между странами-участницами. Хотя этот момент может также быть и недостатком. Но, на мой взгляд, самое большое преимущество Восточного партнерства – возможность работать вместе, сотрудничать и поучиться друг у друга. Внутри Восточного партнерства реализуется достаточно много программ, огромное количество фондов доступно для бизнеса стран-участниц. 4. Да, это действительно вызов для Восточного партнерства. Но я не думаю, что всю программу нужно отменить только из-за того, что страны находятся на разных скоростях сотрудничества с ЕС. Зачем отменять программу, которая дает такие положительные результаты? 5. Это интересный вопрос. Я не могу сказать, что Россия имеет достаточно возможностей влиять на всю политику ЕС. Программа Восточного партнерства была разработана, прежде всего, для сближения шести стран-участниц с ЕС и с планом действий по членству это сближение не имеет ничего общего. Для вступления у ЕС есть другие процедуры и инструменты. Россия может оказывать влияние на отдельные страны Восточного партнерства на двустороннем уровне, но не на всю политику ЕС по Восточному партнерству.
1. Больше интересоваться Восточным партнерством и Соглашением об ассоциации я начала в 2015 году. Потом я стала участником программы "Erasmus+" (специальная образовательная программа ЕС для студентов – Авт.) и инициативы "Young European Ambassadors". Конечно, именно это и дало мне более широкое видение этой программы и политики ЕС. 2. Когда мы говорим о перспективе членства в ЕС, мы, в первую очередь, должны проанализировать выгоды, которые это членство нам сможет принести. Думаю, мы должны больше концентрироваться на преимуществах, которые можем получить прямо сейчас, а не когда-то в далеком будущем от членства. Прекрасный тому пример – безвизовый режим, который мы получили несколько лет назад. Именно поэтому, с моей точки зрения, статус ассоциированных стран намного лучше для нас, чем если бы мы были кандидатами на членство в ЕС. 3. Самый большой плюс в том, что в рамках Восточного партнерства создана огромная платформа, где люди могут обмениваться идеями, и самое главное – их реализовывать. Здесь сосредоточен огромный потенциал и ресурсы. Знаете, о минусах я бы вообще не стала говорить. Скорее есть вызов – мы не должны потерять свою индивидуальность, когда собираемся вместе под "крышей" Восточного партнерства. 4. Думаю, что в рамках Восточного партнерства индивидуальный подход все еще возможен. После того как Украина, Грузия и Молдова подписали Соглашения об ассоциации, нам их нужно имплементировать. Поэтому наше главное задание на сегодня – выполнить Соглашения об ассоциации, чтобы потом собраться вместе, сверить часы и обсудить, куда дальше двигаться. 5. На мой взгляд, Россия влияет на политику Восточного партнерства. Это так называемая мягкая сила Кремля, о которой много говорят в Грузии, в Украине и других странах Восточного партнерства. В рамках Восточного партнерства влияние России должно рассматриваться как вызов, преодолеть который нужно совместными усилиями.
1. Впервые о Восточном партнерстве я узнала во время обучения по программе "Erasmus+", в которой участвовали как студенты из ЕС, так и стран Восточного партнерства, которых организаторы старались свести вместе. Как раз это, я считаю, главное преимущество Восточного партнерства. 2. Ну, было много дискуссий и споров вокруг вопроса о том, что такое Восточное партнерство? Это членство в Евросоюзе или что-то другое? Если повестка дня такой страны, как, например, Беларусь, не предусматривает интеграцию в ЕС? И официальные лица Беларуси, такие, как замминистра иностранных дел, прямо говорят, что мы никогда не ставили перед собой цель стать членом ЕС. Но, несмотря на это, мы можем сотрудничать с ЕС. Лично я считаю, что Восточное партнерство – это прежде всего о сотрудничестве. И вообще-то никогда и нигде не упоминалось, что членство в ЕС является конечной целью этой политической инициативы. Поэтому пока мы можем попытаться найти более интересные моменты в сотрудничестве, например, в области экономики, диалога с гражданским обществом или безопасности. 3. Мои коллеги уже упомянули много плюсов, поэтому я, вероятно, сосредоточусь на минусах. Прежде всего, это инклюзивность, потому что иногда наши усилия и инициативы не доходят до регионов и остаются на уровне столиц. Во многом это из-за формата, который мы выбрали. Я думаю, что мы должны попытаться исправить это, углубить программы, чтобы достучаться до регионов. 4. Да, я думаю, что программу необходимо пересмотреть и подумать о результатах, которые уже были достигнуты. Нам также стоит подумать о новых инструментах, потому что если какая-то программа работает в одной стране, это не значит, что так же успешно она будет работать и в другой. Несмотря на все сходства стран-участниц Восточного партнерства, у нас много отличий, как экономических, так и политических, хотя бы потому, что мы являемся частью различных политических безопасностных блоков. 5. Я бы сказала, что влияние России на Восточное партнерство больше институциональное. Потому что, к примеру, Беларусь – в одном безопасностном блоке с Россией. Если говорить о рисках военного вторжения России в Беларусь (если Беларусь, как и Украина в 2014 году, пойдет в Европу – Авт.), я не думаю, что это произойдет. Беларусь и Россия – члены Союзного государства, существует как военное, так и экономическое сотрудничество. В связи с недавними событиями в Украине, у нас в Беларуси люди много говорят и думают о том, что может произойти, если ситуация обострится. Но сейчас все зависит от того, как Беларуси удастся балансировать между двумя блоками, и иногда мы пытаемся быть на стороне обоих.
1. Впервые о Восточном партнерстве я услышал, когда Польша (вместе со Швецией – Авт.) только инициировали этот проект (в 2009 году – Авт.). Как раз тогда я учился в университете на журналиста. Как вы помните, инициатива Польши состояла в том, чтобы как-то сблизить все шесть стран. На данный момент, у Армении тоже есть Соглашение о всеобъемлющем и расширенном партнерстве (CEPA), которое было подписано 24 ноября на саммите Восточного партнерства в Брюсселе. 2. Членство в ЕС не является главной целью Восточного партнерства. С точки зрения сотрудничества в рамках Восточного партнерства ЕС не заинтересован в новых членах. В Европейской политике соседства нет ни слова о том, что, в конце концов, ее участники могут стать членами ЕС. Возможно в этом году, когда мы будем отмечать десятую годовщину Восточного партнерства, это будет обсуждаться с тремя уже ассоциированными странами. Армения пока собирается просто имплементировать CEPA. 3. Среди позитивных изменений в шести странах Восточного партнерства можно отметить укрепление экономики, конкурентоспособную систему образования и т. д. Минусы – неполная реализация всех возможностей, которые мы имеем в рамках Восточного партнерства. 4. Мои коллеги уже отметили, что многие хорошие идеи "зависают" на уровне столиц. Предлагаются хорошие проекты и программы, но процесс их реализации часто хромает. Проблема также на институциональном уровне. Влияние правительственной системы с советского периода еще ощущается, когда государство пытается все контролировать. 5. Откровенно говоря, в случае с Арменией все очень сложно. Из всех шести стран-участниц Восточного партнерства Армения – единственная страна, на территории которой находится российская военная база. Поэтому мы должны учитывать этот момент, потому что российская военная база расположена во втором по величине армянском городе недалеко от границы с Турцией. Помимо этого у нас есть два конфликта. Один в северной части с Азербайджаном, а второй очень сложный с Турцией. С одной стороны, Армения сотрудничает с ЕС, его рынок становится для нас более весомым. С другой стороны мы видим российские и евразийские интересы. Поэтому, как сказала наша белорусская коллега, Армения также пытается балансировать.
1. Кажется, это было в 2011-2012 годах. Я написала много практических работ и статей о Восточном партнерстве, как о специальной и уникальной политики для нашего региона. 2. На мой взгляд, сотрудничество и развитие – главная цель Восточного партнерства, и перспектива членства сюда не входит. И, кстати, не забывайте, что десять лет назад присоединиться к Восточному партнерству приглашали и Россию. 3. Поэтому, судя по различным политическим декларациям ЕС, Восточное партнерство не равно дальнейшему расширению ЕС. Но в этом году, когда мы отмечаем 10-ю годовщину основания Восточного партнерства, мы можем обновить политику в соответствии с политической мотивацией каждой страны-члена. Как раз это может стать дополнительным стимулом для некоторых стран к членству в ЕС. В случае с Молдовой Восточное партнерство продемонстрировало историю успеха. У нас есть безвизовый режим и DCFTA, Евросоюз предоставляет нам финансовую и инвестиционную помощь. 4. С одной стороны, я могу сказать, что гражданское общество в Молдове очень активно. Правда, из-за политической ситуации перспективы не очень радужные, учитывая проблемы в судебной системе и коррупцию. С другой стороны, политика Восточного партнерства также переживает определенные вызовы, что может стать основой для корректировки программы. Но здесь очень важно отметить, что такие корректировки для каждой из шести стран Восточного партнерства свои. Мы должны это учитывать. 5. С точки зрения государства, оставляя в стороне эмоциональную мотивацию, каждая страна-участница Восточного партнерства независима и свободна в выборе своего курса и политики. Это главное. Мои коллеги уже говорили о так называемой мягкой дипломатии. И здесь планы России, на мой взгляд, провалились. Но мы также должны учитывать российскую пропаганду. Другое дело военные конфликты, которые есть почти в каждой стране Восточного партнерства. Но многие из этих конфликтов начались намного раньше и не связаны с Восточным партнерством. Я думаю, что этот вопрос требует более активного участия ЕС, чтобы выйти на результативные решения. Но также необходимо политическое желание стран Восточного партнерства для разрешения этих конфликтов.
1. О Восточном партнерстве я услышал в 2013 году, когда тогдашний президент Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу приезжал в Азербайджан. Мы заинтересованы быть ближе к ЕС, потому что наш главный торговый партнер именно ЕС, а не Россия. Мы продаем газ и нефть, и основные их покупатели находятся в ЕС – Италия, Греция и другие. Азербайджан играет решающую роль в политике диверсификации поставок энергоресурсов в ЕС. 2. Несомненно, основной целью Восточного партнерства, что исходит из самого названия этой инициативы, является партнерство. Мы – соседи, которые сотрудничают с ЕС на социальном, экономическом и политическом уровнях. Но перспективы членства у нас нет, и мы должны отделить этот вопрос от Восточного партнерства. Что же касается членства в ЕС существуют Копенгагенские критерии, которые отличаются от критериев Восточного партнерства. 3. Восточное партнерство – это, прежде всего, уникальная платформа, которая объединяет много людей из постсоветских стран для обмена общими ценностями, идеями и открывает горизонты для развития. Это несомненный плюс. Но вместе с этим есть некоторые проблемы, которые создают препятствия. Это и конфликты, и проблемы во внутренней политике наших стран, и институциональные проблемы. 4. Все мы видим, что три страны-участницы Восточного партнерства движутся в одну сторону, а остальные – в другую. Но я считаю, что у каждой страны есть свобода выбора развития и своего будущего. Украина, Грузия и Молдова уже подписали DCFTA. У других трех стран хорошие отношения с Россией, как с соседом. Но это не значит, что они движутся в неправильном направлении. Они просто балансируют. И в этом случае, как по мне, эту политику необходимо усилить, потому что она даст больше возможностей для молодежи и простых граждан этих стран. И если уже ассоциированные страны хотят вступить в ЕС, они для этого могут открыть новый переговорный трек. 5. Сперва скажу о военных конфликтах в странах Восточного партнерства, о которых уже упоминали мои коллеги. На мой взгляд, они возникли не из-за Восточного партнерства. Настоящая причина в том, что страны Восточного партнерства стали независимыми в 1991-1992 годах. И эти конфликты продолжаются в Крыму, Абхазии, Нагорном Карабахе, Осетии и Приднестровье. Все они имеют одинаковые причины, инструменты, политику и стремятся создать препятствия для блокирования независимости этих шести стран. Конечно, есть влияние России на некоторых уровнях. Но мы можем сопротивляться этому.
Потребительская инфляция
Учетная ставка
Официальный курс евро
Официальный курс доллара
Международные резервы
Главные темы