В этом году в школы по всей стране пришли новые ученики — из Крыма и зоны АТО. Так, по данным Департамента образования и науки КГГА, в одном только Киеве школы приняли на обучение 7690 детей переселенцев. На учебные заведения теперь возложена миссия и по адаптации новеньких. "Дети, которые пережили травму, были вынуждены оставить свой дом и перебраться в другое место, дезориентированы, — говорит детский психолог Юлия Ларина. — У них нарушена временная перспектива, они не понимают, что будет дальше, им кажется, что ничего хорошего не будет. И для школы задача номер один — создать для них атмосферу абсолютно спокойной повседневной рутины, где нет никаких нервных потрясений и неожиданных событий. А есть школьные ритмы: четверти, каникулы, праздники. Они должны знать, что на завтра нужно сделать домашнее задание, на следующей неделе будет самостоятельная работа, а через две недели пройдет школьное мероприятие. И это уже хорошо. Это пространство, где все понятно, все запланировано и все течет размеренно. Рутина будет оказывать целительно действие. Школа играет роль защитного контейнера для ребенка, где он чувствует себя более уверенно".
КУДА ДАЛЬШЕ. Проблема детей из зоны АТО также в том, что они буквально сидят на чемоданах, и не знают, насколько задержатся в новой школе. "Некоторые дети, которых мы приняли, уже вернулись вместе с родителями домой, — говорит директор киевской школы №25 Игорь Адаменко. — Но это единичные случаи. Большинство семей планирует остаться, а детей готовят к поступлению в киевские вузы". Ребенку трудно адаптироваться в новом месте, но и возвращение вряд ли поможет. "В том состоянии, в котором сейчас эти дети находятся, им будет трудно везде, — считает психолог. — Им тяжело вернуться домой и нелегко адаптироваться здесь. Нужно сначала стабилизировать состояние, а потом смотреть по обстоятельствам. Смогут ли родители, вернувшись назад, обеспечить ребенку безопасность. И где сами они будут себя чувствовать увереннее: здесь или там?".
Документы собирают до сих пор
Киевская общеобразовательная школа №25 с русским языком обучения приняла 98 детей-переселенцев: 79 из Донецкой области, 14 — из Луганской и пятерых — из Крыма. "Многие приехали из Донецка, в частности из школы №1, — рассказывает директор Игорь Адаменко. — Нет сейчас такого класса на параллели, где не учились бы дети из зоны АТО. Всего у нас 605 учеников. Специфика школы такова, что у нас всегда обучались дети работников посольств, консульств, совместных предприятий. Они то поступают, то выбывают, так что мы привыкли к новичкам. Когда начались события на Востоке, многие украинско-российские предприятия временно прекратили работу, сотрудники вернулись в Россию и забрали детей. Таким образом у нас освободились места, и мы смогли принять много новых учеников".
Многие переселенцы хотели устроить детей именно в эту школу, поскольку раньше те обучались на русском языке. "Менять язык не стоит, особенно в старших классах, — говорит Игорь Иванович. — К нам приходили и родители детей, которые раньше обучались на украинском. Но мы с ними поговорили, и они пришли к выводу, что детям лучше продолжить обучение в украинской школе".
Адаменко рассказывает, что большинство детей приехали без документов. У них не было паспортов, свидетельств о рождении, личных дел. "Мне приходилось общаться по электронной почте с директорами их школ, чтобы они прислали хотя бы фотокопии документов, — рассказывает Адаменко. — Что-то привозили или присылали родственники, когда была возможность. Этот процесс продолжается и сейчас". Самый большой наплыв детей был в августе и сентябре, но некоторые ученики поступили буквально месяц назад.
Поддерживать, но не приставать
"Конечно, в отношениях возникает много напряжения, — говорит Юлия Ларина. — Во-первых, это стандартное "понаехали". И тут нужна работа классного руководителя, который скажет: "Мы все теперь вместе". Во-вторых, будет выплеснуто много агрессии. Дети-переселенцы могут либо сами ее проявлять, либо провоцировать в свой адрес, потому что они испуганы и травмированы".
Впрочем, в школе №25 новенькие влились в коллектив довольно быстро. "В основном они психологически стабильны, — говорит директор. — Есть некоторые детки, которые по-особому реагируют на шум во время перемены, с ними работают психологи. Но в классе вы никогда не поймете, где дети из зоны АТО, а где те, кто учился здесь раньше. И вы не увидите, чтобы кто-то плакал на переменке. Дети быстро сдружились, участвуют в школьной жизни. Сейчас мы все вместе готовимся к 75-летнему юбилею школы".
НЕ НАВЯЗЫВАТЬСЯ. Учителям приходится частично выполнять родительские функции. "Очень важна готовность взрослых помогать и поддерживать, но не догонять и не спасать, — поясняет Юлия. — Если ребенок хочет говорить о том, что с ним произошло, — говорите, но лишних вопросов не задавайте. Это должны быть очень уважительные отношения, когда ребенок знает, что рядом есть взрослый, но он не слишком вторгается в его личное пространство. Чаще всего мы будем наблюдать аутичные виды защиты, когда дети уходят в себя. Такое замирание дает возможность накопить силы. Им полезны физические нагрузки, чтобы дать телу возможность отреагировать на стресс, а также творческие занятия, чтобы был выход для эмоций. Но лучше заниматься в небольших группах и не слишком интенсивно".
Дело не в оценках
Эмоциональные переживания могут негативно сказаться на успеваемости школьников. "Нужно понимать, что в таком травмированном состоянии дети будут учиться хуже, чем раньше, — говорит Юлия Ларина. — У них сыплется все: память, речь, логическое мышление. И если малыши не особенно переживают по этому поводу, то подростки часто пугаются, им кажется, что они поглупели. Нужно объяснять, что это временное явление. Нужно также, чтобы родители и учителя понимали, что это вполне нормально. У детей сейчас другие задачи: адаптироваться в новых условиях, чтобы не сломалась психика. И не должно быть никаких завышенных требований к этим детям — пускай ровно и спокойно учатся. Это не значит, что нужно натягивать им оценки. Просто находить индивидуальный подход и разъяснять, что это такой период, будет сложно, но потом все восстановится".
Юлия Федоренко — классный руководитель 11 класса. В этом году он пополнился шестью новенькими из зоны АТО. "Дети пришли довольно сильные, двое десятый класс окончили с отличием, так что могут претендовать на медаль, — говорит учительница. — Они хорошо себя показывают, и не только в учебе. Наши дети проводили экскурсии по Андреевскому спуску для директоров школ и заведующих детскими садами района. Гости удивились, когда я сказала, что среди учеников были те, кто всего месяц живет в Киеве".
ПОБЛАЖКИ. Конечно, дети могут пользоваться своим положением, чтобы получить определенные преференции, ведь с пострадавшего ребенка много спрашивать неудобно. "У нас в классе это не работает, — говорит Юлия Леонидовна. — Все учатся в равных условиях. Они ведь такие же, как все, да? Поэтому у нас дети даже не акцентируют внимание на том, откуда они приехали".
Юлия Ларина считает, что такие хитрости детям на первых порах можно прощать. "Они будут пользоваться любыми способами, чтобы наладить свою жизнь, и если им это помогает, то пускай, — говорит психолог. — Даже если они уже пережили подростковый кризис, стали более самостоятельными, то после травматизации начинают вести себя, как дети младшего возраста. Они становятся более зависимыми, нуждаются в поддержке".
Главные темы