Не ходите, дети, в Африку гулять. Как живет Кот-д’Ивуар

Афростиль. Дамы носят так

Уличный базарчик. Овощи, зелень, фрукты, и самый сладкий плод — манго

Ивуарская малышня. Прибыла гуманитарная помощь от шефов

Лавка русская. А козаки наши...

"Притерлись". И отделались еще малой кровью — бывает хуже...

Лачуги и высотки. В Абиджане, где сосредоточено большинство госучреждений, кроме здания парламента, возводятся и современные дома.

1/7

Государство, расположенное недалеко от экватора и граничащее с Буркина-Фасо, Ганой, Гвинеей, Либерией, Мали, многие помнят еще по старому названию, бытовавшему в годы вековой французской колониальной зависимости. Берег Слоновой Кости издавна славился  добычей, обработкой, продажей бивней этих животных, и не только — страна богата нефтью, золотом, алмазами, прочими полезными ископаемыми. Первый в мире экспортер какао и третий — экспортер кофе. Кто не забыл — почтовые марки Берега Слоновой Кости заслуженно почитались коллекционерами. Не в пример соседям, в целом страна была достаточно развитой экономически, стабильной в политическом  плане, вполне цивилизованной. С 1985-го ее официально переименовали в Республику Кот-д’Ивуар, а местных жителей — в ивуарийцев. Чем те по праву гордятся — лучше и короче, чем было ("жители Берега Слоновой Кости", согласитесь, не комильфо).

Официальная столица — город Ямусукро. Абиджан — как бы вторая столица, экономическая.

В начале 2000-х годов обстановка в стране серьезно обострилась. Причины — спонтанные междоусобные конфликты северных и южных этнических групп, часто перераставшие в вооруженные столкновения, дележ власти после смерти президента Уфуэ Буани, правившего 33 года, с 1960-го по 1993-й), коррупция, ржавчиной разъедавшая общество, невиданный разгул преступности и тотальная безнаказанность, падение жизненного уровня населения, страшные эпидемии. Сказались и внешнеэкономические долги, в которых погрязла некогда процветавшая страна. Осенью 2002-го вспыхнул кровавый мятеж изгнанных из армии за нелояльность к официальным властям солдат. Ряд соседних стран пытались урегулировать проблему мирным путем, что лишь усилило внутренние противоречия, которые вылились в уличные протесты и беспорядки. Жертвами стали преимущественно белые иностранные граждане — представители дипломатического корпуса и  зарубежных компаний, находившихся в Абиджане. Прежде всего — французские. Их тут не любили, и сегодня явных симпатий не питают. Терпят — так будет точнее. Спустя полтора года, в 2004-м, в Кот-д’Ивуар вошли миротворцы ООН. Их присутствие поначалу не привело к стабилизации. В разных районах множились стычки, нападения, поджоги, грабежи, перестрелки, в которых гибли десятки и сотни мирных жителей. Затем французское правительство направило сюда крупное подразделение спецназа. Его бойцы, обосновавшись на хорошо оборудованной военной авиабазе "Ликорн", действовали довольно  решительно. Однако это лишь раззадорило противоборствующие  стороны. Массовые беспорядки и вооруженные акции достигли апогея в 2010 году, накануне и после очередных президентских выборов. В ожесточенную схватку за высший пост вступили действовавший глава государства Лоран Гбагбо и его основной конкурент от оппозиции Алассан Уаттара. Приверженцы обоих превратили Абиджан в арену кровавых столкновений — на улицах города беспрерывно звучала стрельба, государственные учреждения, банки, магазины подвергались опустошительным набегам мародеров, повсюду валялись горы трупов, и, казалось, эту напоминавшую фильм ужасов вакханалию никому уже не остановить.

ОГОНЬ ПОГАСИЛИ ОГНЕМ

Тем не менее, это удалось, и не кому-то, а миротворцам 56-го отдельного вертолетного отряда ВСУ,  дислоцированным в соседней Либерии. Направленные в Абиджан экипажи двух ударных Ми-24П Руслана Мельника и Владимира Бондаренко по приказу командующего силами миссии ООН в Кот-д’Ивуаре впервые за всю историю нашего миротворчества применили боевое оружие и подавили огневые точки в самом центре Абиджана. Подробно о силовой спецоперации мы рассказывали в материале двухлетней давности ("Сегодня" от 9 июля 2011 года).

— У нас была уточненная разведывательная информация о точках, где находились установки "Град", а также артсклады с боеприпасами, которые намеревался задействовать Гбагбо, — приоткрывает секреты офицер-вертолетчик, просивший не называть его фамилию. — Мы работали на боевом радиоканале, и все, что видели с воздуха, напрямую передавали командующему, который находился на земле в специальном бункере. По сути, мы были его глазами: получив от нас оперативную информацию, он ее анализировал, взвешивал за и против, а затем, исходя из этого анализа и реальных угроз, отдал приказ на уничтожение позиций. Экипажи нанесли точечные удары с воздуха сначала по армейским складам, а затем и по резиденции президента, где также были размещены артиллерийские установки, кстати, еще советского образца. Сторонники Гбагбо планировали пустить их в ход, чтобы от города остались одни руины. Думаю, Африка запомнит нас надолго...

Зенитные установки были готовы и к стрельбе по докучавшим им вертолетам. Позже одна такая "зэушка" едва не сбила наш Ми-24П.

— С земли вдруг словно сварка заискрилась с двух сторон, — волнуясь, вспоминает пилот. — К счастью, не попали — мы успели совершить противозенитный маневр и на вираже ушли со скольжением...

После точного попадания в один боксов, где хранились тонны боеприпасов, сдетонировали ракеты и снаряды соседних складов, и в городе загрохотала настоящая канонада, длившаяся несколько часов. Очевидцы рассказывали, что это походило на массированное, ковровое бомбометание, какое можно увидеть только на учебных полигонах, ну, или в каком-нибудь триллере. Темное небо долго озарялось неслабыми сполохами, отдаленно напоминавшими грозовые раскаты и вспышки молнии. Результаты нанесения ударов скрупулезно фиксировали три французских боевых вертолета с базы "Ликорн", барражировавших на  большой высоте, чтобы не стать случайными мишенями для разлетающихся в разные стороны над зоной обстрела осколков.

И не только фиксировали — один из вертолетов кружил, как бы выманивая на себя уцелевшие огневые точки и выдавая двум другим экипажам координаты целей, а эта пара добивала их, не оставляя никаких шансов уцелеть или переместиться. Силовая операция и ее последствия стали, по мнению международных военных наблюдателей, отрезвляющим душем для ивуарских боевиков, лишившихся оружия и боеприпасов, полностью деморализованных и вынужденных отказаться от каких-либо активных действий. Отметим: в ходе операции не обошлось и без потерь на земле, хотя вслух военные предпочитали и предпочитают о них сейчас не говорить — война есть война, а в Африке всегда уважали того, кто бьет сильнее, жестче. Уважали и боялись. Да и кто будет считать потери в такой мясорубке...

Выборы принесли победу Алассану Уаттаре, поддержанному как большинством избирателей, так и ООН и мировым сообществом. Его соперник не сдавался и даже поспешил принять присягу на верность своему народу. История распорядилась по-иному — судьбой недавнего ивуарского лидера занялся Международный трибунал в Гааге, официально предъявивший ему обвинение в преступлениях против человечности. Процесс еще не закончен, но некоторые из тех, с кем мы общались в Абиджане, сомневаются, что подсудимого настигнет справедливое  возмездие — все приказы, утверждают они, тот отдавал устно, а слова к делу не пришьешь...

МНИМОЕ ЗАТИШЬЕ. ПЕРЕД БУРЕЙ?

Нынешняя ситуация в Абиджане относительно спокойная. Однако ее  нельзя назвать абсолютно мирной. В городе вооруженные военные патрули, рассекающие по улицам на открытых  джипах. Заметны передвижения военной техники. Местная полиция дежурит с оружием в руках, выезжая на преступления, которых, увы, немало, особенно в глубинке, в провинции. В усиленном варианте несет службу жандармерия. Нам настоятельно не рекомендовали появляться в городе в вечернее и ночное время, да и днем не терять бдительности — белому велик риск нарваться минимум на вооруженное ограбление, а то и чего похлеще. От нападений не застрахованы даже миротворцы. За несколько дней до нашего приезда у одного отобрали старенький айпад, обручальное кольцо, бумажник с деньгами. Не отдал бы — напоролся б на нож. Пришлось отдать.

Вечером врываются в дома и забирают все, что покажется  ценным. Тормозят на дороге легковушку, обчистят как липку водителя и пассажиров, а машину угонят либо сожгут. Ночью в кабинет, где спал наш офицер из полицейского контингента, залетела... пуля. Хорошо, что лежал под окном: срикошетила всего лишь от стены. Теперь хранит как память о том случае. Ведь стреляли, точно зная, что в помещении кто-то есть.

Деталь: миротворцам категорически запрещено подсаживать на улице посторонних, останавливаться, даже если стали свидетелями ДТП: возможны любые провокации. В таких случаях рекомендовано сообщить  о событии по мобильному в штаб миссии или полицейский участок. Но  действовать самостоятельно, инициативно — ни в коем случае. К сожалению, не редкость гибель миротворцев (не наших). Виновных чаще всего не находят.

— Многие из тех, кто в свое время поддержал бывшего президента, особенно из числа чиновников, военных, бежали в соседние Гану, Либерию, были там задержаны и возвращены на родину, где их заключили в тюрьмы или посадили под домашний арест, — говорили нам в полицейском контингенте ООН в Кот-д’Ивуаре. — Объединившись в Ивуарийский народный фронт, оппозиционеры требуют от нынешнего главы государства амнистии для таких людей. Пока Уаттара не идет на гуманный шаг — не может простить предательства. Часть же его сторонников, для которых нашлась работа надзирателей в тюрьмах, таможенных органах, тоже недовольна своим положением, так как рассчитывали на более высокие, престижные и оплачиваемые должности. То есть в обществе далеко не все спокойно. Процветает рэкет — зачастую те же военные на службе находятся до обеда, а после занимаются откровенным разбоем, вымогательством, с оружием нападают на целые деревни, грабят, убивают, насилуют... На прошлой неделе был взят под стражу в связи с обвинениями в тяжких преступлениях, совершенных в 2010—2011 годах, один из лидеров повстанцев, уроженец Буркина-Фасо Амаде Уэреми. Между прочим, он возглавлял силы мятежников, которые помогли прийти к власти Уаттаре. По некоторым сведениям, Уэреми инкриминируют причастность к кровавой резне в городе Дуэкуэ, где были убиты сотни сторонников Гбагбо. Эксперты ООН отмечают, что бывшие командиры повстанцев, занимающие сейчас ключевые посты в армии Кот-д’Ивуара, по-прежнему склонны к контрабанде, рэкету, другим преступлениям.

МАЛИ: И У СОСЕДЕЙ НЕСПОКОЙНО

Вызывает обеспокоенность соседняя Мали, где ведутся боевые  действия, в связи с чем оттуда ожидается массовый наплыв беженцев. Уже принято решение об открытии миссии ООН в этой стране. По пути из Абиджана в столицу Ямусукро нам встретилась целая колонна армейской техники — на большегрузных тягачах из Мали выводились БТРы, БРДМы, другие боевые машины. Что будет дальше, никто прогнозировать не берется. Границы с Мали, которую сейчас называют вторым Афганистаном, довольно  условны — пункты пропуска есть, но их без проблем обходят буквально в сотне метров. Заплати — и проезжай, страж сделает вид, что не заметил.

В Абиджане почти месяц в режиме стенд-бай (то есть постоянной готовности к вылету) находился экипаж самолета Ан-24 одной из украинских авиакомпаний — его отправка в Мали постоянно откладывалась из-за неоднозначности ситуации по месту прибытия, и в целях безопасности миссия ООН лететь не разрешала. Позавчера, наконец, дала добро. Машина уже в столице Бамако.

В Кот-д’Ивуаре работают и наши гражданские вертолетчики. Они выполняют различные задачи по линии ООН — перевозят персонал миссии, гуманитарные грузы, эвакуируют тяжело больных. Те, кто побывал в других африканских странах — Демократической Республике Конго, Судане, считают работу в Абиджане и других здешних населенных пунктах не столь напряженной.

— В Конго доводилось бывать — жесть! — рассказывает менеджер. — И от населения не знаешь, чего ждать. А опасности — так где их нет? Все познается в сравнении.

Однажды мы с коллегой заметили густой дым в районе морпорта, рядом с громадными резервуарами с нефтепродуктами. Пожар? Поджог? Диверсия? Все оказалось прозаичнее: так беспечно в Абиджане... сжигают отходы. Жечь мусор на пороховой бочке — по крайней мере, нелепо. Когда-нибудь да рванет. Вопрос лишь — когда и где...

 ТОЛЬКО ФАКТЫ: ПАРЛЕ-ВУ ФРАНСЕ, ПРИВИВКИ, РАЗВОДЫ

Кот-д’Ивуар страна, где английский язык гостю не понадобится — все говорят по-французски. И видно, что человек, к которому обращаешься, понимает, чего ты от него хочешь, но не реагирует либо недоуменно качает головой. А поздороваешься на его родном языке, да улыбнешься — охотно откликнется, поможет и подскажет.

УКОЛ. При въезде в Кот-д’Ивуар у вас прямо в аэропорту потребуют  официально заверенный документ о прививке от желтой лихорадки. Не предъявите (допустим, забыли дома, потерялся в дороге, никак не отыщете в ручной клади или багаже) — там же, в аэропорту, придется пройти вакцинацию. Услуга обойдется минимум в 10 долларов США, но бывало, требовали и 100. Отказ приравнен к принудительной отправке назад — за ваш, естественно, счет.

ЧЕЙНДЖ. Местная валюта — западноафриканский франк. Курс плавающий: сегодня $1 может стоить 492 франка, завтра — 498, послезавтра — 500 и более, как повезет. Если при выезде меняете франки на доллары, предложат уже 550 к 1. Думай, гость.

БУМАЖНИК. Завидев белого, ивуарийцы сразу смекают, что перед ними человек не бедный и его надо попробовать обмануть. Мы как-то поймали такси, показали бумагу, где был написан адрес по-французски, водитель прочел и кивнул — садитесь, мол, домчу с ветерком. Долго кружил-петлял по городу, возвращался, снова нырял в какие-то закоулки, останавливался уточнить маршрут у прохожих, опять садился за руль... Кончилось тем, что мы попросили остановить машину и резко ушли, не оборачиваясь и не расплатившись (после такой горе-езды пришлось бы выкладывать не меньше 20 долларов, что в наши планы не входило). Другой водитель довез нас всего за $1 туда, куда требовалось, и очень быстро. Знакомые потом сказали, что первый таксист просто разводил нас на денежку: иностранцы, в его понимании,  значит лохи. Ну, как в Киеве. И еще штришок: надо быть начеку, когда водитель начинает кому-то звонить по мобилке или отправлять смс — верный признак, что подает сигнал сообщникам: "Везу белых, есть чем поживиться". В этом случае срочно требуйте остановиться и уносите ноги. Иначе в каком-нибудь темном переулке машину перехватят бандиты, облегчив ваш кошелек, чьим содержимым потом поделятся с таксистом. Мафия бессмертна.

ЦЕНЫ. Обычная, не изысканная рыба в Кот-д’Ивуаре дороже мяса (килограмм — 7000—8000 тысяч франков, то есть, примерно $15,  говядины — 1800 ($3,6), свинины — 1200 ($2,3). Кило картошки — 600 ($1,1). Хлеб, в основном белый багет — 150 франков (меньше $0,3). Почему-то дорог шоколад — заурядная плитка стоит 2000 франков, 4 доллара. И это в "кофейно-шоколадной" стране — парадокс. Литр бензина — эквивалент $1,5. Зато такое лакомство как манго, 200—250 франков за штуку (за 1000 франков или 2 доллара купите 5—6 сладчайших плодов. На рынках Киева экзотический фрукт обойдется в разы дороже — до  100 гривен и выше за штуку. В супермаркетах будет дешевле (30—35 грн), но качество явно не то. Одна незадача — перелеты переносят плохо. 

НРАВЫ. Ивуарские женщины носят тяжелые вещи не в руках, а на голове. Сохраняя равновесие и завидную осанку. С туалетами в стране проблема. Мужчина справит малую нужду там, где захочет, и вольные нравы не вызывают протестов.